Ничего, думаю я. Ничего, Лека. Мы вернемся. И вот тогда… тогда они нам ответят. За всех.
Мы подъезжаем уже… что там до Корварены остается – час, много два. Как вдруг рвануло сердце – и становится пусто. Будто душу выдернули. Я чуть с коня не падаю… и какое-то время, несколько долгих мгновений, ошалело удивляюсь: с чего бы?! А потом… понимание бьет под дых, сквозь непроглядную тьму и неземной свет… Свет Господень… Лека!
Софка понимает почти сразу. А вот я не сразу услышал ее: «Скачи!» – плохо, оказывается, слышно на границе меж нашим миром и Светом Господним.
– Скачи, не жди нас! Я с дедом останусь, доедем… Скачи!
В галоп, да. Скачи, скачи, скачи… выбивают копыта по едва просохшей после ночного дождя дороге… скачу, скачу… Лека, нет! Я не верю, не хочу верить, что уже опоздал! Я знаю… всей шкурой знаю… но я не хочу верить!
Я едва не сношу стражу в открытых, по счастью, северных воротах. Шарахаются прохожие, прижимаясь к стенам и заборам – до чего все-таки в Корварене узкие улицы! Узкие, извилистые… Нечистый бы побрал этот город, никогда его не любил! Как чувствовал…
Вот и дворец. Я бросаю взмыленного коня, не оглянувшись. Найдется кому позаботиться! А мне… вон, сэр Оливер навстречу идет…
– Где?…
– Я ждал тебя… пойдем. – Он боится встретиться со мной взглядом. – Нина сказала мне… что вы с ним… что ты узнаешь сразу.
– Как? – выдыхаю я.
– Стрелок. С крыши… с крыши трактира, туда забраться любой мог… Но выстрел, выстрел! Через всю площадь – и в сердце…
Я задыхаюсь, хватаю ртом стылый воздух.
– Поймали?
– Люди поймали. Увидели… ты ж знаешь, парень, как сейчас люди… – Сэр Оливер умолкает.
– Ну?!
– Толпа, – горько винится капитан. – Один дурак нашелся, ляпнул в запале не то… и страже достался тепленький труп. Опоздали.
– Умный, – бросаю я.
– Кто?
– Дурак… тот, что ляпнул не то.
Карел стоит у наших дверей, прислонившись к косяку. Из комнаты слышится неторопливый речитатив заупокойной молитвы.
Не знаю, сколько я смотрю… просто смотрю Леке в лицо. Долго, наверное. Что-то говорит отец Готфрид, настойчиво заглядывая в глаза. Потом появляется королева… и, видно, решает помочь мне по-своему: мир вокруг становится вдруг четче, обретает связность, время и звуки.
– Амулет с него сними, – говорит королева. – Нельзя оставлять.
Правда, вспоминаю я, нельзя. Привычно развязываю «счастливый узел». Кладу на стол. С удивленного лица королевы взгляд перескакивает на Карела. И я, спохватившись, спрашиваю:
– Где стрелок?
– Пойдем, – глухо отвечает Карел.
Стрелка бросили на заднем дворе. Он не слишком-то походит на человека… Ну да, толпа. Но все же, все же…
– Наш, – говорю я Карелу.
– Точно?
Еще бы не точно… Чем же тебя купили, Мелкий?! Ты ж… Мы ж тебе всю жизнь верили… всю жизнь… Ты ж был – своим!
– Знаю его.
– Так, значит, – цедит Карел. – Тифаний, значит… Эй, кто тут! Капитана ко мне, живо! Ах ты ж, сволота… Коней седлайте!
– Когда они уехали? Карел?
– Утром.
– Не догоним.
– Что-о?!
– Не догоним, говорю. Своих коней с нашими не равняй.
От Карела ощутимо полыхает яростью. А толку? Думаешь, я отомстить не хочу?!
– Серьезно, Карел… не догнать. Поздно.
– Да, – говорит через силу, – правда. Прости.
