все так завидуют вам двоим.
Это застало меня врасплох.
— Я думала, Джейден просто несла чушь, когда говорила это. Мы с Мэттом пришли из ничего. Я не понимаю, почему кто-то может нам завидовать. Во всяком случае, все должно быть наоборот.
Райли пожал плечами.
— Может быть, именно поэтому ты привлекаешь так много людей. Ты не озлоблена и у тебя есть сердце. В наши дни трудно найти это в людях.
— Спасибо, — сказала я, сжимая его руку в ответ. — Ты сам не так уж плох.
Наконец, мы заехали на парковку у участка и припарковались. Я сидела там, делая глубокий вдох, надеясь, что Камден все не испортил. Я не хотела отвечать на вопросы Колина без присутствия Эшли, но я знала, что мне, вероятно, нужно прояснить ситуацию, прежде чем он вернется к ней.
— Как же меня все это достало, — проворчала я, когда мы вышли из машины и пошли на станцию.
— Меня тоже.
Когда мы подошли к стойке регистрации, там была дама средних лет в униформе с короткими ярко-рыжими волосами и кислым выражением лица.
— Я … Здравствуйте, я Габриэлла Рейнолдс. Я здесь, чтобы забрать Колина Паркера и Брэдли Томпсона.
— А я здесь, чтобы забрать Кэмдена Джеймсона, — закончил Райли.
Женщина за столом поджала губы и порылась в папках на своем столе.
— Ах, да, ребята, ответственные за драку в баре. К счастью, никто не пострадал. Имело место некоторое уничтожение имущества, за которое мистер Джеймсон готов заплатить. Кроме этого, и нескольких синяков все в порядке, они все свободны.
— Я понимаю, — сказала я. — Спасибо.
Они, вероятно, получат еще несколько синяков после того, как я с ними закончу. Подняв трубку, она сказала человеку на другой линии, кто ей нужен. Примерно через пять минут все трое парней подошли к стойке, злые и сердитые друг на друга. Возвращение в отель определенно обещало быть интересным, мне определенно нужно было вызвать такси.
Камден выглядел самодовольным, как всегда, но на этот раз у него заплыл левый глаз. Вместо того, чтобы признать его, я продолжала смотреть на Брэдли и Колина, скрестив руки на груди. Они испортили мне совершенно хорошую ночь.
У Брэдли была разбита губа, но в остальном он выглядел нормально, однако он не смотрел на меня, что показалось мне странным. У Колина, с другой стороны, был подбит правый глаз и разбита щека, но, по крайней мере, он казался благодарным.
— Спасибо, что пришла, Габби.
— Это не было проблемой, но, возможно, было бы лучше, если бы ты позвонил Эшли. Конечно, это было не так уж трудно, не так ли?
Брэдли усмехнулся и тут же посмотрел на Камдена, который притворился скучающим. Пыхтя, я повернулась к Камдену и рявкнула:
— Что ты им сказал?
Его губы изогнулись в озорной ухмылке.
— Я просто немного повеселился. Я не думал, что они будут такими чувствительными. Я имею в виду, что материал об Эшли был просто шуткой, но я не знал, что этот хуесос вон там, — он указал на Бредли, — выйдет из себя, когда увидит, как ты дерешься. Кстати говоря, ты была чертовски сексуальна там.
Боже мой! Он знает!
Брэдли низко зарычал и сделал выпад, но Колин вовремя поймал его и удержал, подталкивая к двери.
— Чувак, мы в полицейском участке, черт возьми. Не будь идиотом!
Райли подтолкнул Камдена к двери, в то время как я последовала за ними, мой желудок скрутило узлом. Теперь Брэдли знал, что я солгала, когда сказала ему, что хочу остаться дома и лечь спать. Хуже всего было то, что я никогда не говорила ему, что знаю, как драться, или даже не давала ему понять, насколько я близка к этому миру. Он был зол на меня, и теперь мы вернулись к исходной точке.
Когда мы вышли на улицу, я вызвала такси, прекрасно понимая, что я ни за что не смогу сидеть в машине со всеми ними вместе.
— Вы уверены, что не хотите, чтобы я отвез вас, ребята, обратно? — Спросил Райли.
— Нет, последнее, что нам нужно, это еще один бой на наших руках. Сегодня их было слишком много.
Райли и Камден неторопливо направились к "Шевроле Тахо", тем временем я, Колин и Брэдли стояли у участка, ожидая наше такси. Меня поймали на лжи, и я, честно говоря, понятия не имела, что сказать или как заставить его понять. На этот раз я действительно облажалась.
Оба парня молча сели на бордюр, глядя куда угодно, только не на меня.
— Еще раз спасибо, что пришла за нами, — с благодарностью заметил Колин.
— Не за что, — ответила я, садясь между ними. — Почему Эшли не с тобой?
— Она плохо себя чувствовала и сказала, что хочет остаться.
Брэдли зарычал:
— Да, вроде как кто-то еще, кого я знаю. О, но подожди, ты солгала, не так ли?
— Да, но, по крайней мере, я здесь, чтобы вытащить тебя, — огрызнулась я. — Послушай, мне жаль, что я солгала тебе, но я не знала, что еще можно сделать. Я знала, что ты не поймешь.
Колин встал и указал на такси, которое въехало на парковку.
— Я собираюсь подождать в такси. Я оставлю вас двоих, чтобы все обсудить это здесь.
Когда Колин сел в машину и оказался вне пределов слышимости, Брэдли обратил свой сердитый карамельный взгляд в мою сторону.
— Откуда ты знаешь, что я не пойму? У тебя в голове все эти предвзятые представления, но на самом деле ты понятия не имеешь.
— Понятия не имею? — Усмехнулась я. — Вы с Колином ненавидите моих друзей. Было довольно сложно сказать тебе, что я предпочитаю тусоваться с ними, а не с тобой. Я не хотела…
— Не хотела чего? Задеть мои чувства?
Вздохнув, я закрыла глаза и неохотно кивнула. Его насмешливый тон был достаточным ответом, я лишь хотела защитить его.
— Все, что мне было нужно, это правда, Габриэлла. Я достаточно забочусь о тебе, чтобы принять эту часть твоей жизни. Если бы я не был так зол, что ты солгала мне, я, возможно, наслаждался бы, наблюдая за тобой на ринге, но ты не дала мне этого шанса.
Он поднялся на ноги, и я последовала его примеру, отчаянно желая, чтобы он посмотрел на меня, но он этого не сделал. У меня болела грудь, зная, что это был последний удар, после этого он больше не выдержит, и я его не винила. Я просто хотела, чтобы он знал, как сильно я ненавидела невозможность быть с ним так, как он хотел.
— Завтра утром я улетаю обратно в Лос-Анджелес.
Широко раскрыв глаза, я ахнула.
— Почему так скоро? Мы же хотели вернуться в воскресенье.
Он пожал плечами и, наконец, посмотрел на меня сверху вниз, его взгляд был настороженным и твердым, как камень.
— Да, ну, я
