Ян вздохнул, на секунду закрыл лицо ладонями, тряхнул головой.
— Почему ты не веришь в сына Ричарда? Почему ты не хочешь дать ему шанс? Что, в конце концов, между вами произошло?
Вампир поймал взгляд оборотня, обращённого к Адель.
— О нет, только не это! — Ян невольно скривился, скорчив гримасу. — С личными проблемами разбирайтесь без меня, только подумайте о Берке. На Земле он совсем один, ему нужна поддержка.
— Почему один? В его подчинении целое подразделение, — констатировал факт Доминик.
— Я не об этом… Хотя нет, — лицо Вонга заметно оживилось, — она не оставит его.
— Кто?
— Джули… Не оставит… уже не сможет.
Две пары глаз в недоумении уставились на вампира, но немые вопросы остались без ответа. Мужчина предпочёл сменить тему:
— Адель, я понимаю как тебе тяжело, но в свете новой информации ты должна рассказать нам всё, что знаешь об Ароне.
========== Глава 30 ==========
Земля
София курила сигарету за сигаретой. Комната превратилась в туманную реальность с плохо различимыми предметами, но женщине было всё равно. Мысли унесли хозяйку за горизонты объяснимого, не давая ответов, казалось бы, на простые вопросы, а лишь усугубляя картину происходящего с Фарион. А разобраться требовалось, никогда подруги не ссорились из-за мужчины. Значит, всё зашло слишком далеко.
Периодически Гаремова начинала размышлять вслух, тем самым помогая упорядочить события и чувства последних лет.
— Конечно, с появлением Ричарда её жизнь изменилась, — рыжая бестия удовлетворённо хмыкнула, — с таким-то мужчиной рядом…
«Но почему все мои умозаключения приводят к мужикам? Может потому, что к этому всё и ведёт… Боже, я начинаю думать, как Фарион — «к этому», ещё немного и начну воспринимать молодых людей как явления неодушевлённые. Так, нужно сосредоточиться… Итак, продолжим».
Снова вслух:
— Джули всегда отличалась альтернативностью, ощущая в людях тьму и свет, тонко чувствуя их настроения, при этом умудряясь не видеть их натуру. У меня же всё наоборот: выцепляю в баре конкретного подлеца, но уловить его настроение не могу. В этот момент Фарион выдаёт, что творится у него на душе, а то, что это последний подонок — в упор не видит. Как?
Закурив очередную сигарету, София порылась в памяти, поражаясь количеству подобных случаев.
— Это восприятие усилилось в разы после пяти лет общения с Ричардом, но что творится сейчас, с появлением в её жизни Берка?
В связи мужчины и изменений, происходящих с её лучшей подругой, Гаремова не сомневалась. После минутной задумчивости последовал интересный вывод:
— Она боится Морана, причём на каком-то другом уровне, не так, как слабая женщина боится сильного мужчину, способного, например, поднять на неё руку. Природа страха в чём-то ином…
Помотав головой:
— Нет, нет, нет, не так. Не боится, а опасается, хотя где грань этих двух состояний?
Новая сигарета и Гаремова укрепилась в мысли, произнесённой вслух:
— Да, опасается, это более подходит, но почему при этом дразнит тигра, рискуя нарваться на неприятности? Кто б понимал твои поступки, Фарион.
Женщина грустно посмотрела на телефон.
— Хорошо, продолжим. Она видит в нём тьму, — серьёзно кашлянув, добавила, — слушаю себя и убеждаюсь — пора в психушку.
Софию вдруг поразила мысль: они с Джули оторваны от реальности, от обычных людей и их проблем. Конечно, не совсем в отрыве, но порядочно для двух одиноких женщин, которые должны думать о перспективе выйти замуж, а не об ерунде типа тьмы в других и прочем.
Горькая улыбка коснулась красивых губ, ощущение на уровне подсознания накрыло с головой, не оставляя выбора:
— Боже, Фарион, во что мы вляпались, сами того не понимая? А, может, ты и понимаешь, но я — нет. Почему я не вижу в твоём ликвидаторе никакой тьмы и прочих тараканов, знаю, они у него есть, как и у любого другого, но вполне терпимые, не бросающиеся в глаза.
Женщина обхватила голову руками:
— Что видишь ты? Почему так упорно бежишь от него? Инстинкт самосохранения никогда не подводил тебя, значит, на побег есть причины. Какие? И дело не только в боязни открыться и быть преданной. Здесь что-то ещё. Почему ты готова реветь в голос, когда он приближается, но успокаиваешься, когда оказываешься в его руках? И почему он влияет на тебя так, как никто и никогда ранее? С Ричардом ничего подобного не было, только ощущение покоя.
Гаремова прошлась по комнате, открыла окно, устремив взгляд в ночь.
«Ты реальная скотина, Берк Моран. Когда ты успел сыграть в моей жизни такую важную роль? Когда ты встал между нами? Когда я приняла твою сторону, поссорившись с лучшей подругой? И почему я до сих пор твёрдо уверена, что поступила правильно?»
Налив бокал вина, сделав глоток и закурив очередную сигарету, женщина грустно сказала самой себе:
— Эх, София, София, ты по уши в чём-то непонятном, странном и бессмысленном. Забей на всё, пойди в бар, познакомься с кем-нибудь, оттянись, пообщайся. В конце концов, разработай план по завоеванию Леонида…
Гаремова прекрасно понимала: порви она с подругой, все странности уйдут сами собой, она начнёт жить обычной жизнью, не погружаясь в зыбучие пески тревог и неизвестности. Но нужно ли ей это?
К сожалению, над ответом раздумывать не пришлось, девушка всё решила уже давно. Вновь взгляд на телефон:
— Джули, я понимаю, как тебе сейчас плохо, но свои чувства к нему ты должна пережить сама.
Конечно, не стоило и кривить душой: обида теребила душу, не позволяя поднять трубку. Это была их первая серьёзная ссора за несколько лет, и на этот раз виноватой себя София не считала.
Сделав очередной глоток вина, Гаремова решила закончить с анализом:
— Мне так плохо, что ничего не остаётся, как заняться планом по охмурению патологоанатома.
Уверенными шагами рыжая бестия направилась в ванну, там почему-то думалось намного лучше.
Иной мир
Арон ласкал взглядом русалку, эротично плещуюся в голубых водах бассейна. Он любил это порочное существо особой, извращённой любовью.
Сегодня в сердце одного из самых сильных магов Иного мира бушевала радость стратега и победителя, радость хищника, долго выжидающего свою добычу, и, наконец, получившего её. «Такер поработал на славу, первый этап плана выполнен, может, стоит рассказать любимой девочке… или показать…».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
