– Если мне будут звонить, – распорядился Вэбстер, – попросите клиентов прийти ко мне завтра.
Затем надел черную шляпу, взял кожаный портфель и направился к ближайшей станции метро. Ему предстояло решить серьезный вопрос, от которого зависело финансовое благополучие всей его дальнейшей жизни.
Глава V
В то время как мистер Вэбстер шел к станции метро, Нора уже подходила к своему пансионату. Настроение у нее было прескверное.
Несмотря на то что она старалась разыскать Герберта Вэбстера, чтобы рассказать о своих сомнениях и подо-зрениях, ей не верилось, что он серьезно отнесся к ее словам. После состоявшегося малоприятного разговора она чувствовала себя так же неуверенно, как прошлой ночью в сплошном тумане. Когда Нора входила в пансионат на улице Куннингхем, в ее мыслях и чувствах царил полнейший хаос.
Сестра-хозяйка дала ей ключи от свободной комнаты и сказала:
– Как тебе повезло, что ты смогла отделаться от своих больных до уик-энда.
Нора мимоходом спросила о директрисе, но хозяйка, толстая смешливая женщина с лошадиными зубами, уже ушла в свою комнату и не расслышала вопроса.
Нора не очень симпатизировала ей и решила не посвящать ее в свои дела и заботы. Если Вэбстер решит пойти в суд, тогда волей-неволей история получит огласку. Но если каким-то чудом тревога окажется ложной или же если он убедится, что нет никакой возможности найти виноватого, то вообще незачем кому-то рассказывать о случившемся и надо спокойно ждать другой возможности подработать.
Сестра-хозяйка высунула голову из дверей и крикнула Норе вдогонку:
– Если захочешь поехать по вызову, не уходи до вечера. Сейчас, после обеда, к одному больному согласилась поехать Грейс Веймут, а если еще будет вызов, я тебе скажу!
В зале пансионата – скромной комнатке с несколькими креслами – сидела у холодного камина высокая худая девочка и шила юбку с бретельками из красно-синей полосатой материи.
– Эй, Дин! – окликнула она вошедшую Нору. – Я тоже нанялась к больному! Ужасно не хочется портить каникулы, да деньги нужны. Но если бы ты раньше пришла, я бы тебе уступила это удовольствие… Представляешь, ноги у старика болят, подагра разыгралась! Подагрики такие капризные! Сама знаешь. Принесешь белые розы в голубой вазе, а им подай голубые розы в белом бокале. Если внуки крутят тяжелый рок, старичкам обязательно нужно слушать легкую музыку, а включишь легкую музыку, подавай им оперу! Когда только медики научатся менять старым людям руки и ноги? Вот молодым теперь можно даже новое сердце вставить. Но это опасно. Знаешь, однажды я…
Нора, как и остальные ученицы, не раз слышала от болтушки Грейс эту историю. Какой-то молокосос из муниципальной школы решил подарить Грейс свое сердце, а она отказалась: «Вдруг оно не настоящее, а протез?» Рассказывая эту мелодраматичную историю, Грейс всякий раз сама громко хохотала.
– Сначала надо проверить, верно? Ха-ха-ха!
– Пойду распакую чемодан, – прервала ее Нора и направилась к двери: у нее не было сейчас ни малейшей охоты слушать глупости.
Грейс Веймут, не переставая хихикать, вдруг высказала толковую мысль:
– Зачем тебе возиться с чемоданом? Ты ведь не откажешься от следующего вызова? А он будет, скоро будет: ждет тебя не дождется какая-нибудь старушка – божий одуванчик.
Нора заставила себя улыбнуться и открыла дверь в коридор.
– Ты придешь в столовую? – спросила Грейс.
– Да… Может быть.
– Или забыла о голоде? – хитро засмеялась Грейс.
– Я жду звонка, – сказала Нора.
– А!.. Теперь все понятно.
Позже Грейс Веймут сообщила двум девочкам, что в уик-энд их всех, наверное, ждут потрясающие новости. Она это сразу поняла, как только увидела малышку Дин с подозрительно мрачным лицом.
– Ты хочешь сказать, с ней случилось что-то неприятное? – спросила кудрявая Келли.
– Не знаю, но она чем-то ужасно взволнована, – рассказывала Грейс. – За завтраком почти ничего не ела, только чуть-чуть овсяной каши. Если бы она мне доверилась, я бы ей посоветовала: «Беги в полицию и выложи свои заботы. Каждый должен заниматься своим делом». Но ведь Нора очень скрытная, лишний раз рта не раскроет.
– Не преувеличивай, – сказала Келли. – Она просто устала.
Убедившись, что Грейс ничего интересного рассказать не может, девочки разошлись. Если бы в самом деле приключилось нечто невероятное и удивительное, то уже все газеты написали бы о Норе, поместили бы ее портрет, а знаменитый сыщик, мистер Крук, обязательно поспешил бы ей на помощь. Но до всего этого еще должны были произойти некоторые события.
