— Держи! — сказала она Темной душе, смело тыча ей узел чуть ли не в лицо.
— Саша! — окрикнул ее Мечтатель. — Это не Халиф! На нее не подействует!
— Почему? — удивилась Саша. — У меня получился очень сложный узел. Должно подействовать!
— Не подействует, поскольку Халиф — программа, а я основана на живом существе, — терпеливо пояснила легким шелестящим шепотом Темная душа. Она аккуратно взяла веревку и, даже не склонив к нему лицо с замотанными глазами, парой легких движений белоснежными пальцами развязала узел. — А теперь отойди, пока я не разорвала тебя на куски, Саша один-пять.
***
По крику магистра в шатер заглянул ординарец, заставший Рубера с лютней в руках, а Эгирэ — с кубком вина в руке и весьма румяной от оказанного ей внимания.
— Слушаю, магистр!
— Фро, представляешь, наша гостья ни разу в жизни не видела лошадей и никогда на них не каталась, — сообщил ординарцу Рубер. — Надо это исправить, подбери, пожалуйста, ей коня посмирнее и пониже. Такого, чтобы ей было по чести на нем скакать.
— Чудесно! — восхитилась Эгирэ, икнув. — Редко в каких местах Вселенной найдутся существа, понимающие честь и следующие ее законам!
— Печально, если это правда, моя дорогая, — вздохнул Рубер. — Как можно жить без чести? Не представляю! А пока мой фро, то есть, брат по оружию, ищет подходящую для вас лошадку, дозвольте выслушать сонет о синих розах под холодным осенним дождем. Между прочим — собственного сочинения!
Со стороны Краснотала раздался страшный грохот, земля под ногами вздрогнула. Потом наступили сумерки, словно солнце затмила большая черная туча. Полутьму озаряли частые яркие разноцветные вспышки — синие и красные, зарождающиеся в центре осажденного города. Временами оглушительно бахали громовые раскаты и до тыла армии Золотых знамен доходили судороги земли. Стая ворон, до последнего летавшая вокруг места сражения в ожидании пиршества, негодующе каркая, поднялась на крыло и подалась прочь.
— Часто у вас подобное происходит? — спросила Эгирэ, осторожно пробуя вино из золотого кубка, щедро налитое магистром. Рубер, не будь рядом с ним прекрасная девушка, давно бы уже выскочил на открытый воздух с дикими матерными воплями, призывая подчиненных немедленно отходить от стен, за которыми шла серьезная магическая битва. Но сейчас он старался держать марку, посему лишь небрежно позвал ординарца, велев передать приказ отойти всем штурмующим от стен города во избежание попадания под атаку колдунов.
— Честно говоря, подобной иллюминации я еще никогда не видел, — признался Рубер. — Но в любом случае, погром в городе разбушевавшимися колдунами — совсем не повод отменять нашу прогулку на лошадях, любезная Эгирэ!
— Согласна! — ответила Эгирэ. Она отпила глоток вина, глаза ее моментально разъехались, встряхнув головой, девица глупо хихикнула и отпила еще.
Хмурый ординарец спешил к шатру, держа за постромки двух самых лучших коней войска. Во время очередного бабаха из города, пролетев со свистом крутой дугой, рядом в землю воткнулся некий предмет, в коем наметанный взгляд фро Келлуга опознал наковальню. Испуганные кони дернулись было прочь, но ординарец быстро их успокоил, поспешив далее. Он с опаской косился на небо, не прилетит ли еще что: кувалда, меха или сам кузнец, чем черт не шутит.
***
Свинцовый дым от разбитой кузницы постепенно заволакивал площадь, бывшую когда-то торговой, а теперь просто пустырем, где в беспорядке валялись обгорелые бревна, вперемешку с разной утварью.
Аня вздохнул горький воздух и закашлялся. Он сидел, ослаблено откинувшись на разбитые жернова. Его окрикнули и вскоре на звук кашля поспешили Саша с отцом, а также Герди, все еще настороженно оглядывающийся по сторонам.
Первым рядом с ним оказался отец Саши, без лишних слов вылив на голову полведра воды. Волосы и одежда сердито зашипели. От кожи пошел пар.
— Ничья, — объявил результат схватки Мечтатель. — У нас просто закончились силы, Темная душа сердито поклацала зубами, сказала, что в следующий раз прилетит более подготовленной, и уж тогда меня точно разделает. Ффух… горячая штучка. У вас как?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не особо, — сказал Герди.