Пинает Мелкого, горбится… и тут меня осеняет:
– Карел… Подземелье, Карел! Гномий путь! Прах меня задери, да мы у них на дороге станем! День пешком! Карел… Можно, я сам его пристрелю?
– Нет уж, – цедит король Таргалы. – Я в доле.
4. Пресветлый Отец Предстоятель из монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене
– Пресветлый вернулся! – распахивая дверь, сообщает брат Бертран. Полусонная утренняя трапеза нарушается. Светлейшие отцы выскакивают из-за стола – встречать, братия рвется следом. Никогда прежде не видал я в нашем дворе такого столпотворения.
– Здравствуйте, дети мои, здравствуйте, – смеясь, кричит Пресветлый. – Погодите, ко всем подойду! Я тоже скучал, я рад всех вас видеть снова! Все ли благополучно у нас?
Не знаю, что можно понять из ответного гвалта – разве, что всё благополучно и все рады? Пресветлый обходит двор, осеняя встречающих благословениями, называет по именам, лобызается…
Добирается и до нас с Сержем. Вглядывается мне в лицо, говорит тревожно:
– Осунулся. Встретимся с тобой завтра ввечеру, у брата библиотекаря, расскажешь… Ох и часто вспоминал я тебя, Анже! А это вот для тебя привез… – Пресветлый протягивает мне каменной твердости щепку на черном траурном шнурке. – Реликвия сия, Анже, осенена благословением Светлейшего Капитула, а взята она была с места захоронения святого Карела из Верлы, того самого, в чью честь назван был принц Карел. Это, Анже, обломок древнего мавзолея, того, на месте которого триста восемьдесят лет назад решением Капитула построена была часовня…
Я благоговейно прикладываюсь губами к древнему дереву. Вот так подарок!
– Носи, Анже, – отечески улыбается Пресветлый. – Да будет тебе опорой святость ее.
И идет дальше, оставляя меня в потрясении. Такую реликвию и королю бы впору, а тут – мне… послушнику незаметному!
– Вот только скажи, что ты не заслужил, – хмыкает Серж. – Пойдем, Анже. То-то, чую, Пресветлый службу закатит!
В самом деле, спохватываюсь я, вон, братия в часовню валит… Я надеваю шнурок со святой реликвией на шею и тороплюсь вслед за всеми.
Но после службы, после рассказа Отца Предстоятеля о путешествии, после радостной болтовни и праздничной трапезы, вернувшись в келью и встретившись взглядом с серебряным волком, я снова беру в руки подарок Пресветлого. Не хочется мне возвращаться к Смутным Временам, к Серегиному горю. Уж больно радостный выдался день. Завтра, говорю я себе. Рыдающая Софи, мрачный Карел, опустошенный Серега – завтра. Могу я порадоваться со всеми?! И я, щурясь, долго разглядываю чудесно сохранившийся обломок древнего мавзолея, а когда устают глаза, все медлю выпускать его из рук, все впитываю кончиками пальцев почти неуловимые щербинки на гладкой поверхности, потаенную прохладу… благословение Капитула, о коем говорил Пресветлый…
5. Благословение Капитула
– Вот эта запись, – перед Пресветлым ложится на стол раскрытый фолиант. – Почитайте, Отец Предстоятель.
Библиотекарь Капитула почтительно отступает на несколько шагов, а брат Провозвестник, тонко улыбнувшись, умащивается в мягкое кресло, передвигает светильник поближе к хроникам и добавляет:
– Можно вслух. Признаться, я с удовольствием послушаю.
…Потрясенный позором изгнания, принц Карел отказался от руки принцессы Ирулы и помощи Императора. Мы не знаем доподлинно, когда покинул он Корварену и каковы были его планы. Возможно, опальный принц намеревался просить гостеприимства своей сводной сестры, королевы Двенадцати Земель, или чаял дождаться смягчения отцовского гнева у своего родича Луи в Дзельке Северной. Однако принц совершил ошибку, в странствиях своих слишком близко подойдя к предгорьям, где и был схвачен подземной нелюдью и опознан как наследный принц Таргалы – что наводит, добавлю, на мысль о предательстве.
