Роман понял, что стрелял по разумным существам…
Три фигуры были уже на высоте стен ущелья, и, прежде чем они совсем скрылись из глаз, вниз полетел крик, полный ярости и боли, полный угрозы возмездия.
Все произошло так стремительно, что за время схватки он не успел сказать Элин ни единого слова. Сейчас ничто уже не нарушало тишину и покой, и если бы не темное пятно на противоположной стене, куда ударил остаток лазерного разряда, если бы не обломанные вершины кустов на дне ущелья, он бы мог подумать, что это было какое-то видение или кошмарный сон.
— Кто эти существа, почему они напали на нас?
— Им нужна была я. Их предводитель Каро охотится за мной не первый год. Сегодня ты спас мне не только жизнь… — Он все еще придерживал Элию за плечи, и лицо девушки, ее сияющие благодарностью глаза были совсем рядом. Он еле сдержался, чтобы снова не поцеловать ее в такие близкие, такие доступные губы, и потом долго жалел об этом.
Что-то с ним произошло в этом мире. Словно время изменило свое течение. И с неожиданной силой проснулось в нем древнее чувство ответственности мужчины перед слабым, доверившимся ему существом.
Без дальнейших приключений они спустились к подножию холма, где проходила довольно широкая дорога. Почти сразу из-за поворота им навстречу выехала группа всадников, возвращавшаяся после схватки у башни.
Всадники двигались медленно, плотной колонной, по четыре в ряд, держа в руках опущенное к земле оружие. Лица невозможно было рассмотреть, их скрывали решетчатые стальные забрала шлемов, кожаные доспехи с нашитыми стальными пластинами прикрывали тела. Элия узнала своих и, несмотря на попытку Романа остановить ее, выбежала на дорогу. Всадник, ехавший впереди колонны, несколько секунд стоял как вкопанный. Потом понесся галопом навстречу девушке. Они обнялись, кавалькада смешалась, люди столпились вокруг, но крайние всадники, развернувшись, зорко следили за окружающей местностью. Роман отметил про себя, что все они опытные воины. Уже не таясь, он вышел из зарослей на дорогу.
Элия что-то возбужденно говорила спешившемуся мужчине.
Несколько человек медленно двинулись навстречу Роману. Вот когда он в полной мере почувствовал благодарность к своему учителю из маленького мексиканского поселка, научившего его воспринимать любой язык не слухом, а разумом. Он как бы «видел» каждую фразу, обращенную к нему. И хотя первое время понимал не все, этого средства оказалось достаточно для общения.
Роману выделили лошадь из нескольких десятков оставшихся после боя с пустыми седлами. Лошадь, только что потерявшая хозяина, нервничала, то и дело шарахалась в сторону, а его искусство держаться в седле оставляло желать лучшего. В конце концов один из спутников твердой рукой поймал поводья его кобылы и приторочил их к своему седлу.
Почти два часа ехали они в суровом молчании, только Элия, державшаяся впереди, рядом с командиром отряда, время от времени что-то громко говорила, но до Романа долетал лишь звук ее мелодичного голоса, о нем она словно забыла…
Заросли странных желто-фиолетовых кустов кончились. Среди высокой, по пояс, травы стали попадаться обычные земные растения, привезенные переселенцами с собой. Судя по ним, цель их была близка. И действительно, из-за холма на фоне зеленых зарослей неожиданно появился город, словно вынырнув из тумана…
Маковки теремов, покрытые красивой резной черепицей, возвышались над высокой деревянной стеной, но даже в этой массивной стене, созданной прежде всего для обороны, чувствовалась рука мастеров, понимавших законы гармонии и точных пропорций. На Романа никто не обращал внимания, будто они каждый день подбирали на дороге спутников, прибывавших из чужих миров…
Лишь позже он узнал, что гордые россы считали невежливым проявлять к гостю излишний интерес, они держались с ним как с равным…
Командир отряда остановился вместе с Элией перед воротами и протрубил в рог.
Ворота из огромных, в два обхвата, бревен со скрипом поползли вверх, открывая въезд в город. Отряд миновал двойную стену, Роман оценил ее толщину и высоту.
Чтобы воздвигнуть подобное сооружение, понадобился труд не одного поколения.
Значит, были серьезные причины, побудившие россов предпринять такое строительство. Роман начинал понимать, какую суровую, полную опасностей и борьбы жизнь ведут на этой планете сородичи Элии. Сторожевые башни над воротами остались позади. Больше всего Романа поражал материал, из которого были сложены стены домов и оград. Дерево, драгоценное натуральное дерево, идущее на Земле лишь на ювелирные украшения, здесь лежало даже под копытами коней…
Надолго ли приютит его этот город мастеров и воинов?
