Недовольно нахмурившись, Александр разодрал упаковочную бумагу и начал набивать девятимиллиметровыми латунными цилиндриками первый из магазинов увеличенной емкости:
— Тц! Тогда вам надо дополнительно принарядиться перед встречей.
Поморщившись, августейший курьер, прибывший в Порт-Кале обменять деньги брата на письма деда, слегка капризно (и абсолютно непонятно для старательно греющего уши Шиллинга) заметил:
— Но тогда мне будет неудобно! И так подвижность ни к черту… Да и вообще!..
Агренев, не прекращая один за одним вщелкивать новенькие патроны с окрашенными в черное носиками пуль в уже второй по счету длинный магазин, так же непонятно парировал:
— Зато нам всем будет гораздо спокойнее.
Едва заметно насупившись, Его императорское высочество милостиво согласился с доводами друга, отправившись «принаряжаться» в спальню. Пользуясь его отсутствием, штабс-ротмистр Шиллинг подсел поближе: раз уж выпал случай наладить более тесное знакомство с влиятельным и чертовски богатым аристократом, надо быть полным дураком, чтобы его упустить! Нет, как и любой офицер лейб-гвардии Измайловского полка, он был, так сказать, на короткой ноге с тридцатилетним «павлоном»[2]— но одно дело быть всего лишь одним из множества знакомцев, и совсем другое, перейти в разряд близких приятелей…
— Кхм!.. Александр Яковлевич, вы уж простите, если я не ко времени?
Не прерывая несколько однообразный процесс набивки очередного, на сей раз стандартного магазина, оружейный магнат повернул голову и без труда заметил, как увлекающийся стрельбой вояка «облизывает» вглядом лежащий перед ним пистолет.
— Это ведь не «Рокот»? Калибр не соответствует, и, так сказать, обводы… Но и не «Орел», уж его-то я с закрытыми глазами опознаю. Какая-то новая модель «Плетки»? К сожалению, не могу разглядеть клейм…
— Их никогда и не было, Николай Николаевич. Это модификация «Рокота» под патрон девять-двадцать один, для скоростной стрельбы.
— М-м? Припасы со стальным сердечником?.. А эти, с тупыми кончиками — повышенного останавливающего действия? На полковом стрельбище нас такими не баловали. Я подписан на рассылку «Военной мысли» и вашего «Оружейника», так года полтора назад печатали в журнале серию любопытных статеек про специальные огнеприпасы: жаль, что так и не довелось опробовать их в деле лично!..
— Непременно опробуете, Николай Николаевич, какие ваши годы. Я распоряжусь чтобы вам в «Колизеуме» открыли доступ на стрельбище с малосерийными образцами продукции Р. О. К. Учитывая наши нынешние обстоятельства — думаю, это будет небесполезно…
— Благодарю!!!
Уже этого амбициозному штабс-капитану было вполне достаточно, чтобы считать налаживание связей успешно состоявшимся: тот самый особый тир был чем-то наподобие закрытого английского клуба для избранных джентльменов, и получить туда доступ!.. Ах, какие перспективы! Так что офицер с легкой душой освободил стул для Его императорского высочества — вернувшегося в прежнем облике, но почему-то ставшим при этом выглядеть еще чуточку толще и как-то грузнее. Хотя, черный цвет вообще-то, должен был придавать ему определенную стройность? Пока Шиллинг размышлял о подобной чепухе, в комнату с багажем проследовал уже сам князь Александр, сменивший там свой отлично сшитый легкий сюртук на темно-коричневый пиджак весьма посредственной работы. Бывший, к тому же, как минимум на размер больше необходимого — что, внезапно, оказалось большим достоинством, когда он начал устраивать под поделием неизвестого портного сначала свой особенный парабеллум, а затем и снаряженные магазины для него. После того, как последний металлический прямоугольник занял свое место на поясе, и пиджак на пробу застегнули и повели плечами — почти ничто не указывало на то, что под плотной тканью расположился небольшой арсенал.
— Господа!
Его императорское высочество, вслед за другом закончивший приготовления к грядущей деловой встрече, огласил диспозицию, начиная с чиновников министерства Двора Его императорского величества:
— Двое из вас едут с нами на встречу, трое остаются в номере, закрываются и не открывают никому без условленного стука. В том случае, если к вечеру от нас не будет никаких вестей… Вы знаете, что делать.
