Отец Себастьян закрыл глаза и прошептал:
– Прости меня, Всевышний, ибо во имя славы твоей беру грех на душу…
…Темная фигура выскользнула из-под неприметной арки под кривым мостиком, что невдалеке от громады Магистрата. Этого высокого тощего человека было бы невозможно узнать, так как лицо его скрывалось под мятыми полами низко надвинутой шляпы. Да и кому придет в голову подозревать в этом невзрачном прохожем «правую руку» самого Великого Инквизитора?!
Смеркалось. Отец Себастьян направлялся ко вторым городским воротам, предназначенным больше для слуг да простого люда. Здесь проще смешаться с толпами входящих и покидающих столицу. Главное – успеть обратно до закрытия ворот…
Пройдя немного по извилистой слободской дороге, Себастьян свернул в сторону пустыря. Это место неспроста оставалось незанятым, несмотря на выгодное соседство с городскими стенами. Здесь все еще были видны остатки древнего храма и языческих идолов, здесь витали еще злобные духи древних божеств, когда-то согнанных отсюда зарождавшейся Империей.
И вряд ли Церковь одобрила бы визит сюда одного из вернейших своих адептов. И едва ли Священная инквизиция простила бы отцу Себастьяну ту неслыханную ересь, что срывалась сейчас с его тонких дрожащих губ:
– Именем неистового бога вашего, я призываю вас, слуги Бетрезена! Шпионы и лазутчики, проникшие в сердце Империи, жаждущие ее гибели и человеческой крови, – покажитесь мне!
Себастьян говорил негромко, но страстно. Пальцы его сжались в кулаки – с силой, до хруста в костях. И слова его пронзали пространство, устремляясь к нечестивому богу Проклятых…
То ли сам Бетрезен услышал эту молитву, то ли хитрый инквизитор оказался в нужное время в нужном месте, только на призыв его из-за древних руин показалась темная фигура. С пугающей бесшумностью и странной, нечеловеческой грацией фигура приблизилась к инквизитору.
– Чего хотел, человек? – вкрадчивым шепотом произнесла фигура.
Себастьян вздрогнул и проговорил, не открывая глаз:
– Это ты, Отис?
– Допустим… – проговорила фигура, отплывая в сторону и медленно описывая плавный полукруг. – Что привело ко мне инквизитора – ненавистника рода моего?
– Оставь, Отис, – проговорил отец Себастьян. – Не пристало шпиону Легионов Проклятых говорить такие банальности.
– Отчего же? – проговорил Отис. – Меня не перестает удивлять двойственность человеческой природы. Иногда мне кажется, что ты, Себастьян, в большей степени демон, чем я…
– Иногда я и сам об этом думаю, – криво улыбнулся Себастьян. – Но я пришел не для того, чтобы вести теологические споры. Мне требуются твои услуги, демон…
– Ты же знаешь – при выгодных условиях возможно все, – прошелестел Отис.
– Есть небольшая проблема, – сказал Себастьян. – Мне известно, что Легионы охотятся за одной девушкой…
– Ангел с упавшей звезды, – понимающе отозвался Отис. – Что ж, это не секрет – она нужна многим…
– Но больше всего она нужна мне! – страстно проговорил отец Себастьян. – И нужно, чтобы ты помог мне заполучить ее…
– Постой, инквизитор… – сказал Отис. – Ты хочешь, чтобы я помог тебе заполучить то, что ищут мои братья-демоны?!
– Да, – просто ответил Себастьян. – Только не говори мне про то, как ты блюдешь интересы своей расы. Просто назови цену!
Вместо ответа Себастьян услышал придушенный смех – смех, способный вогнать страх в неокрепшие души.
– Воистину замыслы твои не знают границ, – проговорил Отис. – За одни слова эти я должен бы убить тебя…
– Но ты не сделаешь этого, – резко ответил отец Себастьян. – Потому что я снабжаю тебя столь важной информацией!
– Верно… – проговорил Отис. – Знакомство с тобой полезно…
– А скоро оно станет еще полезнее! – значительно произнес Себастьян. – И не столько для Легионов, сколько для тебя самого! Ты же вор, Отис, – что я тебе объясняю?!
– Ты умеешь держать слово, человек… – задумчиво произнес шпион. – Так чего ты хочешь?
– Хочу, чтобы ты собрал необходимые силы, напал на отряд капитана гвардейцев Ламберта и убил всех, кроме девушки. Ее заберут мои люди. И вот еще: она не должна попасть в руки твоих соплеменников, которые тоже охотятся за ней. Некий советник по имени Мальцемор…
– Мальцемор… – повторил Отис. – Ты просишь немыслимого, человек. Что ты можешь предложить взамен?
– Влияние инквизиции огромно, – сказал Себастьян. – Ты можешь занять серьезный пост в Империи. Скажем, в канцелярии Императора. Или в руководстве самой инквизиции. Что может быть соблазнительнее для шпиона?
– Ты готов предоставить такое место своему врагу – Проклятому? – Голос демона дрогнул: наверное, и демоны способны удивляться.
Тем более что Себастьян действительно умел удивлять.
– Что есть друг, что есть враг? – туманно сказал Себастьян. – Политика сама по себе – уродливое сочетание внешнего лоска и отвратительной подкладки. Так ты согласен? Учти – это редчайший шанс!
Демон замер, слившись со тьмой. Кто знает, какие мысли царили сейчас в глубинах его мрачного разума? Предложение отца Себастьяна было настолько немыслимо, что трудно не заподозрить в нем коварную ловушку. Но, видимо, связь интригана-инквизитора и шпиона демонов была достаточно давней и прочной, чтобы естественное взаимное недоверие встало на пути далекоидущих замыслов…
Наконец Отис сказал:
– Твое предложение слишком заманчиво, чтобы не соблазниться им, а предательство, что станет ему ценой, не менее привлекательно своей мрачной низостью. Я бы не был шпионом Легионов Проклятых, если бы не подвергся такому искушению…
– Тогда по рукам? – произнес отец Себастьян, протягивая в темноту костлявую ладонь.
– Смотри только – сам не пожалей о своем предложении, – сказал Отис с усмешкой. – И еще: мне понадобится подходящее человеческое тело…
– Будет тебе тело! – пообещал Себастьян.
И рука инквизитора ощутила жар черной, нечеловеческой плоти.
Отец Себастьян возвращался в город.
Только что он сжег за собой все мосты, что давали ему возможность для отступления, маневра и хитрости, столь важные в большой политике. Отныне все стало одновременно и просто, и слишком сложно для одного человека.
Просто – потому, что были отброшены последние сомнения, освободив волю и разум для принятия решений. Сложно – потому что с этого момента Себастьян больше не мог с твердостью сказать: «Я полностью на стороне Империи!» Его личные амбиции переросли рамки внутренних распрей – ведь он привлек для осуществления собственных целей силы, контролировать которые не имел возможности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
