— Ты не знаешь всего, — трется щекой о вторую ладонь, до сих пор обнимающей его лицо, — просто не представляешь, что за гниль там. Не представляешь.
Теперь забирает мою ладонь и кладет на сердце себе. Пробивает ребра, будто навстречу ко мне летит. Так и стоим — держа в руках сердца друг друга.
— Я был уверен, что смогу начать этот разговор, как бы не было тяжело. Потому что должен. Потому что надо двигаться дальше, если я хочу совместное будущее. С тобой. Но я не могу, Диана, не могу. От себя тошно. Потому что знаю, что последует за этим. Я трус. Я ебаный трус, не готовый отвечать за свои поступки перед тобой!
Сейчас Джеймс просто горит в собственной агонии. Полыхает, уничтожая все на своем пути. Внутренняя борьба выходит за рамки сознания и загребает под себя всех, кто рядом. Теперь и меня мотает.
— Джейми, — выдаю задушенно, — просто отпусти. Не кроши все то, что так долго пытались построить. От этого никому лучше не будет.
— Маленькая, если бы это было так просто… Да я, блять, изнутри себя заживо хороню. Каждый божий день, каждый час я об этом думаю, закапывая еще глубже. Но полностью засыпать крышку гроба — рассказать тебе. А у меня все-таки теплится надежда на то, что я увижу небо. Вместе с тобой.
Все эти завуалированные фразы прекрасно дают понять, что именно его гложет. И хочу ли я знать то, что, судя по всему, перевернет мое сознание?
— Просто не говори ничего, — накрываю красивые губы ладонью, глотая слезы. — Не говори. Молчи, Джеймс! Молчи!
Не хочу. Не хочу. Мотаю головой и плачу. Его нутро как от гранаты разрывается, а мое остаточной волной цепляет и утягивает следом. Разбиваюсь в своих собственных чувствах. Понимаю, что серьезно все. Но ничего не желаю знать, иначе просто не выдержу.
Крепкие руки трепетно обнимают меня за талию и притягивают к себе. Чувствую на волосах нескончаемые поцелуи. Утыкаюсь носом в высоко вздымающуюся мужскую грудь и просто вдыхаю запах Джеймса.
Надо ли говорить, что сегодняшней ночью между нами не было секса? Мы даже не целовались. Только нестерпимо крепко стискивали друг друга в объятиях, будто если кто-то ослабит хватку, то все исчезнет. Сплетались телами, сердцами, душами. Неделимые. Единые.
Когда Тернер уже спал, я все прокручивала и прокручивала в голове его слова, разбирая по буквам каждое. Крутила скрытый смысл, пытаясь понять, почему именно сейчас этот разговор имел место. И то, что выдавало где-то на моем подсознании, мне не понравилось.
Наступившее утро сгладило эмоции прошлого вечера. Джеймс снова был собой — пробуждение снова было затоплено лаской. А затем настроение в принципе взлетело вверх из-за одной только фразы, брошенной хриплым сексуальным голосом:
— Собирайся, маленькая, пора выходить на работу.
Взвизгнула, повалив Тернера обратно на постель, зацеловывая лицо. Под громкий мужской смех слетела с кровати, захватывая душ, где, вскоре, уже была не одна.
Около двух часов спустя автомобиль босса паркуется на своем законном месте. Джеймс нервно сжимает мою ладонь, вглядываясь в глаза:
— Готова?
Киваю, но взгляд отвожу. Знаю, что пересудов не избежать. Мое отсутствие не обсуждал только ленивый, раз слухи дошли даже до руководства. Уверенно открываю дверь и выхожу наружу. Тернер крепкой хваткой цепляет мою ладонь и ободряюще улыбается. Когда же мы вместе ступаем в холл, пытаюсь вырваться, но мужские пальцы еще сильнее давят на кожу.
— Джеймс, отпусти.
— Нет. Не дергайся.
— Но мы же у всех на виду.
— Знаю. Пора завязывать с прятками, маленькая. Пусть все видят, что ты моя женщина. И закроют свои рты.
Ошеломленно обвожу полный коллег холл, пока мы не спеша идем к лифтам, сцепив руки. Удивленные взгляды и шепотки долетают до нас с каждого занятого пространства. Босс все также расслаблен, будто ему абсолютно все равно, я же все сильнее сжимаю голову в плечи. Возле лифтов Джеймс приобнял меня за талию и поцеловал в висок, чем вызвал волну еще большего смущения, заливая мои щеки помидорным окрасом.
