— Такая толпа опасна сама по себе. Зачем туда пошли женщины?
— Они работают на фабриках, верно? Поэтому они пошли ради себя и своих мужей… и ради будущего детей.
Дафна снова заметила пламя в глазах Маргарет. Оно пылало там со дня ее приезда. У Маргарет было доброе сердце, и она искренне сочувствовала своим соседям.
— Вам следует знать, ваша светлость, что я поддерживаю принципы, лежащие в основе этой демонстрации. Сама я на фабрике не работаю, но знаю многих работниц, а с некоторыми из них дружу, — сказала Маргарет.
— И знаете тех, кто образовывал дружеские объединения? — спросил Каслфорд.
— Некоторых. Собственно, это всего лишь общественные группы. Они не имеют никакого отношения к…
— Миссис Роуленд, всем в правительстве известно, что эти дружеские объединения — фальсификация, созданная для того, чтобы обойти «Акт о запрещении союзов»,[2] не дающий рабочим самоорганизовываться. Это верно по отношению к объединениям, созданным мужчинами, и, вероятно, к тем, что создали женщины.
— Я не собираюсь подтверждать то, что вы сказали, ваша светлость, если вы добиваетесь от меня именно этого.
— Я и не предполагал, что вы предадите своих друзей. Просто любопытствую, насколько их много. Лично я знаю об имеющихся в Ройтоне и в Блэкберне.
— Есть и другие. Должно быть, вы очень любопытны, если вам известны города с женскими объединениями.
— Это необычно, а все необычное непременно подогревает мой интерес. — Он глянул на Дафну. — Миссис Джойс может вам рассказать, как это у меня бывает.
— Миссис Джойс думает, что гораздо интереснее будет побеседовать об оставленном вам Бексбриджем наследстве, ваша светлость, — сказала Дафна, — Вам любопытно узнать об этих обществах, а миссис Роуленд ничуть не менее любопытно выяснить, есть ли ей место в этом владении. Или она должна подождать до вторника, чтобы спросить вас?
Каслфорд похоже, не услышал ее. Он вдруг отвлекся, полностью и довольно грубо, примерно на середине ее короткой речи.
Сообразив, что случилось, он заставил себя снова обратить на нее внимание. Почти.
— Наследство Бексбриджа, — повторила Дафна, — Миссис Роуленд очень интересуют ваши намерения. И раз уж вы здесь, возможно, вы сумеете ее успокоить…
Она снова его потеряла. Полностью. На этот раз он встал и подошел к окну. Оно было приоткрыто, но Каслфорд открыл его совсем и неподвижно замер.
Маргарет посмотрела на Дафну и пожала плечами. Дафна ждала, когда он объяснит свое странное поведение.
— Прошу прощения. — Каслфорд быстро вышел из комнаты.
Дафна немного поколебалась и выскочила вслед за ним. За ней торопилась Маргарет. Они обнаружили герцога в палисаднике. Он смотрел на запад.
— Слушайте, — сказал он. — Вы слышите?
Дафна с Маргарет озадаченно переглянулись и попытались услышать то, о чем он говорит.
На это потребовалось некоторое время, Сначала Дафна подумала, что ей только кажется, потому что она хочет хоть что-то услышать. Ветерок принес с собой едва различимый рокот. Или он передавался по земле.
Это немножко напоминало Лондон. Людской хаос и шум. Стоило ей сосредоточиться, и он усилился.
Они стояли там втроем, неподвижно, и наконец уже невозможно было отрицать. Шум приблизился и надвигался прямо в их сторону.
— Проклятие! — Каслфорд сердито посмотрел на еще пустую дорогу. — Идите в дом, обе!
Дафна заколебалась.
— Идите же! — приказал он. — Заложите дверь на засов и никого не впускайте. И скоро вернусь.
Он быстро взлетел на коня. Дафна вернулась в коттедж и присоединилась к стоявшей у окна Маргарет.
Каслфорд еще не уехал. Вместо этого он сунул руку в мешок и вытащил пистолет, затем порох и пулю и зарядил оружие. Конь терпеливо стоял на месте, дожидаясь команды. Она скоро последовала, и герцог галопом ускакал прочь.
Каслфорд ехал на шум, бесстыдно радуясь тому, что у него есть какое-то важное дело, отвлекающее его от размышлений об истории Дафны и от вопросов, которые требовали немедленного ответа. Поскольку любые ответы, возникающие у него в мозгу, были крайне неприятными, он чувствовал себя как в аду, сидя там с вежливым видом, хотя единственное, чего ему хотелось, — это утащить ее в уединенное место и выяснить всю правду.
С каждой минутой шум делался все сильнее, и наконец он начал различать отдельные детали: крики, вопли, голоса. И на фоне всего этого он выделил грохот марширующих ног.
Скоро он увидел первых. Они еще бежали, хотя город остался в нескольких милях позади.
Молодой человек остановился, чтобы перевести дыхание, заметил Каслфорда, и глаза его в тревоге расширились.
Каслфорд рысью подъехал к нему.
— Меня не бойтесь. Что там случилось?
— Армия и добровольческие войска, — выдохнул юноша, согнувшись пополам и упершись ладонями в колени. — Многие убиты, еще больше раненых, и они арестовывают всех, кого могут. Было довольно спокойно — с учетом такой-то толпы! Потом на поле Питерсфилд появились военные, и… — Он потряс головой. — Ужасно видеть и еще ужаснее находиться внутри. Их оказалось так много, что нам некуда было податься. Я думал, мы затопчем друг друга, пока выберемся.
Он пошел дальше, на этот раз шагом, словно, рассказав о случившемся, понял, что уже находится в безопасности. Каслфорд тронул коня.
Еще больше людей. Некоторые злы и ищут возможности подраться, другие перепуганы до смерти, третьи настолько угнетены что всхлипывают. Он держался обочины и смотрел, как они бредут мимо, заполнив дорогу, стремясь к своим городам, деревням, домашним очагам.
Среди них были раненые. Посреди потока хромала женщина в измазанной кровью юбке, ее поддерживал какой-то мужчина. Толпа толкнула, мужчина отпустил ее, и женщина упала. Ноги продолжали шаркать. Некоторые перешагивали через женщину, но большинство не утруждалось этим.
Каслфорд направил коня прямо в поток тел.
— Дай ее сюда, — велел он мужчине. Тот посмотрел на громадного коня, на всадника и заколебался. — Дай ее сюда, болван! Я отвезу ее в безопасное место.
Мужчина поднял женщину и помог ей сесть в седло позади герцога.
— Можешь идти следом, — сказал Каслфорд.
— Она не моя. Я знать не знаю, кто она такай. — Сказав это, мужчина присоединился к исходу.
— Ваш муж здесь? — спросил через плечо Каслфорд.
Женщина уронила голову ему на спину.
— Он остался там, в городе, лежал на земле, может, уже мертв. Он велел мне бежать.
— Выясним, что с ним, позже, а сейчас держитесь крепче.
Он повернул коня и присоединился к толпе рабочих, убегавших на восток.
