А я уже почти не сомневаюсь, что это именно способность и скорее всего от Сопряжения. Эту же теорию подтверждает тот факт, что его берегут, как зеницу ока.
А на обратном пути к центру лагеря, антиарканное поле выключается. Арианнель удивляется не меньше меня. Зато все местные ведут себя так, словно ничего не произошло. Пользуюсь моментом, чтобы оглядеть их Оценкой. Почти все они Нулёвки, есть пяток Войдов и пара слабеньких Квазов. Горгона держит солидную дистанцию, и никто из них, похоже, не замечает, что среди них разгуливает Нова.
Засекаю по часам, и через 17 минут долину вновь берут под колпак.
Что ж, это объясняет, как враждебным формам жизни всё же удалось однажды появиться внутри лагеря.
После весьма короткого разговора с завхозом, нас, как Квазаров, ставят на добычу ресурсов за пределами карьера. Есть целый список того, что нужно общине — еда, одежда, лекарства, полезные материалы. Всё это можно найти или купить за аркану вне долины. Об этом местные прекрасно знают.
Трачу несколько часов на то, чтобы поохотиться и возвращаюсь с двумя мощными тушами, которые обеспечат едой не меньше восьми человек.
В этот день мне не удаётся ни поговорить, ни даже увидеть неведомого Избавителя. Зато ещё дважды отключается «поле» и снова на 17 минут. Похоже, на период восстановления способности. В это короткое окно списываюсь с Накомис. У них всё в порядке. Процесс освоения соседнего Сектора идёт полным ходом.
На следующий день происходит какое-то ЧП. Из-за горных стен карьера доносится трубящий рёв, и уже через пять минут солдаты тащат какого-то человека к перевалу, соединяющему долину с внешним миром.
С ослабленным Восприятием не могу толком рассмотреть его, но уже ясно, что это старик, азиат и он еле ходит, опираясь на трость. Его буквально сажают в машину и отвозят вверх по склону.
Рёв чудовища становится каким-то жалким и удивлённым. Звучат пулемётные очереди и свист гранатомёта. Взрыв. Радостные крики.
Увидев старика, я несусь, сломя голову, за джипом, но к тому моменту, когда добираюсь туда, всё уже кончено. Туша массивного не то Кваза, не то Новы истекает кровью из десятков пулевых отверстий, которые в обычной жизни не заставили бы его почесаться.
Арканового деревца нет, и я не знаю появлялось ли оно вообще и его уже собрали или убитое в поле существо арканы не приносит.
Сам «Избавитель» мелькает на заднем сиденье внедорожника, и уносится мимо нас с Горгоной обратно в бункер. Единственная хорошая новость — я смог его засечь и теперь знаю расположение.
В этот день снова изредка отключается подавление арканы, суммарно четырежды с одинаковой длительностью. Продолжаю выпытывать из местных всё, что они знают или слышали о странном старике.
Из-за желания военных отгородиться от остальных людей, но вместе с тем попытками собрать выживших в этом месте, у меня возникает противоречивое чувство. Будто, они сами не знают, чего хотят, или там есть по меньшей мере две фракции, которые не могут между собой договориться. Одни стараются помочь людям, а вторые пытаются сохранять секретность и выполнять полученные ещё до Сопряжения приказы.
Ещё два дня проходят впустую, и я уже хочу, наплевав на всё, просто постучаться в створки бункера или попытаться вломиться туда силой. Есть и альтернативная идея насчёт привести за собой к долине мощную тварь в качестве приманки. А а потом, когда старика привезут для отражения атаки, похитить его.
Вечером, когда на короткий промежуток в очередной раз ко мне возвращаются все способности, от горного перевала доносится странный шум.
Все начинается со слабого, почти незаметного гудения. По мере того, как его мощность усиливается, гул становится глубже, увеличиваясь в громкости и интенсивности.
Арианнель, идущая впереди меня, замирает на полушаге. Волосы на её загривке встают дыбом. От неё исходит не страх, но ощутимое электризующее напряжение.
— Ган, всемогущий… — выдыхает Горгона. — Это он.
— Кто? — хватаясь за оружие, спрашиваю я.
— Креллик. Креллик Зверобой.
Глава 30
Я стою посреди тихого простора заснеженного карьера. Моё напряжённое дыхание с шумом вырывается из груди, и с каждым выдохом в морозном воздухе зависает белое облако.
— Что ему здесь нужно? — задаю вопрос, не задумываясь.
— Креллик просто так не ударит пальцем о палец. Он работает на того, кто больше заплатит, — настороженно отвечает Арианнель.
