на поверхность. В жиже томятся души проклятых, а теперь и я. Там, где не течет сера, на поверхности болота горят голубые языки пламени, напоминая блуждающие огоньки. Кожи касается легкий ветерок, охлаждая ее на долю секунды, после чего жара лишь усиливается. Сделав шаг, я увязаю по колено в грязи. Один из серных ручейков меняет направление и устремляется прямо ко мне. Когда пытаюсь вытащить ногу, погружаюсь еще глубже. Как только пошевелюсь, меня поглотит сера, поэтому я застываю на месте. Пролетает минута, за ней еще одна. Из темноты проступают разграничивающие уровни стены. Хотя это вовсе не стены, это огромные арки. Лучше мне не знать, куда они ведут. Справа воспламеняются газы, и на меня обрушивается сноп искр. Судорожно смахиваю их с волос и плеч и из-за этих движений еще сильнее утопаю в трясине.
Прикусив губу, стараюсь сдержать всхлип. Это наказание Риты. Она не даст мне умереть, поскольку нуждается в моей помощи, но предварительно планирует меня сломать. Можно, конечно, умолять, чтобы она меня отсюда вытащила. Юна советовала наплевать на свою гордость. Наверное, она на это способна. Я – нет.
Осторожно опустившись на колени, я ползу к одной из арок и при этом стараюсь максимально равномерно распределять вес. Лучше бы лечь на живот, но вонь настолько отвратительная, что я просто не в силах наклониться еще ниже. Продвигаюсь вперед со скоростью улитки. Платье лишь усложняет задачу. Без понятия, что именно мне понадобилось у этой арки, но это хотя бы какая-то цель. Грязь пузырится, и тут же пузыри с тихим хлопком лопаются. То же самое происходит с волдырями от ожогов, которыми покрывается от жары моя кожа. Это так же больно, как и противно. Добравшись до каменной стены, я подтягиваюсь. Арка состоит из блоков песчаника. Примется ли Сет меня искать, после того как закончит успокаивать Риту? Признается ли она ему, где я? Опустившись немного, чувствую под собой что-то твердое. А когда чуть сдвигаюсь в сторону и тянусь за этим предметом, внезапно понимаю, что в руке у меня кость. Через минуту болото выплевывает череп, уставившийся на меня пустыми глазницами. Несмотря на жару, я начинаю дрожать и отпускаю кость. Потом прижимаю ко рту наполовину чистую тыльную сторону ладони, чтобы не закричать, и подтягиваюсь вверх на стену позади себя. Очень вовремя. Из глубины болота всплывают новые черепа. Невзирая на грязь, они белоснежные и, клянусь, все таращатся на меня. Игнорируя запах, я начинаю глубоко дышать в стремлении успокоиться. Пара черепов откатывается в сторону и снова проваливается в жижу. Однако вместо них появляются новые, еще и еще, и теперь это уже не только черепа, но и целые скелеты. У меня встают дыбом все несгоревшие волоски на теле. Поднявшись, скелеты направляются ко мне. С их костей капает желтая жидкая сера. Они тянутся ко мне острыми пальцами, вонзают их в израненную кожу, дергают за волосы. А еще перешептываются друг с другом на незнакомом языке. Вскинув руку, я отталкиваю двоих, но их место тут же занимает пара новых. Я пинаю их, бью кулаками меж костей, которые ломаются и падают в грязь. Меня уже тошнит, но они даже не замедляются. Мертвецов невозможно победить, какой бы силой ты ни обладал. Они вцепляются мне в волосы и в платье. Вывернувшись из цепких рук, я хватаю один скелет и швыряю в стену. Тот разбивается, однако вскоре снова встает. Меня оттаскивают от стены к серным ручьям. Если им удастся спихнуть меня туда, я пропала. Как же много здесь скелетов! Не может быть, чтобы Рита сослала сюда только отца. Понимаю, что если я умру, то тоже превращусь в один из таких скелетов.
Вдруг меня ослепляет яркое пламя. Перешептывание сменяется визгом. Что-то дергает меня вверх, я лечу, а затем приземляюсь на холодный гладкий пол. Перепад температуры настолько резкий, что я замерзаю. Рита не дала мне умереть, но наглядно продемонстрировала, что преимущество на ее стороне. Черт побери, так и есть. Она выиграла. Из уголка моего глаза стекает слезинка. Черный пол безжалостно ее впитывает. Я зажмуриваюсь. Были бы мои родители и брат разочарованы, увидев меня лежащей в таком виде? Малакай не хотел, чтобы я отправилась к ним в Дуат. Знал ли он, через что мне предстоит пройти? Нужно встать и взять себя в руки. Так было всегда. Со времен смерти родителей мне постоянно приходится брать себя в руки. Пока другие девчонки бегали по магазинам, красились, флиртовали, пили и курили, я брала себя в руки, чтобы горе из-за родителей не одержало надо мной верх. Когда Малакай заболел, я взяла себя в руки, чтобы не показывать ему свой страх. Сколько раз я лежала в постели и оплакивала маму с папой? А сколько Малакая? Только здесь никого нет. Ни единой души, которой надо доказывать, какая я сильная и храбрая. Потому что это не так. Рита только что мне это доказала.
Мне на спину ложится рука. Я вздрагиваю. Я еще не на самом дне. Буду сражаться до последней секунды. Развернувшись, начинаю молотить вокруг себя руками и ногами. Пинаюсь, дерусь и кричу. Я сильная. Гораздо сильнее, чем когда была человеком. Пришло время использовать эту силу. Рита и ее монстры меня не получат. До моих ушей доносится стон, вряд ли издаваемый демоном. А потом мои запястья прижимают к полу. И хотя моя физическая сила многократно превышает человеческую, против бога она ничто. Тем более против разъяренного бога. Узнав Сета, несмотря на все, что он мне сделал, я всхлипываю от облегчения.
– Почему ты не в своей комнате? Что ты забыла здесь, снаружи? Почему ты никогда не делаешь так, как я говорю? – встревоженно и одновременно рассерженно спрашивает он. – Сейчас я тебя отпущу. – Сет смахивает мне волосы с лица и слегка встряхивает, когда я не шевелюсь. – Что произошло?
Окинув мое лицо испуганным взглядом, он поднимает меня. Видимо, следуя молчаливому приказу, распахивается дверь в его покои. Бог буквально влетает внутрь, тащит меня в ванную, устраивает на табурет рядом с мини-бассейном и садится напротив. Вода начинает пузыриться, однако не издает ни звука. И, конечно же, она черная. С мрачным выражением лица он мочит полотенце, но я отшатываюсь, когда Сет пытается дотронуться им до моих щек.
– Ну хватит.
Мой страх уступает место безудержному гневу.
– Наверняка там куча бактерий, – возмущаюсь я.
– Судя по виду, ты только что пережила нечто гораздо хуже. Она чистая, честно.
– Она черная, – говорю, понимая, что несу
