Ситуация стала еще запутанней, когда в январе 1961 года в свет вышел очередной номер советского иллюстрированного журнала «Огонек». В статье восточногерманского автора об американских шпионских акциях рассказывалось, как одиннадцать человек экипажа выпрыгнули из горящего американского самолета с парашютами и были пойманы в окрестностях Еревана. Советские официальные лица охарактеризовали эти факты как недостоверные, и больше — ни слова о злополучных американских летчиках.
ПЛАВАЮЩИЙ КРЕМАТОРИЙ
Ещё в начале 60-х годов, после реорганизации «Производства», группа «А» получила в единоличное владение хорошую сеть станций перехвата, со всех сторон окружавших СССР и его союзников. В отличие от группы «А», группу «G» «Производства» снабдили всего двумя пунктами перехвата, которые находились в Африке — в Марокко и в Эфиопии. АНБ решило компенсировать этот недостаток использованием кораблей-шпионов.
Печальную известность приобрела судьба американского радиошпионского корабля «Свобода». В 1967 году израильские самолеты и торпедные катера превратили «Свободу» в плавающий крематорий для нескольких десятков высококвалифицированных американских специалистов. Причина такой жестокости была предельно проста. В короткой войне 1967 года израильтяне оказались весьма заинтересованы в том, чтобы степень их проникновения в глубь арабской территории не была установлена как можно дольше. До тех пор, пока сверхдержавы не уяснили размеры территориальных завоеваний Израиля, они не могли навязать ему "решение о прекращении огня. Зачем, спрашивается, Израилю нужен был шпион одной из сверхдержав вблизи театра военных действий?
Уничтожение «Свободы» начали израильские самолеты, затем к ним присоединились торпедные катера. Во время нападения радисты «Свободы» все-таки ухитрились собрать остатки разбитого передающего оборудования и отправить сигнал бедствия 6-му флоту США. В восьмистах километрах от «Свободы» находился авианосец «Америка», но самолеты «фантом» на его борту имели только ядерное оружие. Пока производилась замена вооружения самолетов на авианосце, израильтяне зафиксировали всплеск радиопереговоров между кораблями 6-го флота США и сразу же предприняли дипломатическую атаку с целью убедить американцев, что «Свобода» подверглась нападению по ошибке. Дескать, приняли ее за египетский военный транспорт. Но это маловероятно, так как в течение шести часов перед нападением израильские самолеты следили за «Свободой» и фотографировали ее.
Обожженные, раненые американцы испытали шок, когда, сгрудившись на корме полузатопленной «Свободы», увидели израильские военные катера, делавшие новый заход для атаки. Неожиданно с одного из катеров им просигналили вопрос: «Вы нуждаетесь в помощи?» В ответ израильтяне получили сигнал, которого нет в официальных учебниках и пособиях по организации морской сигнальной связи, но который был им понятен без всяких комментариев. Вторая попытка израильтян связаться с американцами на «Свободе» была предпринята через час. С вертолета им сбросили пакет с запиской, в которой военный атташе США в Тель-Авиве спрашивал: «У вас есть раненые?» Вопрос был расценен на «Свободе» как издевательский.
Несмотря на то, что тридцать два человека из ее команды были убиты, две трети оставшихся в живых ранены, несмотря на нанесенные огромные повреждения, «Свобода» двинулась вперед и шла своим ходом, пока не встретила два американских военных корабля.
Нельзя назвать простым совпадением тот факт, что после подавления огневой точки на «Свободе» главной мишенью для израильтян стали ее антенны, а первая израильская торпеда ударила именно в то место, где размещалась аппаратура для перехвата. Странной была и реакция США. Их безоружных граждан, выполнявших свои служебные обязанности в нейтральных водах, расстреливали из пулеметов и поливали напалмом, а потом галантно извинились: простите, ошибочка вышла, готовы компенсировать понесенные убытки! И Соединенные Штаты сделали вид, что ничего особенного не произошло.
Около трех с половиной миллионов долларов было выплачено раненым со «Свободы» и более трех миллионов — семьям убитых в качестве компенсации от израильского правительства. Львиная доля этих сумм ушла на уплату гонораров адвокатам, защищавшим интересы потерпевших. Первоначально США потребовали от Израиля семь миллионов шестьсот тысяч долларов за нанесенный материальный ущерб. Откуда взялась эта цифра, непонятно, так как только двадцать миллионов долларов было затрачено американцами на перестройку «Свободы» для радиошпионских надобностей и еще десять миллионов долларов на изготовление ее электронной начинки. Но даже и эту заниженную сумму Израиль выплатить отказался. В 1980 году президент Картер согласился сократить компенсационные выплаты Израиля Соединенным Штатам до шести миллионов долларов, и тот выплатил эту сумму по частям.