В лифт заходим только вдвоем — почему-то больше с нами никто не торопится. Когда створки закрываются, бью ладошкой по его груди и возмущаюсь:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты зачем это сделал? Мало мне внимания!
— Выдал все за день, — смеется мужчина, — потрещат и забудут. Лучше иди ко мне.
— Ну, уж нет! — отбиваю мужские руки и трясу пальцем, на манер воспитателя. — Не хулиганьте, мистер Тернер.
— Знал бы, что будешь включать недотрогу, оставил бы дома в кровати, — бурчит мне на ухо Джеймс, все равно притягивая к себе и целуя в шею.
На этаже снова держимся за руки. Проходя в кабинет, ловим слегка ошарашенный взгляд Ким, которая, однако, быстро приходит в себя и широко улыбается.
— Диана! Рада, что ты вернулась!
— А я то как рада! — смеюсь, наблюдая закатывающего глаза Джеймса. — Прекрати.
— Я вообще молчу, — мужчина поднимает руки в примирительном жесте, а затем чмокает меня в щеку, вызывая еще больший интерес Ким. — Завтракаем вместе. А пока оставляю тебя.
Подмигивает и направляется в свой кабинет. Я же неловко оборачиваюсь к коллеге.
— Иди, потом поговорим, — улыбается брюнетка. — Но я очень рада за вас, Диана.
Широкая искренняя улыбка не дает усомниться в сказанном утверждении. Счастливо улыбаюсь и прохожу к себе. Восхищенно оглядываю помещение, по которому уже успела соскучиться, провожу руками по массивному столу, откидываюсь в мягком кресле и удовлетворенно выдыхаю. Мне действительно этого не хватало.
Когда я только погружаюсь в текущие дела, переданные Ким, входная дверь без стука раскрывается, являя моему взору посетителя.
Сердце тут же делает кульбит в груди, предательские слезы норовят пролиться, а ноги сами поднимают меня и несут к выходу. Подхожу к девушке, чье лицо сейчас выражает стыд, сожаление и тоску одновременно, и крепко ее обнимаю.
— Я так скучала по тебе, Хло. Так скучала.
Глава 25
A Beautiful Lie — 30 Seconds To Mars
Диана
— Милая… — сжимаю хрупкие плечи, сотрясающиеся от рыданий, и сама не сдерживаюсь. Соленые слезы катятся крупными гроздьями, оседая на подбородке. Глажу блондинку по волосам, дабы хоть как-то успокоить истерику, но распаляю ее еще больше. Пока мы так стояли, приходил Джеймс. Его темная макушка показалась в проеме, но я лишь качнула головой, и он удалился.
— Мне так стыдно, Диана… За то, что я наговорила. Я идиотка… Идиотка…
— Тшш… — прерываю поток бессвязной речи, отстраняясь и изучая голубые глаза. — Я не злюсь на тебя. Не обижаюсь. Понимаю, что ты так не думаешь. Я знаю, что ты меня любишь так же, как и я тебя. Большего мне не нужно.
Теперь уже подруга стискивает меня в крепких объятиях.
— Я ходила сюда каждый день в надежде застать тебя. Ким, конечно же, постоянно мне обещала, что сообщит, но я все равно ходила. И дома ждала. Не хотела звонить, лично надо было. Там столько дерьма озвучено, — пауза, — я так сожалею, Ди… Прости меня, прости!
— Хлоя, все. Хватит извиняться, — усаживаю девушку на диван и отхожу к кофе-машине. — Забыли и не вспоминаем. Не было ничего.
Ричардс кивает и опускает голову, позволяя мне лучше себя рассмотреть. Осунулась. В глазах пропал привычный блеск и озорство. Возвращаюсь к ней и протягиваю кофе.
— Ты плохо себя чувствуешь? — сама не пойму, на что больше похожа эта реплика: на вопрос или констатацию факта. — Так сильно похудела.
— Все нормально, — отмахивается и забирает чашку. — Зато ты цветешь. Видно, лишь только взглянув. Любовь тебя изменила.
Хлоя резко замолчала, продолжая сверлить меня своими большими глазами.
— Я действительно рада за тебя, Диана. Правда. Я не хотела говорить то, что сказала.
— Я знаю.
Сжимаю ее ладонь в своей и улыбаюсь. Слова не нужны, потому что я прекрасно понимаю, что она чувствует. Что не дает ей двигаться дальше.
— Ричардс. Перестань себя съедать. Все действительно хорошо. И ты не перестала быть моей подругой из-за нескольких неаккуратных выражений, сказанных в отчаянии. Это не может перечеркнуть все те годы, что были проверены временем и поступками.
