— Вам придется связаться с Петровкой, капитан. Дела по серии подобных убийств ведет сам генерал Черногоров. Но ты можешь обратиться к майору Марецкому. Не берите на себя воз, который це в состоянии столкнуть с места. Доверьтесь криминалистам с Петровки. Так будет надежнее, да и у вас лишних забот поубавится.
Журавлев ушел. Он знал, чьих рук эта работа. Теперь примутся за него. Страха он не испытывал. Наоборот, ему хотелось положить голову в пасть льву. У него появилась уверенность, что он сильнее противника. Они запаниковали и начинают заметать следы. А значит, он психологически сильнее и может выиграть единоборство, не прибегая к силе. Тут имелся хороший шанс перевернуть ситуацию вверх ногами, если правильно себя повести. Перед ним натянули канат через пропасть и не забыли при этом намылить веревку. Если он перейдет на другую сторону и не сорвется — значит, выиграет поединок. От этого этапа очень многое зависело, если не все. Марецкий и Ксения могут еще год потратить на поиски доказательной базы, а он получил возможность пойти ва-банк и взять все сразу.
Только Сережка не помешал бы. Утром он уехал в Ватутинки обмениваться посланиями со своим старлеем. До вечера не вернется.
Оказавшись возле своей квартиры, Вадим внимательно осмотрел замок, потом вставил ключ и вошел в переднюю, захлопнув за собой дверь.
Тишина. Он снял плащ и громко сказал:
— Григорий Ефимыч, я не ношу с собой оружия, так что можете спрятать свой пистолет. Иначе у нас разговор не получится.
Ответа не последовало. Журавлев повесил плащ и пошел в комнату.
Семенов сидел в кресле у окна, а на журнальном столике лежал десятизарядный пистолет «беретта».
— С первого дня нашего знакомства я понял, что таких парней, как ты, только круглый болван может использовать в качестве курьера, — тихо и вкрадчиво заговорил Семенов. — Я виделся с Хитрово в Саратове и не могу сказать, что он похож на болвана. Да и ты не из тех, кто согласится связываться с наркотой. Мне хотелось тебя раскусить и понять, что ты за птица. Да, согласен, ты, Дик, птица высокого полета. Мастерски вывел свою подружку с территории лагеря. Снимаю шляпу.
— Адрес мой Эллочка дала? Зря вы ее убрали. Зачем лишнее на себя вешать. Вам на свободе гулять осталось день, может, два. И моя смерть ничего уже не изменит.
Вадим сел на диван и закурил.
— Прикажи своему халдею, Григорий Ефимыч, кофе сварить. Кофемолка в шкафу у плиты. Устал я что-то.
— Хорошо следы научился читать. Уважаю! — И вдруг Семенов крикнул: — Макс, свари нам кофе!
С кухни послышалось короткое «есть».
— Я всю жизнь, Дик, беду носом чуял. Слишком мы разгулялись по буфету. А у меня руки связаны. Вот если бы я получил руководство в свои ежовые рукавицы, то вы на нас никогда бы не вышли. Маньяк не может руководить империей. Он не Папа Римский. Он плебей с амбициями гения.
— Вы говорите о Германе Поплавском? А я считал, что главным все же является Юрий.
— Юрий действительно гений. Но он не хочет лезть в грязь. Он обожает Германа и опекает его, как мать свое несмышленое дитя. Ты прав, Дик. Герман злодей местного масштаба. Только девочек душит, как котят, одну за другой. А вот приказы на уничтожение свидетелей отдает старший брат. Но поймать его не на чем. Не подписывал, не участвовал, не видел и не знает. О Тихвинском и говорить не приходится. Тот особо приближенный и имеет такие рычаги давления, что мало не покажется.
— Хотите сказать, что мы зря стараемся?
— Нет. При личной поддержке президента ваш труд может увенчаться успехом. Но кто из вас сможет войти к нему напрямую, минуя кремлевскую администрацию?
— Трудно, но возможно.
— Если мне скажут, что это сделал ты, я поверю. Если мне скажут, что с президентом встретился министр внутренних дел по собственной инициативе, я этому не поверю.
В комнату вошел амбал с подносом в руках, на котором стояли чашки с горячим кофе, а на его плече висел автомат с глушителем израильского производства.
— Поставь здесь, Макс, и ступай.
Семенов убрал свой пистолет в наплечную кобуру и освободил для подноса место на столике.
— Присаживайся ближе, Дик. Кресло напротив свободно. Я не думаю, что ты способен на необдуманные поступки.
— А я думал, вы это поняли раньше.
— Я тугодум, Дик. Долго приглядываюсь, но делаю точные оценки. В моей работе ошибаться нельзя.
Журавлев пересел в кресло и взял чашку. Он вел себя как человек, который знает все и не ждет услышать ничего нового, а как гостеприимный хозяин не может сказать гостю, что тот ему надоел и хочется спать.