Итак, Нора ждала в пансионате назначенного часа и сидела в своей комнате, напоминающей келью. Тут было мрачновато и неуютно, но она предпочитала сидеть здесь, лишь бы не слушать пустую болтовню Грейс Веймут. Норе также не хотелось, чтобы из нее вытянули хоть слово о том, что случилось этой ночью.
Вскоре кто-то постучал в дверь и сообщил, что ее просят к телефону.
– Какой-то Вэбстер… – добавил женский голос.
У Норы перехватило дыхание, она со всех ног бросилась к аппарату, но, на беду, столкнулась с Грейс, которая ехидно заметила:
– Звоночек, которого ждешь? Желаю приятной беседы…
Нора схватила трубку, забыв о том, что телефонный аппарат стоит в коридоре на самом видном и очень неудобном для разговоров месте.
– Это мистер Вэбстер? – спросила она.
– Мисс Дин? Говорит Вэбстер, – ответил голос, звучавший немного глуше, но так же энергично и властно. – Вы никому не сообщали о том, о чем мы говорили сего-дня утром?
– Нет, конечно.
– Прекрасно. Не знаю, как вы на это посмотрите, но я кое-что разузнал, взвесил, подумал и решил не ворошить это дело. Да, есть много подозрительных моментов, но прямых доказательств нет.
– Доктор тоже так говорил, – пробормотала Нора.
– Вот именно. Я думаю, что не следует трубить на весь свет о загадочной смерти моей бедной сестры, не имея неопровержимых улик. Как адвокат могу сказать, что еще неизвестно, каков был бы приговор суда присяжных. Возможно, мое решение не вмешиваться в эту историю вас разочарует, но думаю, что судебное разбирательство может повредить вам самой. Вас могут обвинить в том, что вы не оставались все время с больной, как это обязана делать сиделка.
– Я тоже об этом думала, – тихо сказала Нора, оглядываясь по сторонам в уверенности, что Грейс Веймут подслушивает за дверью. – Я заснула, потому что мне подсыпали в чай какую-то гадость.
– Но это не доказано, не так ли? – Голос в трубке зазвучал резче.
– Да…
– И следствие может прийти к выводу, что это ваша выдумка, чтобы оправдать собственный промах. Ясно одно: вы бросили больную и отправились спать.
– Да, я понимаю. Так можно подумать.
– Я тоже оказываюсь в неприятном положении. Можно предположить, что я хочу обвинить своего родственника с целью присвоить наследство моей сестры.
– Ой! Правда? Я не сообразила…
– В этом вся загвоздка. – Вэбстер теперь произносил слова зло и отрывисто, словно раскаиваясь, что наговорил лишнего. – В общем, любое официальное заявление, с моей или с вашей стороны, нам только навредит. Самое лучшее – поменьше вспоминать и говорить о случившемся.
– Можете не беспокоиться, – ответила Нора, немного обескураженная твердым, напористым голосом Вэбстера.
– Хочу еще раз вас предупредить: постарайтесь избегать всех разговоров на эту тему. Если начнется следствие – вы можете оказаться на скамье подсудимых. К тому же вы почему-то не заявили о своих подозрениях немедленно, сразу же. Понимаете? Это тоже бросает на вас тень. Или вы намеренно так поступили?
– Я? Нет, что вы… – уныло возразила Нора. Ей почему-то подумалось, что Эдель правильно сделала, навсегда покинув этих жестокосердных и себялюбивых мужчин – мужа и брата. – Теперь, наверное, мне надо известить директрису, – добавила она задумчиво.
– О чем известить?
– Вы просили меня не говорить ей, что я освободилась, пока не будете знать, не понадоблюсь ли я вам. Теперь уже нет смысла об этом умалчивать.
– Конечно, конечно! – небрежно подтвердил голос в трубке. – Сообщите, что вы вернулись, а если она будет спрашивать, отчего умерла миссис Ньюстед, скажите – от сердечного приступа.
– Она больше ни о чем и не спросит.
«Слава Богу, – думала Нора, – что теперь можно не вспоминать о жутких событиях последних суток». Она исполнила свой человеческий долг перед Эделью, нашла этого Герберта Вэбстера, но перспектива участвовать в судебном процессе, хотя бы в качестве свидетельницы, ее, по правде сказать, очень волновала.
– Вот и прекрасно.
И Нора услышала, как ее собеседник повесил трубку. Она тоже медленно положила трубку на рычажки. Вэбстер не попрощался с ней и вообще разговаривал не очень любезно. Может быть, в глубине души он считает ее более виноватой, чем хотел сказать? А смерть сестры, кажется, его не очень печалит. Нора с облегчением вздохнула: да, слава Богу, все кончилось. Может быть, завтра-послезавтра придет приглашение с другого конца Англии, она поедет далеко-далеко к какому-нибудь больному и не вспомнит ни фамилию Ньюстед, ни их мрачный темный дом.
