дядя Сципиона, он сровнял с землей. Случился мятеж и в войске самого Сципиона — часть солдат была недовольна платой и условиями лагерной жизни, но, несмотря на болезнь Сципиона, он был подавлен. Теперь Рим стал хозяином Испании, и кельтиберы даже предлагали Сципиону провозгласить его царем. Приобретение Испании стало большой удачей Рима.
Война в Испании почти закончилась, и Сципион уже начал подготовку к следующей крупной операции — экспедиции в Африку. С этой целью он вступил в переговоры с Сифаком и даже предпринял плавание в Африку на встречу с ним. Он приплыл почти одновременно с Гасдрубалом Гисконом и даже в ту же самую бухту. Два старых врага, римлянин и карфагенян, находились во владениях Сифака, и они, никак не выказывая враждебности, вместе пришли на прием к царю. Сифак был необычайно горд тем, что два столь славных полководца, представлявших две самые могучие державы в мире, прибыли к нему, чтобы просить его дружбы. Он просил обоих быть его гостями и устроил в их честь пир. Сципион своим обаянием и красноречием совершенно очаровал Сифака, который был любезен и с Гасдрубалом. Последний хорошо понимал, что римлянин прибыл с одной целью — подготовить вторжение в Африку, заручившись поддержкой Сифакса. Гасдрубал был прав; Сифакс заключило со Сципионом соглашение о союзе.
Оставался еще Масинисса, талантливый полководец, нумидийцы которого досаждали римлянам, как заноза в ладони. Сначала он находился в Гадесе, но затем уговорил Магона отпустить его с кавалерией в Испанию: он говорил, что боевые кони на острове чахнут и болеют. На самом деле он уже условился со Сципионом о встрече. Встреча состоялась, и Сципион так подействовал на Масиниссу, что последний перешел на сторону Рима.
Магону ничего не оставалось, как отплыть из Гадеса на Балеарские острова, где он надеялся набрать воинов. В Гадес, древнейшую колонию Тира, основанную девятьсот лет назад, вошли римляне. Магон отплыл на Эбус (Ибиза), где его хорошо приняли и дали пополнение людьми и припасами. На Майорке он получил отпор и направился к Минорке. Здесь он разбил лагерь возле гавани, смог набрать много воинов и остался зимовать. Сципион вернулся в Рим. Триумфа он не получил, потому что хотя и командовал в действующей армией, но высших должностей до этого не занимал. Тем не менее его возвращение было поистине триумфальным: его воины пронесли 14 342 фунта серебра в монетах, не считая слитков; все эти сокровища поступили в казну государства.
Подготовка экспедиции в Африку
Сципион был избран консулом на 205 г. до н. э.; его коллегой стал Публий Лициний Красс. На Капитолии. Сципион принес в жертву Юпитеру сто быков, сдержав обет, данный во время войны в Испании. Он также исполнил обет, который дал, когда его солдаты подняли мятеж — устроить игры. Сенат своим указом разрешил Сципиону покрыть издержки на игры из сумм, которые он доставил из Испании.
Как консул, Сципион получил провинцию Сицилию; и врагам, и друзьям было ясно, что вскоре война будет перенесена в Африку. Войну на Сицилии закончил Марцелл, в Греции — Публий Сульпиций, в Испании — сам Сципион, и только в Италии, в Бруттии еще тлела война с Ганнибалом. Всем было ясно, что второй фронт будет открыт в Африке, и лучшего трамплина для броска на врага, чем Сицилия, не существовало. Сципион начал готовиться. За сорок пять дней римляне построили двадцать кинкерем и десять квадрирем.
Крассу достался Бруттий и забота о Ганнибале. Неожиданно в сенате выступил Фабий Максим, который резко возражал против экспедиции в Африку. Фабий говорил, что Ганнибал остается непобедимым в Италии, где никто не осмеливается нападать на него, но он станет еще более непобедим, если вернется в Африку, на родную землю, где римляне могут положиться только на непредсказуемого Сифака, и римская армия будет разделена между Крассом и Сципионом. Лучше всеми силами нанести смертельный удар Ганнибалу в Италии, сказал Фабий. После длительных споров и интриг Сципион все же отстоял свою точку зрения, и приготовления продолжились.
Магон Барка зимовал на Минорке и набрал 12 000 пехоты и 2000 всадников. С этим войском он, вопреки всем опасностям, отплыл на Геную, которая располагалась в сердце Лигурии, добрался до города и захватил его. Двинувшись на запад (а следовательно, прочь от Ганнибала), он взял город Савон (Савона), где оставил награбленную добычу. Некоторые лигурские племена присоединились к нему, в основном альбингоны, жившие в районе Альбенги, но галлы наотрез отказались участвовать в походе, заявив, что они уже достаточно натерпелись от двух римских армий, стоявших в Цизальпинской Галлии. В этот момент Карфаген нашел возможным послать Магону (а не Ганнибалу) семь тысяч воинов, семь слонов, двадцать пять кораблей и деньги, а также указание идти на Рим и быть поближе к Ганнибалу. Никогда еще помощь не присылалась в столь малых размерах, столь поздно да и не туда, куда нужно. Две римские армии — одна Марка Валерия Левина у Аримина, вторая Марка Ливия у Арреция — перекрыли Магону все пути, и он не мог проникнуть на юг Италии на соединение с Ганнибалом, да и галлы, даже если бы захотели прийти к нему на помощь, были теперь отрезаны от Магона.
В Бруттии война деградировала до мелких стычек. Единственной важной операцией стало нападение Сципиона на Локры. С помощью некоторых бывших жителей Локр, находившихся на Сицилии в изгнании, Сципион вступил в сношения с одним из гарнизонов города и договорился о сдаче одной из двух цитаделей римлянам. В Локры через Регий был послан трехтысячный отряд во главе с легатом Квинтом Племинием. Как только Ганнибал узнал о предательстве, он выступил к Локрам и приказал карфагенскому гарнизону, который удерживал вторую цитадель, произвести вылазку в то же время, когда он нападет на город и цитадель, захваченную римлянами. Сципион, находившийся в Мессане, в свою очередь узнал о приближении Ганнибала, подошел на кораблях к Локрам и высадил войско, которое спряталось в городе. Когда же Ганнибал пошел в атаку, Сципион с войском неожиданно вышел из городских ворот и атаковал карфагенян с тыла и с фланга. Воины Ганнибала уже давно не обладали качествами настоящих бойцов; они были деморализованы и бежали, укрывшись в лагере. Ганнибал вскоре ушел; никогда еще он не уходил с таким
