Но он хотел показать мне не это. Я наблюдала, как он запустил руки в тень, вытягивая тонкую паутину из нитей, которые шли с разных направлений… оканчиваясь на мне.
– Что… – Я потянулась к одной из них, но пальцы прошли насквозь. Я едва видела нити и думаю, что это происходило, потому что так захотел Джонатан. Они являлись субстанцией, не доступной для человеческого восприятия… Даже для джинна…
– Все взаимосвязано, – произнес он. – Важно то, кто присоединяется, когда и почему. А пропавшие джинны… Они присоединены к тебе. Я не знал этого, пока не увидел тебя в эфире.
– Как же так? – пораженная, спросила я.
Он пожал плечами.
– Ты скажи мне.
Я моргнула, и все исчезло, превратившись в роскошный номер Кевина. За окном загрохотал гром.
– Все линии ведут к тебе, – сказал он. – Ты знаешь, где находятся мои джинны?
Я приняла сидячее положение, но, чувствуя, что кровотечение может открыться снова, легла, прижав к носу пакет со льдом.
– Не знаю.
– Знаешь.
– Не знаю, – сказала я однозначно. – Слушай, если бы я увидела где-то кучу бутылок, ты думаешь, я не упомянула бы об этом?
Случайно я наткнулась глазами на бар с бутылками скотча, джина и текилы и стаканами, отражающими яркий свет ламп.
Если бы я увидела где-то кучу бутылок, валяющихся повсюду…
– Черт побери, – пробормотала я и села, забыв про кровотечение; пакет со льдом упал на ковер. Если бы я увидела кучу бутылок…
Черт. Хорошо придумал, малец.
– Разбуди его, – приказала я.
Джонатан нахмурился, отодвинул выпивку и встал дом со мной.
– Разбуди его сейчас же.
Я не заметила в его движениях ничего необычного, но внезапно Кевин принял вертикальное положение, словно кто-то толкнул его. Сиобан поднялась на ноги и, пошатываясь на своих шпильках, подошла к нему. Он схватил ее за руку и на секунду я увидела испуганного мальчишку, недовольного чем-то.
– Он тебя вырубил, – сообщила ему Сиобан. – Я сказала, что это было ошибкой. Тебе следует наказать его.
Кевин неуверенно нащупал ее бедро. Она подняла его ноги, и, держась за нее, он посмотрел прямо в лицо Джонатану.
– Не делай этого снова. – На его скулах играли желваки, словно он пытался удержать в себе гнев. Или ах. – Я серьезно. Я отправлю тебя в бутылку и выброшу ее в ближайшую канализацию. Я сделаю это, клянусь.
Я посмотрела на Джонатана, он пожал плечами.
– Ты хотела, чтобы я разбудил его. Полагаю, у тебя была на то причина.
Она у меня была. Я укуталась в одеяло и подошла Кевину и Сиобан. Кевин принял защитную стойку – как ни странно с его стороны – спрятал девушку спиной. Кевин, рыцарь в слегка замаранных доспехах.
Его глаза метались от меня к Джонатану и обратно, должно быть, у меня был устрашающий вид… в синяках, окровавленная, с дикими глазами, закутанная в одеяло, словно привидение. Он уже открыл рот, чтобы приказать что-то Джонатану, но потом, с видимым усилием, отказался от этой мысли. Умница. Начал понимать, насколько мало для жизни дает управление и владение джинном типа Джонатана.
– Мне нужно с тобой поговорить, – сказала я парнишке. – В спальне. А ты, – я посмотрела на Джонатана, – оставайся здесь.
Он одарил меня взглядом, говорящим: «Заставь меня».
– Ну, хорошо. Ну-ка, заставь его сделать это, – твердо сказала я Кевину, он моргнул, но кивнул в знак согласия.
– Да, – согласился он. – Полезай в бутылку.
Джонатан обладал неимоверной силой, но это был тот приказ, которому он не смел перечить. Бум. Исчез. Испарился.
– И не выходи, пока я не скажу! – крикнул ему вслед Кевин.
– Тебе следовало бы закупорить бутылку.
– И показать тебе, где она? Нет уж.
– Как хочешь, – вздохнула я и пошла в спальню.
Открыв дверь, я сделала шаг внутрь.
– Ух, ты! – Я в восхищении потерла шею. – Я могла бы быстро привыкнуть к такой роскоши.
Комната выглядела дворцом. Просторная, с огромными окнами, на полу ковер, такой толстый и великолепный, что хотелось его погладить. Огромная измятая кровать с пышными подушками, разбросанными по ней. В комнате имелся плазменный экран телевизора. Звук был выключен, но работал канал для взрослых… Я прочистила горло, решительно направившись к пульту дистанционного управления с намерением выключить его.
– Эй! – запротестовал Кевин.
– Поверь мне, ты не пропустишь сюжет. – Я кивнула на несколько элегантных парчовых стульев с позолотой. На них валялись кучи газет, а также два подноса с гамбургерами, доставленными в номер. – Не возражаешь, если я проделаю в них дыру? А то мне что-то не по себе.
Шутка была так себе, никто из них не понял ее, но Кевин сгреб газеты со стульев, а Сиобан переставила подносы на другое произведение искусства – какой-то бесценный кусок антиквариата, наверняка бы заставивший скупщиков краденого пищать от восторга. Я подстелила одеяло и присела, расслабившись.
– Ты же знаешь, я не причиню тебе вреда, – сказала я Кевину. – Во-первых, я не могу. У тебя слишком много энергии и, кроме того, я слишком вымоталась.
– Ты можешь уйти, – ответил он. Весьма великодушно для Кевина. – Я позволяю тебе. Уходи.
– Это очень мило с твоей стороны, но если уйду я, исчезнет и твоя последняя надежда выбраться отсюда живым. Те люди снаружи, они никуда не уйдут. И ты никуда не уйдешь, потому что они закрыли доступ к этой не. Даже имея Джонатана, ты должен понимать, что него свои планы. – Я наблюдала за глазами Кевина и видела, как в них поднимается волна обиды и страха. – Ты являешься для него очень хорошим инструментом для достижения его личных целей. Ты пробовал выбраться из Лас-Вегаса?
За него ответила Сиобан.
– Один раз, – сказала она. Кевин нахмурился, но она не обращала на него внимания. – Он сказал тому парню вытащить нас отсюда, а потом началась эта кутерьма. Это было глупо. Я так и сказала ему.
Джонатан не собирался покидать Лас-Вегас, и Кевин слабо представлял себе, как заставить его сделать это. Черт, он даже не мог контролировать меня, не являющуюся джинном, слабую и изможденную.
– Эти люди погубят тебя. – Я не кривила душой, я этого совсем не было времени. – Все произойдет не так, как в твоих боевиках, Кевин – не будет блистательной победы над негодяями, которые погибнут. Они просто убьют тебя, чтобы добиться своей цели. И ты не сможешь остановить их, пока ты не поможешь мне.
– Джонатан…
– Джонатан, – перебила я его, – будет делать то, что ему выгодно. Как только ты станешь ненужным, можешь распрощаться со своей жизнью. Понятно?
Кевину не хотелось признавать этого, но он, похоже, понял, что к чему. Он ковырял дырку в джинсах и мрачно глядел на меня из-под своих грязных, нечесаных волос. Его подружка начала поглаживать ему спину, успокаивая его. Я поверхностно просканировала ее ауру, а потом поднялась в эфирное поле, чтобы получить более полную картину ее сущности.
