— Но почему? — не выдержала я. — Что в тебе не так? И что не так со мной?
— Наше происхождение, Тэа. Дело в том, что ты не просто дочь королевского мага с невнятным происхождением. Ты — внучка Лесной Богини, ну а я, соответственно, её дочь.
— Богиня полюбила мага. Да, такое тоже случается, ведь любви мы все покорны. К тому же Боги — те же люди, только очень одинокие из-за величия своей силы. Так, каждый человек, открывающий мощную магию, может стать Богом для тех, кого он спасёт.
— Но ведь они живут намного дольше обычных людей! Это тоже магия?
— Да. Так же, как деревья живут тысячу лет, потому что волшебство их кутает.
— Избранник моей бабушки, от которого родилась ты…
— Тоже человек, но он был величайшим магом древности. Его звали по-разному в разных странах, но у нас он носил имя Аурд.
Я кивнула, чувствуя себя всё более неуютно. Это было одно из тех имён, которым то пугали детей, то дарили надежду на счастливое избавление.
— А мой отец, он жив?
— Да, но я не ведаю, где он. — Она отвела взгляд. — Дело в том, что он не знает о твоём существовании. Мы расстались, когда я была на ранних сроках. Его зовут Хэйрс.
— И он не знал, что ты беременна мной?
— Я опасалась говорить об этом кому бы то ни было. Боялась, что тебя станут использовать в своих целях.
Я вздохнула, проводя рукой по глазам.
— Так и вышло, мам. Лучше бы ты взяла меня с собой, когда покинула чащу.
— Нет, милая. Потому что тогда тебя бы заточили гораздо раньше. А так ты нашла защитника, любимого, друга. Как когда-то я…
Я сжала её руку.
— Почему отец ушёл?
— У него были враги. Он боялся, что, узнав о нас, они причинят мне вред. Любовь также прекрасна, сколь опасна, Тэа. Она дарит нам счастье, но может и боль причинить. Я одна рожала тебя, одна растила. И больше никогда Хэйрса не видела. Не знаю даже, жив ли он…
— Мне так жаль, мам… Я ведь ничего не знала… Почему ты не рассказывала? Чтобы у меня не могли это выпытать?
Она кивнула, утираясь, и я, не выдержав, шагнула её обнять. В этот раз мы очень долго не размыкали рук, и на балконе стояли, пока не начался дождь.
— Мне стало легче, — тихо сказала она, погладив меня по щеке. — Спасибо, что ты не сердишься.
— Это чувство теперь в прошлом, но, даже будучи юной, я понимала, что ты всё делаешь не просто так.
— «Будучи юной»! — передразнила меня мама. — Ты и сейчас юная и прекрасная.
— И ты. Вообще не изменилась с момента нашей разлуки! Тебе хотелось найти Хэйрса?
— Конечно, и я не раз пыталась! Но пока что безрезультатно.
— Возможно, мы с Вэйлом поможем? — осторожно предложила я. — Вдруг он знал его?
— Твой супруг — хороший человек. Он сдержан, строг, уверена, что и жёсток временами, но с тобой мягок и сердечен. Его сила велика, его упорство и стойкость достойны восхищения. Я рада, что тебя защищает такой человек. Но, Тэа, не стоит вам помогать мне. По крайней мере, сейчас, когда ваша любовь только начинается.
Я знала, что уговорить её будет сложно. Да и не понятно, что по этому поводу скажет Вэйл… Мы вскоре вернулись к остальным, и муж тотчас обнял меня за плечо, нежно, но властно к себе притягивая. Королева это без внимания не оставила.
— Значит, у вас не было церемонии? — сказала она.
— Нет, Ваше Величество, — отозвался Вэйл. — Но мы связаны духовно и физически.
— А ты бы хотела свадьбу? — с улыбкой спросила меня Каильбер.
Я несколько смутилась.
— Наверное… Столько всего случилось, я даже не думала об этом!
— Хотите, я всё организую? — подхватила мама.
— Не знаю, мам. — Я посмотрела на Вэйла, который был как всегда спокоен. — Ты что думаешь?
— Если тебе захочется — я не против. Хотя, всегда относился к любого рода церемониям равнодушно.
— У каждой свадьбы своя магия, — сказала королева. — Подумайте, а я буду рада присутствовать.