— Кто мог его нанять?
— Не знаю, но этим людям грозит опасность. Креллик убьёт любого, кто посмеет ему помешать.
— Ты справишься с ним?
Горгона молчит, сложив губы в нитку, и хмурится. Наконец, роняет:
— Нет.
Мелькает непрошеная мысль. Могла ли Матриарх Дома Архарц нанять его? Быть может, он идёт по мою душу?
Чёрт, хорошо, что я не в Уайтклэй, иначе бы всех подставил.
— Надо уходить.
Наперекор собственным словам я бросаюсь к группе местных жителей, собравшихся в кучу возле общежития, как телята. Подлетаю и ору во всю глотку:
— Уходите! Сейчас здесь будет Нова!
— Избавитель нас защитит! — с фанатичным блеском в глазах отвечает один китаец.
— Не бойся, Избавитель укроет нас от беды! — вторит ему второй.
— Не бойся, новичок, — добавляет третий, — мы уже выдерживали нападение монстров.
— Дебилы, это пришелец, а не монстр, и за шестнадцать минут он не оставит от поселения ни кусочка! Вам всем нужно валить. Прямо сейчас!
Наш спор прерывает нарастающий гул. Острое зрение фокусируется на дороге, ведущей от перевала в сторону террасы с домами.
Спокойствие зимнего пейзажа нарушает одинокая фигура, появляющаяся из снежной пелены. Креллик движется с плавной грацией полностью уверенного в себе существа. На нём серебристые доспехи, поверх которых наброшен мешковатый чёрный балахон с капюшоном. Под ним виднеется какая-то бесцветная, молочная кожа. Плоский, практически отсутствующий нос и полосы на щеках, похожие на ритуальные шрамы.
Пришелец двигается быстро, но не лихорадочно. С внешним спокойствием он оценивает ситуацию, за долю секунды оглядев поселение.
По мере приближения убийцы меня всё сильнее охватывает дурное предчувствие и странное нездоровое любопытство, которое заставляет человека, стоящего на крыше, заглянуть за грань. Мортидо — влечение к смерти.
Охранники, расставленные по всему карьеру, замечают нарушителя и бегут ему наперерез. Осязаемое напряжение висит в воздухе, когда с оружием наизготовку они окружают чужака. Целый десяток бойцов против одного, но на их лицах написана неуверенность.
Не замедляясь, Креллик продолжает шагать, и вокруг него, как кольца от брошенного в пруд камня, распространяется мерцающая рябь. Когда первый охранник — один из двух Квазаров — делает выпад, клинок в его руках распадается в мелкую пыль ещё до того, как достигает цели. Это зрелище оставляет растерянного стражника на мгновение беззащитным.
Второй стрелок, вооружённый автоматом, прицеливается, но не успевает нажать на курок, как его оружие растворяется с тихим металлическим шипением.
А потом люди начинают умирать.
Кожа, окружающих людей слезает, открывая пунцовую плоть, но и она растворяется за удар сердца, обнажая выбеленные кости, которые, в свою очередь, осыпаются прахом. Через миг не остаётся и его.
Всё это сопровождается непрерывным пронзительным жужжанием, похожим на звук электрического тока, бегущего по проводам. Это по-настоящему нервирующий шум, как будто работает механизм, разбирающий материю атом за атомом.
Креллик, словно нарочно, даёт своим жертвам долгую секунду, чтобы ощутить и прочувствовать страх, ужас неотвратимой смерти, а затем играючи, беспечно обрывает чужие жизни.
Его жертв разрывает и перемалывает с безжалостной эффективностью. Кровь даже не успевает долететь до земли, превращаясь в мельчайшие хлопья.
В одно мгновение наступает хаос.
Редкие охранники, оставшиеся в живых, кричат и в ужасе молят о пощаде, но пощаду не даруют. Нова продолжает бесстрастно шагать, и каждая жизнь вокруг него уничтожается с безжалостной точностью.
Убийца, которого явно не затронула устроенная им резня, продолжает приближаться, подавляя любые попытки сопротивления. Летящие в его сторону пули и гранаты дезинтегрируются. Он подступает к барьеру из мешков с песком, их сдувает. Следом наступает черёд зданий.
Первым поддаётся металлический сарай, где хранятся инструменты, его стены и крыша распадаются на мерцающее облако мелких частиц. Металлическая конструкция рушится, как замок из песка, встречающийся с приливом.
Далее на очереди ряд брошенной карьерной техники, тяжёлого оборудования, предназначенного