Поправив синий шелковый шарф, украшающий (и закрывающий) крепкую шею, Михаил Александрович обратился к основной группе, выделив бравого измайловца:
— Николай Николаевич, с учетом кофров с деньгами, нам потребуется крепкая повозка или фургон, и не меньше двух вместительных экипажей: фиакры[3]или ландо.
Штабс-ротмистр четко кивнул, показывая, что все понял и сделает в лучшем виде.
— Первый займете вы и два офицера стражи.
Дворцовые полицейские изящно отзеркалили кивок лейб-гвардейца.
— В повозке с кофрами господа чиновники и два помощника князя.
Служащие министерства поглядели на кучу драгоценного багажа и неуверенно переглянулись, отмечая, что их будущие спутники вообще не проявили к сумкам никакого интереса.
— Второй экипаж: я, Александр Яковлевич и Семен.
Хранитель и носитель маленького дипломата исполнил нечто вроде короткого поклона, явно польщенный тем, что его имя помнит сам Великий князь.
— Без спешки едем в указанное место. В том случае, если один из экипажей начнет внезапно спешить или отставать — немедля предпринимаем самые решительные меры, не допуская разъединения нашей группы! Оказавшись на месте, сохраняем спокойствие и смотрим по сторонам. В случае любой неожиданности… Князь?
Агренев, закончив разглаживать складки на своем пиджаке, озвучил дополнительные подробности:
— Господа, самое плохое для нас, если встречу назначат за городом, где все преимущества будут у противной стороны. Что для нас, как вы понимаете, крайне нежелательно. На сей случай я подготовил кое-что, долженствующее гарантировать спокойствие во время обмена денег на нужные нам бумаги — поэтому настоятельно прошу не хвататься попусту за оружие.
Оба дворцовых стражника непроизвольно поправили револьверы под сюртуками.
— Внимательно следите за окружением: если ситуация накалится, то Его высочество или я тут же подадим команду к бою — и напоминаю, что наш главный приоритет в сохранении его жизни!.. Любой ценой! Следующими по важности идут бумаги: если не будет никакой возможности захватить, то следует приложить все усилия к их уничтожению: для этого у моих помощников при себе имеются фляжки с горючей жидкостью, и коробки со спичками. Ну и наконец, очень желательно сохранить и содержимое дорожных кофров.
Оглядев внимательно слушающих его мужчин и отметив тень возмущения на лицах чиновников (еще бы, ведь это им в случае чего предстояло писать тонны рапортов и прочих бумаг, объясняя, куда они профукали вверенные им царские миллионы!), князь улыбнулся и слегка понизил напряжение, сгустившееся было в гостинной:
— Конечно, все что я сказал — это совсем уж крайний случай. Думаю, наши визави прекрасно понимают, какие громадные неприятности свалятся на них в случае излишне резких действий. Собственно, их в любом случае будут усердно разыскивать по всей Европе, так что усугублять свое не самое простое положение… Михаил Александрович?
Щелкнув крышечкой золотой луковицы и поглядев на минутную стрелку, Великий князь перевел взгляд на штабс-ротмистра Шиллинга — который, на ходу перекрестившись, направился в сопровождении одного из агреневских «компаньонов» решать транспортный вопрос. Через четверть часа тягучего телохранитель вернулся и лаконично доложил:
— Ландо, фургон и фиакр.
Придворные полицейские и пара чиновников тут же заторопились к горке увесистых баулов, следом за ними отметились оба телохранителя и даже сам князь Агренев — и лишь его «именной компаньон» Семен крутнул в руках свой чемоданчик и зачем-то нацепил на нос очки с простыми стеклышками… Унести за раз все пятнадцать кофров, конечно же, не вышло, так что пришлось Михаилу немного обождать с выходом на улицу, контролируя и направляя процесс. Оставляя номер и явно нервничающую троицу чиновников, Великий князь проверил, не отклеилась ли его дурацкая накладная борода, под которой все зудело и страшно чесалось, по примеру штабс-ротмистра украдкой перекрестился — и уже перед выходом за дверь на ходу прошептал короткую молитву. Попавшиеся на пути коридорные осуждающе поглядывали на солидных с виду господ, решивших сэкономить на чаевых за их услуги, и лишь администратор за стойкой с профессионально-невозмутимым лицом пожелал всем приятного дня.
