духом, а затем пошла за Эконом. По пути они прихватили свои мешки, а затем зашагали по тропинке под растянутой паутиной. С каждым шагом воздух будто становился холоднее. Экон барабанил пальцами по бедру. Он слышал, как Коффи неуверенно ступает следом, ощущал, как его одолевает беспокойство, но все равно не мог игнорировать это притяжение, это неудержимое влечение, которое тянуло его вперед. Шетани было близко, он в этом уверен. Он может поймать его,
убить его, и все будет кончено.
Они дошли до нескольких деревьев, которые росли рядом друг с другом, словно друзья, разделявшие общую тайну. Анатсу остановился.
– Луг за этими деревьями. – Существо снова наклонило голову. – Там вы найдете то, что ищете.
– Спасибо. – Э кону не нужно было других намеков – они с Коффи обошли Анатсу, направляясь в просвет между деревьями. Экон инстинктивно сжал рукоятку ханджари и спустя долгое мгновение шагнул вперед. И тут же остановился.
Луг, на который он вышел, был слишком ярким. Лианы покрывали большую часть древесных стволов, но их цвета были чересчур насыщенными, почти аляповатыми. Постепенно что-то знакомое зашевелилось на задворках сознания. Он осознал – раньше он уже был здесь.
– Нет! НЕТ!
Потрясение пронзило тело Экона, когда он повернулся на шум, и его сердце остановилось. Коффи упала на землю, сжавшись в комок и корчась от боли. Она крепко зажмурилась, а руки прижала к ушам.
– Нет! – кричала она. – Беги! Мама, Джабир, бегите!
У Экона сжалось сердце. Он посмотрел вверх, на черные стволы деревьев вокруг, и волосы на руках встали дыбом. Это были уже не стволы деревьев.
На них смотрели лица.
Он увидел, как черная кора ближайшего дерева исказилась, превращаясь в женское лицо. Ее рот был полуоткрыт, на губах блестела густая смола цвета расплавленного золота. Но голос, который прозвучал, принадлежал не ей.
– Пожалуйста.
Экон прикусил язык, когда папин голос заполнил луг, доносясь со всех сторон. Еще одно дерево исказилось, на этот раз превращаясь в лицо ребенка. Вместо глаз у него были дупла.
– Экон, – простонал папа. – Пожалуйста.
Вокруг менялось все больше деревьев. Коффи по-прежнему лежала на земле рядом с ним и плакала, но он не мог пошевелиться. Воздух наполнила вонь, словно пахло старым мхом и гнилым дубом, – это был запах смерти.
– Сынок, пожалуйста…
– Нет! – Экон закрыл глаза и зажал уши, отчаянно пытаясь заглушить голос. – Это неправда! Тебя не существует!
Когда он закрыл руками уши, пальцы забарабанили по голове, пытаясь найти ритм.
Раз-два-три. Раз-два-три. Раз-два-три.
Его здесь нет, – напомнил себе Экон, когда числа заполнили сознание. – Это все в твоей голове. Это не по-настоящему. Его здесь на самом деле нет.
Он снова открыл глаза, но деревья с лицами никуда не делись. Они смотрели на него. Он моргнул, но они оставались на местах, они не были порождениями его воображения.
Нет.
То, что он сейчас видел, было вовсе не в его голове. К своему ужасу, он обнаружил, что на самом деле деревья двигаются – медленно и угрожающе они раскачивались из стороны в сторону. Он видел, как одни расправляют ветви, а другие сжимают их в огромные деревянные узлы – кулаки.
Раз-два-три. Пять-восемь-десять. Шесть-два-один…
Числа покинули его.
– Тебя нет! – Экон бросился на землю, повторяя эти слова, словно это сделало бы их правдой. Он чувствовал, как тело Коффи извивается рядом с ним, как ее сотрясают всхлипы, но он не мог ее успокоить. Он не мог успокоить даже себя. Мир снова начал темнеть. – Ты ненастоящий, – тихо повторил он. – Вас всех не существует, вы не можете…
– Экон.
Он распахнул глаза. Он узнал одно из лиц на деревьях – первое. Оно было вылеплено из коры, но его нельзя было ни с чем спутать. Он всматривался в лицо мужчины с высокими скулами, как у него самого, густой бородой, круглыми глазами, которые, если бы они не были пустыми, напомнили бы ему глаза Камау. Слово сорвалось с губ прежде, чем он успел остановить порыв:
– Папа.
Лицо на дереве моргнуло.
– Привет, Экон.
Прошло несколько секунд, в течение которых Экон знал, что сердце должно биться, но не мог заставить его сдвинуться с места – тело не подчинялось. Папа был мертв уже десять лет, а теперь он глядел на него.
– Откуда вы здесь?
Папины губы, сделанные из коры, были крепко сжаты, а деревянное лицо исполнено тихой грусти.
– Зачем вы вернулись в джунгли?
В мыслях Экона пронеслось множество ответов. Он пришел сюда, чтобы заслужить уважение, одобрение и прощение.
– Я здесь, чтобы убить существо, которое забрало твою жизнь, папа, – сказал он. – Сделав это, я стану мужчиной и верну свою честь.
На папином лице невозможно было прочитать эмоции, но слова прозвучали мягко:
– Никто не может сделать тебя мужчиной или дать тебе честь, Экон. Ты должен заслужить это сам.
– Но как? – Экон слышал, как сбивчиво звучит голос, но ничего не мог с этим сделать. – Как мне этого добиться, папа?
Папа открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но тут же остановился. На его лице отразилась паника.
– Вам нужно отсюда уходить, – сказал он совершенно другим тоном. – Уходи и забери с собой эту девочку. Иди!
Экон вздрогнул. Он посмотрел сначала на отца, потом на Коффи, которая по-прежнему лежала на земле.
– Папа, – спросил он, – что происходит?..
Страх пронзил его, словно копьем, когда лицо отца начало менять форму. Он будто пытался что-то произнести, но не мог. Казалось, будто он давится, задыхается.
– Папа! – Экон вскочил на ноги. – Нет…
Все произошло слишком быстро.
Стая черных пауков спустилась с дерева, занимая то место, где было папино лицо. Экон закричал. Он знал, что должен схватить Коффи и бежать, но ноги словно вросли в землю. Он не мог пошевелиться. Пауки будто размножались магическим образом, разрастаясь и пульсируя единой неразделимой массой. Он отступил назад, и это движение привлекло их внимание: он ощутил, как бесконечное множество крошечных черных глазок тут же обратилось на него.
Нет.
Он повернулся, чтобы скрыться, но оказался недостаточно быстр. Словно жуткое море, пауки настигли его, кусая ноги, впиваясь в плоть. Он побежал, пытаясь стряхивать и давить их с каждым шагом, но это было бесполезно. Орда пауков окружила его со всех сторон, их были миллионы. Они покрывали деревья, заполнили паутину над ним, сыпались дождем на плечи и шею. Он зацепился ногой за корень дерева, упал, и мир обрушился на него. Пауки воспользовались этой возможностью. Они заползали на тело, бегали по нему, забирались между пальцами и в уши. Они покрывали каждый сантиметр его тела.
