– Эта новость еще более удивительна, – хмыкнул Герен. – Хотя я уже давно вас подозревал, ребята. Значит, врал ты мне, дружище!
– Мир меняется! – развел руками Каэхон и улыбнулся. – И невозможное возможно.
– Но не подумай, что это было так легко сделать, – пожаловалась Тайсама. – Каэхон еще тот… Даже не знаю, как обозвать! В общем, мягкого характера в нем я так и не обнаружила.
Вдруг открылась дверь, и Наставница, выглянув из-за стола, строго произнесла:
– Или вы сейчас заходите, вчетвером, без Герена, или убираетесь подальше. Герен, ты словно только поступил в Обитель! Думала, ты стал серьезным магом. Я разочарована!
– Уже убираюсь, Наставница! – поспешно скрылся волшебник.
– Входите уж, раз пришли, – неожиданно тепло улыбнулась чародейка.
Друзья вошли и с предельной вежливостью поклонились. Кроме Тифы, все успели прочувствовать меткость в метании различных предметов, которую Наставница развивала в себе не меньше, чем искусство владения магией.
– Мы рады вернуться, – сказал за всех Каэхон. – Хоть и ненадолго. Обитель навсегда будет моим вторым домом, Наставница.
– Мне приятно это слышать, ученик. Хотя называть тебя и твоих друзей так будет уже не слишком правильно. Акирон говорит, еще несколько лет – и ты обгонишь его по мастерству! Преувеличивает, конечно, старый пес…
Вся четверка с изумлением слушала Наставницу: обычно та говорила мало, по делу и уж точно никогда вот так, как с равными. Такой ее видели впервые.
– Что такое? – недоумевающе поинтересовалась Наставница. – Вам так не хватает летающих предметов и прочих атрибутов импульсивной хозяйки Обители Туманов? Я могу это устроить, но дайте мне хотя бы раз в десять лет проявить добрые чувства! – Она улыбнулась. – Я действительно рада, что вы все живы. Каэхон и Тайсама – кхае, и моя Обитель первая, где учили детей Абатты драться и творить волшебство. Но вы, Тифа и Ширра, моя настоящая гордость. Не доучившись, вы не только выжили, но и сумели подняться практически до уровня профессионального мага.
– К сожалению, это не так, – призналась Тифа. – Я не смогла вырастить командиру моего отряда новую руку. Я не смогла полноценно…
– Этого многие не могут, – резко перебила ее Наставница. – Руку? Натша должна уметь это делать – если не сможет, я сама помогу. Заодно ты научишься. Теперь, когда Абатта – наш друг, вы можете продолжить обучение.
– Нет, – одновременно сказали Тифа и Ширра.
– Жаль, но я догадывалась, что так будет, – задумчиво сказала Повелительница Четырех Стихий. – Но если вдруг передумаете или если ваша Стая решит отправиться на покой – вы желанные гости здесь. Тебе, Каэхон, и тебе, Тайсама, я этого даже не предлагаю. Абатта, думаю, обучит вас куда лучше.
– Вообще-то, – сказал Каэхон, которому пришла в голову одна мысль, – я хотел пригласить Наставницу Обители Туманов, Повелительницу Четырех Стихий, поднимающую больных со смертного одра одним движением пальца, в Абатту, на церемонию соединения судеб…
– Чьи же судьбы собираются переплестись на Летающем Острове? – шепотом спросил Ширра.
– Твоя и Тифы, дубина песчаная, – недовольно прошептала в ответ Тайсама.
Целительница же только чуть покраснела и согласно кивнула.
– Молодец, – рассмеялась Наставница. – Быстро придумал. А пустят ли наверх человека?
– Короля Радории, может, и не пустили бы, – пожал плечами Каэхон, – как и портового нищего из Соколиной Твердыни, но друга Абатты? Нет причин не пускать. Но поработать мне придется!
– Хорошо. Ладно, ребята, аудиенция закончена. Вы мне и так испортили репутацию: столько времени в моем кабинете – и никаких криков умирающих…
– До встречи. Ждем в Абатте, – с улыбкой поклонился Каэхон.
Следом за ним поклонились и его друзья. Когда они уже выходили, Наставница метнула в косяк над дверью нож и сказала:
– Каэхон, на секунду.
– Метко, – заметил он и чуть вздрогнул: а ведь могла бы и убить.
– Я искренне полагала, что ты пришел за этим, – достала Наставница что-то из стола.
Когда это «что-то» упало в ладонь слепого кхае, он с удивлением узнал в нем тот самый медальон, полностью освобождающий силу в любом фиолетовоглазом. Подумав секунду, он с улыбкой вернул старинный артефакт:
– Спасибо. Спасибо за доверие, Наставница. Но мне куда интересней, что за обет дала когда-то наша непревзойденная хозяйка Обители Туманов!
– Значит, так, – вернула улыбку чародейка. – Что же, оставлю этот амулет себе. Как память. Через сотню лет буду сидеть и вспоминать, как все было во времена моей бурной молодости… А про обет тебе не расскажет даже Райдо. Иди, пока в тебя не полетело что-нибудь острое!
Парочка предметов все же успела просвистеть мимо уха кхае, прежде чем захлопнулась дверь. А Наставница, чуть подумав, пожала плечами и убрала амулет обратно в стол. В конце концов, если Каэхон хочет всего добиться сам, это его право.
Храм Пробудившихся богов. Катерина и Алвар
Большую часть реликвий удалось спасти, хотя кое-какие были намеренно оставлены в разграбленном городе: после акта неповиновения верховному жрецу Керхара Катерина, взявшая на себя роль главной среди оставшихся в живых служителей, справедливо предположила, что теперь вряд ли Рия Авира и ее союзники будут в милости у воинственного бога…
Люди Хуга оставались в Храме не слишком долго. Что-то поискав, они ушли, и Катерине стало очень интересно, что именно они хотели найти. Поэтому жрица в компании Алвара и своего верного телохранителя вернулась обратно в храм.
– Да уж, не везет в последнее время вашему храму, – заметил Алвар.
Шепард молча кивнул, а Катерина гневно произнесла:
– Как ты смеешь так говорить!
– Что такое? – не понял кхае. – В прошлый раз напал Харакор, прорвался. В этот – монстры Хуга, тоже прорвались. По-моему, это не слишком хорошо.
– Иногда у меня создается впечатление, что наши боги ослабели за время долгого сна, – вздохнула Катерина.
– Но ты и не знала, какие они были до Сна Богов, – резонно заметил Алвар.
– Я слышала много легенд о чудесах.
– Чудеса видны и сейчас.
– Когда-то Молодые Боги смогли победить и богов-духов Хуга, и Килхейдхеера.
– Видимо, ты права, и Сон все же сильно повлиял на них! – предположил Искра.
– Тише, – сказал вдруг Шепард. – Подходим. Алвар, помоги открыть проход.
Вдвоем они быстро открыли потайную дверь, и их глазам предстали картины разрушений. Горелые обломки зданий, остатки мебели… Катерина на мгновение застыла, ошарашенная этим видом: когда они убегали, было не до осмотра и чувств.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