Вот теперь отказаться было неудобно, ведь сама королева как бы благословляла наш брак. Так и получилось, что в эту же ночь мы обо всём договорились, и, когда вернулись с Вэйлом в свои покои, он усмехнулся:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не в каждом браке есть любовь, но всякий достоин красивой свадьбы. А уж если она самой королеве угодна…
— Тебя это не раздражает? У нас ведь, по сути, не было выбора после её слов.
— Не вижу ничего плохого в соблюдении ритуалов. Да и, говорят, здесь празднуют незабываемо. Переживать не из-за чего, нужно наслаждаться мгновениями.
— Значит, радуемся настоящему?
— Именно. И я намерен прямо сейчас отнести тебя в купальню, которую так нахваливал слуга. Мы ведь давно уже не мылись, как следует.
— С превеликим удовольствием искупаюсь с тобой!
Говоря так, я втайне мечтала не только о том, чтобы мыться. Вэйл теперь был всецело моим — со свадьбой или без. И то, что нам предложили устроить торжество, уже нисколько не настораживало. В конце концов, мы же не пить кровь друг друга будем, как делали это в некоторых далёких южных странах, когда приносили нерушимые клятвы.
А купальня действительно оказалась выше всяких похвал. Там не было отдельно стоящей ванны — целый выложенный мозаикой бассейн, занимающий половину комнаты.
— Нам выделили не обычные гостевые покои, — сделал вывод Вэйл. — Королева ценит твою маму.
— Думаешь, они лучшие подруги?
— Именно. Я за всё время единожды в подобном месте купался. Здесь можно свободно поместиться и вдвоём.
Я улыбнулась ему и принялась раздеваться, но Вэйл перехватил мои руки.
— Не лишай меня удовольствия, волнушка.
— Ладно. Но тогда и я тебе помогу.
— А я на это и рассчитывал.
Местная одежда была удобной как для одевания, так и для раздевания. Правда, пуговиц у Вэйла на сюртуке оказалось больше обычного, но и с ними я совладала достаточно быстро. Как раз пока мы избавлялись от нарядов, мощный напор из кранов наполнил бассейн до половины, и вода оказалась горячей.
— Вроде бы можно разбавить, — сказал Вэйл. — А, вот и холодная.
— Как же удобно! Так и каждый день можно купаться.
— Поэтому жителей Аюрвеиля ещё зовут «чистыми» людьми. Некоторые маги считают, что нельзя купаться слишком часто. Потому что мы как бы смываем с себя магию, но я в это не верю. Наоборот, вода помогает очиститься от негативной энергии и удержать питательное внутреннее волшебство. Поэтому — ныряем!
Я со смехом плюхнулась в воду, и Вэйл упал следом. Легли мы, конечно, рядышком, и долго разглядывали изображение на потолке в виде знакомых и неведомых созвездий.
— Здесь их чтут так же, как солнце, — сказал Вэйл. — Аюрцы считают, что каждый после смерти может выбрать себе звезду и создать на ней свой собственный мир.
— Мне бы тоже хотелось в это верить, хотя, и этот мир тоже прекрасен. Возможно, я бы осталась в нём, узнала все тайные уголки. Но кто поручится, что счастья в узнавании будет больше, чем разочарований?
Вэйл поцеловал меня в лоб.
— Жизнь как бушующий океан, а мы в ней корабли: то взлетаем до самого неба на спинах волн, то рушимся в бездну, или стоим на месте в полный штиль, глядя, как звёзды любуются собой свысока. Иногда бури рвут наши паруса, ломают вёсла, даже пробивают дно, сквозь эти пробоины утаскивая на дно, но даже тогда в наших силах выплыть обратно к свету.
— Ты говоришь, как моряк.
— И я им был, но лес мне ближе.
— И мне, ведь бури бывают и здесь. Я всегда думала о нас, как о деревьях, чьи души-семена способны путешествовать с облаками. Мы одновременно зависимы от своей единственной родины — и уносимся прочь в иные миры, прорастаем там, где вкус почвы и дождя совсем другой. Нас то ласкает солнце, то целует дождь, то треплет ветер, а иногда пожирает пламя. Но, даже погибнув в огне, мы можем возродиться с новыми ростками, если сохраним свои корни.
Мы одновременно повернулись на бок лицом друг к другу.
— Девочка моя, — негромко сказал Вэйл. — Чего бы ты желала? Я постараюсь дать тебе всё самое лучшее.
— Ты уже дал. Ты рядом — и это лучшее. Ты здесь — и для меня сбылось всё. А дом у нас будет непременно, и сад, и уют… и дети.
