Уже зачал свою вечернюю песню луговой коростель, к закату катится Огневое — и вновь взвыли рога, забили бубны-кудесы, зажурчали малые дудочки — начал вновь сходиться народ со всего лагеря, на сей раз к уже готовому Купальцу, недалече от Капища. Вновь поклонились волхвы да пригласили честной народ взойти на Капище, дабы Богов Родных почтить и положить зачин тому действу, кое от века свершается в сии ночи. Под звук Велеславова бубна да под песню дев из «Белого камня» стали входить людины, преклонившись пред зелеными воротами, на Святище. Вновь в коло встали — на сей раз опоясывало коло круг, в центре которого находились Чуры Боговы и жертвенное кострище. Взвились к небу восемь малых костров, окружающих Капище, — у каждого стоял жрец и рёк славления до Родных Богов, от каждой из сторон Земли Русской. Зажгли затем жрецы — каждый от своего малого костра — факелы и сошлись на Капище да зажгли от них костёр общий, жертвенный. Славы да кощуны реклись...
Как впоследствии мне рассказывал Родомир, лад был меж всеми участниками, и каждый знал до конца, что в сей момент творити, и каждый отдал за свою общину Богам сполна...
Народ же возложил руки на коровай Божий да испил из доброй братины — того, что всех стоящих в коло воистину единит, да не даёт прерваться обычаю.
В сём году с зачинным обрядом затянули — Огневое уже уступило место своё ночному светилу: взошла Луна над краем леса и лишь после того зачинное обрядиво завершилось. Вслед за Луной опустились на священную луговину седые туманы, повеяло ночным холодком — народ меж тем в последних лучах догорающей зари братчивал за общим столом, накрытым сообща девами со всех общин. И ломился тот стол яствами — меды да пиво, да задушевная беседа расслабляли, веселили душу и тело, готовя к действу будущему, ночному. Пей-гуляй, да Правду не забывай!
Вспыхнули на ясном небе звёзды — в третий раз заухали бубны, затянули свою раскатистую песнь рога — зачались Купальские действа. Ярила[288], столь бережно охраняемый дозором жён и девиц, умер, не уберегли: бо проходит время его и настаёт пора занять свое место в Кологоде Богам зрелости и крепкой силы. Подхватили его добрые мужи да понесли на Краду — в светлое Небо отправлять. Жёны же да девицы с громким воем да причитаниями следовали за ними и долго ещё рыдали над вздымающимся к небу яруном[289] уходящего от нас Бога, пока занимался погребальный огонь. Бутровцы[290] же затянули разухабистую Купальскую песню, слов которой я здесь приводить не буду, бо её и так все хорошо знают... Закружились-завертелись хороводы вкруг пылающей Крады, замыкая уходящую ступень Кологодного времени.
Остался у девиц последний оплот — лентами увитое младое дерево юности, берёзка. Незаметно как-то пропали они из общего гуляния и стеклись ручейками к ней, начали там свои хороводы заводить да песни чаровные петь. Парней, что по неосторожности мимо проходили, пытались девицы поймать да без штанов оставить, однако в сём году не вышло у них ничего, научены были удальцы прошлогодним опытом, позору не дались.
Меж тем мужи добрые, обнаруживши пропажу девиц да заслышавши песни чаровные, собрались на совет да порешили: берёзку девичью завоевать! По наущению волхвов сняли они с себя оружие всякое да сапоги, строй утвердили... Громом по замирающей к ночи луговине — раздались удары кудесного бубуна — двинулся строй, поначалу мерным шагом с громогласным «Го-о-ой!», потом же всё ярее развивая свой разбег, с диким криком — на штурм берёзки.
Как могучий ураган рвёт кроны лиственных рощ, налетел мужской строй на стойких защитниц весеннего дерева, затряслась округа, но вдруг мужи отпрянули, не смогши прорвать кольцо девичье[291]. По-новому построились, пошли на второй приступ — и вновь отпрянули в разные стороны. Лишь на третий раз пересилила крепость летняя весеннюю свежесть — дотекли мужи до берёзки, подхватили её заодно с наиболее ярыми защитницами да пошли топить к реке. Зашвырнули на самую быстрину — хорошо хоть защитниц оторвать успели...
Могучий Купалец взвился к небу, рождая снопы искр — и будто звёзд от них на небе прибавилось. Вновь заярились круг него общие хороводы и началось время иное — рождающее, дарующее, летнее. Всё на заповедном лугу было — и принимали холодные воды реки ярых Родноверов, и летели с крутых берегов в поток огненные колёса. Что же было, когда тьма короткой ночи окончательно укрыла луговину, о том говорить не буду — темно было...