Такое равнодушие подливало масла в огонь. Семенов начал понимать, что ему пора раскрыть карты, иначе он упустит свой шанс. А из них двоих шанс нужен был Семенову, как это ни странно покажется.
Журавлев молчал. Он пил кофе. Семенов сам начал торговаться.
— У меня материалы, изобличающие преступную деятельность Германа Поплавского. Видеозапись, где он душит малолетних девочек собственными руками. И еще компромат на триста чиновников высшего звена. Записью занимался лично я. Оригиналы оставались у меня, а Тихвинскому я передавал только копии. Сегодня видео— и аудиозаписи принимаются судом как улики. Речь идет о подлинниках и оригиналах. Учитывая, что записи велись цифровыми камерами на кассеты DV, то качество от копирования не страдало и Тихвинский понятия не имеет, что у него копии. В случае провала Тихвинский начнет шантажировать и давить на чиновничий аппарат. Если у следствия будут оригиналы, то станет ясно, кто ему ставит палки в колеса, и на удар можно ответить тем же ударом. По закону Ньютона, сила действия равна силе противодействия. И еще раз повторюсь, что поддержкой президента заручиться не мешало бы. На Юрия Поплавского и Тихвинского компромата не существует. Те мелочи, которыми я располагаю, для их адвокатов семечки. Ну что скажешь, Дик?
— Очень увлекательная история. Но не сказал бы, что она заслуживает всеобщего внимания.
— Не переигрывай, Дик. Мой товар следствию нужен, как воздух.
— Хотите правду? Следствию будет интереснее, если при взятии клуба в Ватутинках охрана не окажет сопротивления и сама откроет ворота. Чтобы не хватали девчонок в заложницы и не устраивали пальбу.
Семенов кивнул.
— Поговорим и об этом. Но хочу предупредить. У старшего брата есть свои люди, и они мне не подчиняются. Сколько их, я не знаю. Но это фанатики, которые выполнят любой приказ хозяина. А Юрий Емельянович пойдет на все ради спасения своего сумасшедшего брата. Здесь я вам ничем помочь не смогу. Я даже не знаю, где его искать. Этот человек для меня до сих пор остается загадкой.
— Понятно. А теперь, Григорий Ефимыч, пора перейти к делу. Что на что вы меняете? Каковы ваши условия игры? Вы только хвастаетесь своими богатствами, как скупой рыцарь, но готовы ими пожертвовать ради… Чего ради?
— Ты ставишь правильный вопрос. Ради свободы. Мне нужно трое суток. Я должен вывезти семью за границу и уехать сам. Не ищите меня. Забудьте обо мне. Я вложу в ваше дело неоценимый вклад. Сдаю всю организацию, об которую вы лбы себе расшибете. Тихо и без боя, плюс улики. Дело того стоит, чтобы забыть об одном старшем охраннике, мелкой сошке, не имеющем особого веса. Кого сейчас могут интересовать бывшие полковники ФСБ?
— Что мы получим взамен?
— Ты принимаешь условия?
— Я не Господь Бог.
— Врешь, Дик. Что ты скажешь, то и будет. Тебе я поверю, а твоим генералам нет. Ты готов меня прикрыть?
— Согласен. Трое суток я вам дам.
— Все. Я запомнил твои слова. Тогда так. Внизу стоит синяя «четверка». Нос к носу с твоей битой. Оставишь ее себе взамен сломанной. В багажнике лежит сумка. В ней лазерные диски DVD. На них записаны все оргии. В том числе и сам профессор Поплавский. Сумочка небольшая. На диски я переписал, чтобы сжать формат и сделать материал компактным. Его можно использовать в работе. Оригиналы на кассетах DV лежат в чемодане в одной из ячеек камеры хранения. Номер и код я сообщу тебе, когда пойму, что мне открыт зеленый свет. Теперь о клубе. Для всех я уезжаю в командировку в Саратов. Пришло время получать кокаин. Они еще не знают, что подполковник Хитрово убит и в городе неразбериха. За меня останется человек, которому я могу доверять. Он получит приказ от меня лично пропустить спецназ на территорию. Я дам тебе его мобильный телефон, ты позвонишь ему в день операции, он распахнет перед вами ворота и прикажет охране сложить оружие и не оказывать сопротивления. Надеюсь, охранников вы допросите и отпустите. Они люди подневольные. Кабинет профессора находится над моим. Номер 314. Сначала возьмите его по-тихому, а потом можете накрыть оба зала с клиентами и обслугой. Этого мало?
— Щедрое предложение.
— Наконец-то оценил.
— Где вы храните все архивы и материалы на женщин?
— У Приленской. Адреса я не знаю. В Москве арендована трехкомнатная квартира, куда свозятся все материалы.