Иллюзия равенства рассеется, как только они узнают о нем всю правду, и он снова почувствует себя изгоем. Но пока что он оценил по достоинству суровую сдержанность, верность и прямоту этих людей. Собранные в Элии, эти качества открылись ему в короткие часы их совместного пути, казавшегося теперь почти неправдоподобным.
Задумавшись, он не заметил, как отряд остановился. Рядом с его конем стоял спешившийся командир отряда. Он вытер со смуглого бородатого лица пот и, указывая на высокий светлый терем, проговорил, обращаясь к Роману:
— Этот дом будет теперь твоим. Ты сохранил жизнь моей дочери, и, по обычаям нашего народа, все, что принадлежит моей семье, принадлежит и тебе.
— Как давно живет твой народ в этом мире? — спросил Роман, неловко выпрыгивая из седла.
— Около двух веков.
Кфилонг — так звали отца Элии — уже открыл ворота, а отряд скрылся за поворотом.
Элия даже не попрощалась, словно не знала его, словно все, что было между ними в катакомбах Гридоса, всего лишь иллюзия, сон. Стараясь не показать обиды, Роман спросил Кфилонга:
— В доме никто не живет?
— Это старый дом, дом моих предков. По нашим обычаям, новый член семьи всегда живет в старом доме до тех пор, пока не построит собственного. Мы все будем рады помочь тебе его построить, если ты решишь остаться с нами.
Они поднялись по ступеням крыльца, вошли в сени, вокруг стоял густой, терпкий аромат древесины и каких-то трав, пучками развешанных на бревенчатых стенах.
Широкая горница, простой деревянный стол у окна, незамысловатый очаг в углу — все как тысячу лет назад.
Наверное, так и должен выглядеть дом, в котором человеку захочется остановиться после долгих странствий.
— Если с тех пор, как вы живете в этом доме, прошло всего два века, вы должны помнить корабль, на котором прилетели ваши предки.
— Мы помним все.
— Тогда я не понимаю… Не слишком ли быстро наступил для вас семнадцатый век?
— Мы сами решили отказаться от машин. Наши отцы летели сюда на старом корабле, они хотели жить независимо от цивилизованных миров и нашли здесь то, что искали. Их потомкам поздно было что-нибудь изменять.
В обратную сторону время течет быстрее, чем вперед.
— А вы сами, разве вы не хотели вернуться?
— Для большинства из нас чужие миры — всего лишь красивая сказка, легенда. Сюда не ходят рейсовые корабли, а дорога, которой ты пришел… Мы еще поговорим об этом подробней. Эти дороги закрыты для всех, кроме деймов. Так что особого выбора у нас не было, да и не так уж плох этот мир. Здесь много опасностей, часто бывают схватки. Приходится отстаивать свое место под солнцем и право жить. Но к этому быстро привыкаешь, в ином месте мне было бы скучно. Многие думают так, как я, а те, кто считает иначе, все равно ничего не могут поделать.
— С кем же вы сражаетесь?
— Здесь живет много народов, много племен, не все уживаются друг с другом.
— Ты хочешь сказать, были и другие корабли, кроме вашего?
— Когда-то дороги между мирами были открыты и не принадлежали одной расе. Разумные существа из разных миров встречались в этом месте для торговли и обмена. Многие основывали здесь временные поселения, а когда дороги закрыли, остались навсегда.
Кфилонг достал с полки две большие глиняные кружки, зачерпнул ковшом из деревянной кадушки какой-то ароматный напиток и, пододвинув одну из кружек Роману, продолжил:
— На севере, в болотах, живут люди-лягушки. Они миролюбивы и мудры. Они обменивают корни водяных растений и жемчуг на яйца терминусов и других местных насекомых, которые наши женщины для них собирают. На западе, у отрогов снежных гор, живут люди-птицы. Они пришли из мира, где тяжесть меньше, чем здесь, и летать им на Ангре не так-то просто. И все же они построили город на неприступной скале. Туда нет ни одной Дороги. С летунгами приходится иногда сражаться, но с ними трудно бороться. Их город неприступен. Они нападают сверху когда хотят и когда хотят покидают схватку. Для них не существует законов чести, и потому мы презираем их. В лесах живут и другие племена, о которых мы мало что знаем. Один раз в году, в день великого торга, все они вылезают из своих гнезд и приходят к подножию башни стражей для обмена. Этот день празднуют все племена. Во время великого торга, который длится целую неделю, все племена заключают между собой перемирие, и даже деймы присылают иногда своих рабов для торговли с нами. Ангра очень древняя планета, на ней немало тайн. Когда-то здесь жил могучий народ, управлявший всеми звездными путями. Но время безжалостно. От их столицы не осталось даже пыли, а звездные дороги захватили деймы… Элия сказала, что ты сумел пройти через дверь без помощи волшебной силы деймов. Мне трудно поверить в это.