Слава Роду!
[2005]
Заметки о Купале лета 2008 под Малоярославцем
1. Что такое Купала?
Купала — великий Славянский праздник, приуроченный к Летнему Солнцестоянию (Солнцевороту).
Это пора, когда Солнце входит в свою максимальную силу, когда самый долгий день соседствует с самой короткой ночью в году.
Это волшебное время, когда Отец-Небо сочетается с Матерью Сырой Землёй, Огонь — с Водой, а Муж — с Женой, когда в Сердцах людей расцветает чудесный Купальский Цветок — Огнецвет, и вся Природа поёт песнь Любви...
Это самое светлое и радостное время в году, но также и немного грустное, ибо после Купалы Солнце начинает катиться вниз, а день идёт на убыль.
2. Когда празднуют Купалу?
Относительно празднования Купалы существуют две версии:
1) Купалу празднуют на саму сакральную точку Солнцеворота, приходящуюся примерно на 20 – 21 кресеня/июня-месяца;
2) Купалу празднуют, как это принято в народной традиции, когда Солнце «на птичий нос» перейдёт за точку Солнцеворота — в ночь с 23 на 24 кресеня.
Следует отметить, что все точки Перехода в году (Купала, Коляда), равно как и в сутках (полдень, полночь) — издревле считались в народе опасными, так как в это время открываются Врата меж Явью и Навью, «этим» миром и «тем», между Жизнью и Смертью. Поэтому совершать священнодействия и таинства, творить волшбу в эту пору дерзали лишь сведущие люди — волхвы, ведуны, колдуны, не боящиеся Навьих чар.
Само Солнцестояние — время, когда Солнце встаёт над Землёй в одной и той же точке, — продолжается три дня. В народе Купалу праздновали, когда Солнце уже миновало опасную Поворотную точку, когда Солнцестояние уже завершилось, — поэтому в народной традиции Купалиным днём называют дату 24 кресеня.
Если Купала приходится на растущую Луну — ощущается прилив Природных сил, и праздник называется сильным, если на убывающую — то наоборот.
3. Как празднуют Купалу?
Подробно о праздновании Купалы — см. в наших статьях:
1) «Удел Ярилин Кологодный» (2001 – 2002[292]);
2) «Краткие Уряды празднования четырёх важнейших Солнечных Святодней Кологода» (2002);
3) «Купала» (2002).
Следует заметить, что на Руси Купалу издревле отмечали в разных губерниях по-разному, следуя своим местным обычаям и традициям. В современном Родноверии наблюдается та же картина — разные Общины, единясь в главном, по-разному осмысляют различные аспекты Купалы, по-разному трактуют некоторые философские обоснования праздника и следуют своим обычаям в проведении Купальского обряда. Во многом эти различия обусловлены разными Природными и климатическими условиями данной местности, особенностями традиционного быта и личным Духовным уровнем самих участников обряда.
В большинстве современных Родноверческих Общин Купальская мистерия предваряется обрядовым прославлением Родных Богов на Капище — с принесением треб, речением слав Богам и Предкам и т.д.
Здесь необходимо заметить, что обрядовый Огонь на Капище, в который вкладываются требные хлеба, и большой Купальский костёр (Купалец) — это разные костры.
Через Огонь, в который мы вкладываем свои требы, не прыгают, в него не бросают отслужившие свой срок наузы, обереги и т.п. Пары прыгают через Купалец (когда тот достаточно прогорит), либо для этого раскладывают несколько малых костров, специально предназначенных для очистительных обрядов.
Купалец ставится в форме клина, устремлённого в небо, в то время как для «похорон Ярилы» раскладывается погребальная Крада — костёр в форме колодца.
По дороге к Капищу вот уже несколько лет подряд мы ставим большой венок, сплетённый из трав и цветов (в последнее время во многих других Общинах стали делать так же). Внутрь венка наши девушки вплетают несколько стебельков крапивы — дабы люди, проходящие к Капищу сквозь венок, очищались её Огненной силой.
Проходя сквозь венок, человек как бы заново рождается, оставляет в прошлом всё худое, всё отжившее, а не несёт его с собой на Капище. Переход — это не обычное передвижение в пространстве, но восхождение в Духе, которое творит сам человек.
