– Покайтесь в грехах – и отдайтесь в руки Священной инквизиции, – сказал монах смиренно. – Вот и все, что я в силах сказать вам, дети мои. А за угощение спасибо.
Ламберт задумчиво посмотрел на него и сказал:
– Что ж, похоже, мы были неправы, святой отец. Ступайте себе с миром…
Я изумленно уставился на Ламберта. Не меньше удивился и монах.
– Я могу идти? – неуверенно спросил он.
– Конечно! – улыбнулся Ламберт. – Приятно было пообщаться.
Монах поднялся и направился прочь по дороге, то и дело оглядываясь. Когда он оглянулся в очередной раз, Ламберт приветливо помахал ему железной перчаткой. Тут монах не выдержал – и вновь сиганул в кусты.
– Грош, Свидрик! – сказал Ламберт. – Давайте за ним – только незаметно. Мне нужно знать, кому это он побежал докладывать и чего нам ждать по дороге…
Нас не пришлось уговаривать – мы бросились следом. Правда, Грош на миг задумался, вернулся к нашим ослам и прихватил с собой какой-то грязный тюк.
Ламберт грозно прикрикнул на него, и Грош помчался вслед за мной.
На этот раз мы старались держаться подальше. Пару раз монах оглядывался, но, похоже, нас не заметил. Через час утомительного бега с перерывами на короткий отдых мы достигли стен небольшого монастыря.
Монах перешел с усталого бега на шаг – и изо всех сил заколотил в ворота.
– Ну, что – назад? – предположил я приятелю.
– А что мы скажем Ламберту? – пожал плечами Грош. – Нет, надо убедиться – простой ли это монастырь или же с сюрпризами. А для этого надо пробраться внутрь.
– Как ты это себе представляешь? – нахмурился я.
Грош усмехнулся и развернул свой сверток. В этих грязноватых тряпках я узнал наши старые добрые рясы!
– Ты сохранил их?! – изумился я.
– А чего добро выбрасывать? – отозвался Грош.
– Но как ты узнал про монастырь? – спросил я.
– А куда бежать монаху? – хихикнул Грош. – На ипподром, что ли?
Я не переставал удивляться находчивости приятеля! Все-таки не случайно свел наши пути Всевышний на том далеком берегу…
В воротах скрипнула и приоткрылась калитка. Монах юркнул вовнутрь.
А мы уже подходили следом – вновь перевоплотившись в послушников некой отдаленной обители.
Вообще-то я здорово сомневался – стоит ли пытаться проникнуть за монастырские стены таким наглым образом? Наверняка монахи сумеют распознать чужака, да и вообще – похожи ли мы на монахов или это могло показаться лишь пьяным слугам да хозяйке полузаброшенного постоялого двора?..
Калитка вновь скрипнула и отворилась.
Грош затрясся в липовом ознобе:
– Братья, пустите на ночлег бедных, голодных и замерзших послушников обители Святого э-э…
– Проходи! – сурово сказал толстый монах. – Только не балуй – у нас важные гости! Ужин через час, после молитва, а ляжете вон там, под навесом…
Похоже, такая неожиданная простота допуска за монастырские стены поставила в тупик даже Гроша. Но он быстро взял себя в руки и вошел с достоинством, сказав при этом монаху-стражнику:
– Храни тебя Всевышний, брат мой…
– И тебе того же, – степенно сказал монах.
Я юркнул в ворота вслед за Грошем, и калитка шумно закрылась.
И тут мы с Грошем переглянулись, осознав, что зашли в это место не зря: у длинной стены какого-то строения под крытым соломой навесом были привязаны несколько лошадей. Судя по сбруе и крепкому сложению, это не были убогие хозяйственные лошадки. Да и слова хранителя монастырской калитки про гостей заставляли насторожиться.
И мы осторожно, воровски озираясь, принялись пробираться меж монастырских зданий, судя по множеству одинаковых узких окошек – монашеских келий.
Навстречу попадались и настоящие монахи. Однако, к нашему удивлению, на нас не обращали особого внимания. Впрочем, причиной этого могло служить простое обстоятельство: если в монастыре и без нас были гости, нас вполне могли принять за еще одних визитеров. Так что мы беспрепятственно осмотрели монастырский двор и обнаружили более-менее приличное здание – то ли гостевую, то ли монастырскую трапезную. Из сравнительно больших окон доносились голоса, и мы не придумали ничего лучше, кроме как подкатить к стене пустую бочку и взобраться на нее. Этого было достаточно, чтобы увидеть, что происходит внутри.
И хоть обзор у нас был не самый лучший, а освещение в помещении было скудным, мы увидели и услышали достаточно.
Во-первых, нас поразил состав монастырских гостей.
За столом сидели двое охотников на ведьм и имперский ассасин – тот самый, которого мы однажды встретили на руинах старой башни. Другой старый знакомый – инквизитор Ферре – восседал во главе стола.
Но больше всего впечатлило нас присутствие еще одного знакомого лица.
Вора по имени Заг.
Уж и не знаю, как этого грешника допустили в монастырь. Судя по тому, как сюда попали мы, местная братия была не слишком разборчива.
А наш монах уже был здесь и держал ответ перед всей этой инквизиторской братией.
– …Так и есть, – говорил он. – Девицу сопровождают два рыцаря. Один покрепче, другой молодой совсем. И пара слуг…
– Слуги нас не интересуют… – небрежно сказал Ферре.
– Позволю себе прервать вас, ваше преподобие, но напрасно, напрасно вас не интересуют эти мошенники, – сказал вдруг Заг. – Вы даже не представляете, на что они способны.
– На что бы они ни были способны, на обоих за глаза хватит одного охотника на ведьм, – сказал Ферре. – Другое дело – рыцари…
– Два рыцаря, из которых один имперский гвардеец – это серьезно даже для нас, – сказал ассасин. – Может, вызвать подкрепление, чтобы избежать потерь в наших рядах?
– Времени нет, – возразил Ферре. – Посланницу нужно отбить до того, как она объявится в столице. Неужели не ясно, что это – политический вопрос?
– Вам виднее, – уважительно сказал вор. – Только в таком случае стоит напасть тайком и внезапно.
– А вот против этого не возражаю, – сказал Ферре. – Дождемся ночи. А ты, Заг, ступай вперед и следи за ними.
Заг мгновенно вскочил – и исчез, словно растворился в воздухе. Это произошло столь стремительно, что мы с Грошем перетрусили – не заметил ли он нас? И оттого, потеряв равновесие, кубарем слетели с бочки.
После этого нам не оставалось ничего, кроме, как броситься наутек. Опаснее всего было бы столкнуться лицом к лицу с Загом. Нам удалось ловко улизнуть из монастыря – хорошо, что монах-стражник спал, оглашая монастырский двор храпом, от которого вздрагивали лошади. Калитка закрывалась изнутри на массивный засов, который мы и отодвинули, открыв себе путь к бегству.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