ПОСЛЕДНИЕ ЧАСЫ ЖИЗНИ ГЕРОЯ
О последних часах жизни советского летчика-космонавта Комарова достоверно известно немногое. В апреле 1967 года при вхождении в плотные слои атмосферы управляемая им ступень ракеты сгорела, поскольку у нее отказала система торможения. Когда Комаров узнал, что ему предстоит сгореть заживо, он не потерял присутствия духа и только выматерил конструкторов, которым, по его мнению, вместо ракет лучше было бы проектировать крематории.
Основные расхождения относительно того, как провел Комаров свои последние часы перед гибелью, касаются осведомленности космонавта о выпавшем на его долю тяжком испытании. Легенда гласит, что для прощания с пока еще живым, но обреченным мужем в Центр управления полетом (ЦУП) была срочно вызвана жена Комарова, которая заверила своего мужа, что их дети ни в чем нуждаться не будут и навсегда запомнят своего героического отца. А спикер советского парламента Подгорный (по другой версии — премьер-министр СССР Косыгин) зачитал космонавту указ о присвоении генеральского звания и награждении Золотой Звездой Героя Советского Союза, пропустив в тексте указа одно лишь слово — «посмертно».
У легенды нашлись оппоненты, которые утверждали, что за несколько часов до начала спуска ступени ракеты с Комаровым никто не знал, да и не мог знать, что Комаров должен погибнуть. Суть их рассуждений сводилась к следующему.
Космический корабль Комарова долго, месяц-полтора, ждал старта, но он все откладывался. Плотно, с усилием, уложенный в контейнер основной парашют начал понемногу разбухать, и его намертво заклинило. Силы тормозного парашюта, который должен был вытащить за собой основной, оказалось недостаточно. Был еще и запасной парашют, предназначенный для чрезвычайной ситуации. Но, спускаясь под одним тормозным парашютом, корабль начал вращаться, а вышедший вовремя запасной парашют обкрутился вокруг тормозного и стал бесполезен. Когда Комаров на последних минутах спуска (до земной поверхности оставалось около пяти километров) понял, что снижается слишком быстро, он мог, конечно, что-то крикнуть. Но где уж тут было успеть за пару минут привезти в ЦУП для прощания его жену, да еще Косыгина или Подгорного в придачу! Правда, если Комаров действительно перед смертью не успел переговорить ни с женой, ни с Косыгиным или Подгорным, то неясно, с кем же все-таки разговаривали его супруга и одно из высших должностных лиц в Советском государстве в день гибели космонавта.
«При чем здесь радиошпионаж?» — спросит читатель. А при том, что где-то в архивах АНБ до сих пор хранятся записи переговоров между ЦУПом и космонавтом Комаровым. И предание их гласности навсегда положило бы конец домыслам, которым конечно же не место рядом с высоким именем русского героя, одного из покорителей космического пространства. Ну а пока этого не произошло, надо помнить о том, что стремление людей на Земле максимально облегчить страдания погибавшего у них на глазах космонавта с помощью доступных им средств, несомненно, заслуживает всяческой похвалы. И что Комаров остался в человеческой памяти как героическая личность отнюдь не потому, что кто-то успел зачитать ему перед неминуемой гибелью в огне указ о присвоении звания Героя Советского Союза.
ЛЛОЙД И ЕГО КОМАНДА
23 января 1968 года три патрульных катера Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР) приблизились к американскому радиошпионскому кораблю «Пуэбло», начиненному всевозможным электронным оборудованием. Корабль находился в пограничных водах Северной Кореи. Капитан «Пуэбло» Ллойд Бучер получил по радио приказ с борта одного из корейских сторожевых катеров следовать за ним. Бучер доложил обстановку на базу АНБ в пригороде Токио через станцию перехвата в Камиси близ Иокогамы. В ответ он получил распоряжение не сдаваться в плен ни при каких обстоятельствах. Тогда Бучер скомандовал взять курс в открытое море и одновременно открыть огонь из имевшегося на его корабле оружия.