— Более того, — дополнил картину отец Саши, присаживаясь рядом с опаленным колдовским боем Мечтателем. — Наша общая знакомая Эгирэ была замечена в стельку пьяной в компании с магистром Рубером. Своими глазами наблюдал ее с крепостной башни.
— Погоди, то есть, она на Рубера нападать не стала?
— Ничего подобного. Спелись голубки. Впрочем, Рубера я знаю, два сапога пара. Два прекраснодушных дурачка. Сначала они с пьяными песнями, о чем пели, ветер не донес, катались на лошадях в глубине боевых порядков Золотых знамен. Эгирэ пару раз шлепалась на землю, я думал, хоть ударится головой о камень и умнее станет. Мечты не сбылись. Доскакали они до противоположного берега, там Рубер показал ей удаль, накалывая на лету яблоки своей сулицей. Эгирэ была в восторге.
— Любимых тетушек не выбирают, — тяжело вздохнул Мечтатель. — Совершенно забыл, что она у меня незамужняя и давно уже отчаянно ищет хоть какого-нибудь мужичка. Какого-нибудь красивого, могучего, благородного, с кучей умений и… в общем, сколько себя помню, все ищет. Видимо, редкий вид.
Он собрался завершить разговор и уже подниматься, идти и прилечь поспать. Но рыцарь дал понять, что на сем его история не завершается.
— Так вот, Рубер показал ей, как ловко бьет яблоки на лету копьем, а она ему показала, как крута в плетении Огнельда. Ну по пьяни, понимаешь? — тут отец Саши криво усмехнулся, похлопав Мечтателя по плечу. — В общем, нет больше у Краснотала городской стены. Брешь в полкилометра, все в мелкую щепу. Так что если будешь общаться с Марашем, ты как-нибудь обходи тот момент, что это мы Эгирэ сюда вызвали. Дядя и так бьется в кондрашке…
Глава 44. Фро Бациус дает мастер-класс по пению
— Ну что, похожа? — спросил Вахтер Синоптика, отходя от картины. Насекомое стремглав выскочило из нагрудного кармана поддоспешной кожанки и с интересом воззрилось на портрет полуголой женщины в откровенной позе, что призывно улыбалась, лежа на зеленой лужайке.
— Мне кажется, с каждым годом разлуки у твоего образа Тейлитэ грудь становится все больше и больше, ноги длиннее, а задница так и вообще…
— Да? — удивленно спросил Вахтер. — Но я же художник, я так вижу!
В его походном шатре хватало места и для кровати, и для небольшого импровизированного мольберта из щита, что опирался на два метательных копья. Трофейных, к слову.
После того, как самопровозгласив себя в рыцари под именем фро Бациус, Вахтер влился в ряды победоносных войск Золотых знамен, ему сразу пришлось в составе отряда Рубера Тертиуса участвовать в дальнем походе к границам Ордена. В ходе путешествия он высказал несколько рациональных предложений, сделавших его весьма ценным бойцом в глазах руководства и собратьев по оружию.
К примеру, рыцари искренне удивились, что, оказывается, на них кто-то может напасть ночью и перерезать, как цыплят, если не выставить стражу. Мол, да кто посмеет, какой бесчестный урод? Бесчестные уроды нашлись буквально через пару дней: группа оборванных, но вооруженных мужиков решила темной ночью попытать счастья в лагере, к их удивлению, наткнулась на посты, завязалась короткая схватка, в ходе которой враг поспешно ретировался, не дожидаясь пробуждения основного отряда — раздать им люлей хватило даже сил рыцарей, заступивших на пост. С тех пор Рубер ввел его в число приближенных, отмечая, как весьма толкового фро, что вскорости сможет претендовать на место заместителя магистра. Вахтер, он же фро Бациус, кисло улыбался на такую похвальбу, поскольку совет выставить пост давал в основном для собственной безопасности. Вряд ли враги стали бы сортировать спящих рыцарей на него любимого и всех остальных. Воняло от них на вторую неделю похода совершенно одинаково.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вчера они вернулись из похода, расположившись капитальным лагерем близ торгового городка Малахит, оседлавшего перекрестье основных торговых трактов здешних земель. Ждали подхода всех отрядов, пока собралось пять из семи. Что-то планировалось, какая-то грандиозная военная операция, судя по привлекаемым силам. Вот только конкретно — куда и когда двинутся войска, никто не говорил.
