– Слоан, - пролепетала она.
– Что?
– Не мучь меня. Пожалуйста…
– Что ты хочешь, дорогая?
Его руки скользнули вверх и коснулись груди Хизер. Перед ее глазами замелькали разноцветные искры.
Слоан слегка ущипнул тугие соски. Хизер ахнула, выгибая спину, и принялась тереться об него грудями, безмолвно умоляя взять ее. Она согласна на все, лишь бы… и Слоан это знал. Однако отказывал ей в том, чего так жаждало ее тело.
– Тебя… хочу тебя.
– И получишь… со временем. Когда по-настоящему изголодаешься.
Его пальцы запутались в густых локонах, но, вместо того чтобы поцеловать, он обвел языком контуры ее губ.
Желание- боль с новой силой ужалило ее. Хизер хотелось кричать, бить кулаками своего мучителя. Только он способен положить конец этой безбожной пытке.
– Слоан! Я уже… уже голодна.
– Но недостаточно. Совсем недостаточно.
У Хизер перехватило дыхание, когда его рука поползла по внутренней стороне ее бедра. Длинные стройные ноги, словно по волшебству раздвинулись, и его пальцы медленно-медленно пробрались сквозь кружево волос. Там, в потаенном местечке, она была словно влажный шелк, истомившаяся, изголодавшаяся по ослепительной радости его обладания. Он легко раскрыл пухлые створки ее женской раковины, и Хизер судорожно вздрогнула, когда Слоан отыскал маленькую чувствительную горошину, пульсирующую в ожидании его прикосновения.
– Я хочу слышать, как ты молишь меня, герцогиня, - потребовал Слоан, легко потирая вспухший бугорок.
Хизер бессильно откинула голову. Из полуоткрытого рта с трудом вырывался воздух. Этот бархатистый голос возбуждал не меньше осторожных касаний!
– Ты сходишь по мне с ума? - допытывался Слоан, еще сильнее разжигая ее желание. Она с каждой минутой все больше слабела от неумолимой потребности почувствовать его в себе и в отчаянии стала извиваться, пытаясь взять в плен твердую разбухшую плоть.
– Пожалуйста, Слоан, возьми меня.
Он ответил ей ленивой улыбкой…
– Нет… не сейчас. Я еще не готов.
– Неправда… готов, и давно.
Как он может утверждать такое, когда еще чуть-чуть - и разорвет ее своей гигантской плотью!
– Дотронься до меня, - велел он. - Сделай так, чтобы я тебя захотел!
Хизер пыталась повиноваться. Непослушными пальцами она погладила жесткие волосы на его груди, опустившись ниже, к паху, нашла средоточие его желаний, но не смогла удержать: рука соскользнула вниз.
– Неумеха, - нежно поддразнил Слоан.
– Слоан… прошу тебя…
– Спокойно, крошка, я позабочусь о тебе. Он подхватил ее под мышки, приподнял и усадил верхом на свои колени.
– Я устрою тебе самую безумную скачку в жизни, - пообещал Слоан, потирая бархатистую головку о мягкий холмик, заставляя Хизер беспомощно содрогаться. И только потом рывком насадил на себя.
Потеряв голову от утонченного наслаждения, Хизер прижималась ягодицами к бедрам мужа, пытаясь вобрать его целиком. Прикрыв глаза, она смаковала каждое восхитительное мгновение их соития.
– Так лучше? - пробормотал он, зная наперед ответ. Он довел ее до предела: еще один выпад - и она забьется в экстазе.
Но когда Хизер стала раскачиваться, давая ему проникнуть еще глубже, Слоан решительно сжал ее талию.
– Не смей, - скомандовал он. - Я не разрешал тебе двигаться.
Хизер невероятным усилием воли повиновалась, чувствуя, как внутри спиралью раскручивается отчаянное напряжение. Запрет шевелиться невыразимо обострил каждое ощущение! Но Слоану, казалось, было безразлично, что он сводит ее с ума. Он беззаботно откинул голову на спинку кресла. Его плоть пульсировала в такт биению сердца Хизер, заполняя ее до отказа.
Немного подождав, Слоан неторопливо припал губами к ее соску. Она вздрогнула, как от укуса, инстинктивно подавшись вперед, вдавливая грудь в его жадный, алчущий рот. И когда он стал сосать, вздохнула с глубоким, почти болезненным удовлетворением. Ее руки вцепились в его волосы, притягивая голову Слоана еще ближе. С каждым скольжением языка по бутону соска она ощущала внизу живота тянущий, невыразимо приятный отклик.
И тут Слоан вдруг сделал выпад вверх, вонзившись в нее до основания.
– О да… Боже… Слоан… - выкрикивала, задыхаясь, Хизер.
– Мне нравится слушать, как ты стонешь, Хизер. Еще. Хочу насладиться твоими криками.
Он стиснул нежные ягодицы, приподнял и почти вышел из нее. Хизер протестующе пробормотала что-то, но когда он снова впился губами в и без того распухший сосок и с силой потянул, вновь охнула. Жалобный возглас превратился в пронзительный крик, когда он с силой насадал ее на себя. Хизер, рыдая, льнула к нему, стискивая руками и ногами, пытаясь удержать его в себе. Он продолжал терзать ее утонченно-медленными толчками, врезаясь глубоко, чтобы сразу же выйти. И с каждым рывком присасывался еще сильнее, обжигая исступленными ласками.
– Слоан…
Он крепко взял ее за плечи, и она принялась двигаться, поспешно, бесстыдно, лихорадочно.
– Вот так… скачи, детка… быстрее, сильнее…
Он поднимал ее вверх и почти щвырял вниз, в унисон с собственными толчками, и вскоре Хизер уже не помнила себя. Стремясь в бешеной скачке достичь пика наслаждения, она напрягалась изо всех сил. Сейчас беспощадное пламя поглотит ее, сожжет и ничего не останется, кроме рук Слоана, подгоняющих ее, вскидывающих в безжалостном непрекращающемся ритме.
Ее тело пылало и вздрагивало, плоть словно приобрела собственную жизнь, дрожа, трепеща, растворяясь и плавясь. Крик наслаждения рвался из глотки: долгая, бесконечная разрядка наконец настигла Хизер, изнурительная, неистовая, яростная, ожесточенная, отчаянная. Слоан сжимал жену в объятиях, ловя губами ее всхлипы, но вскоре понял, что больше не может сдерживаться. Охваченный безумным возбуждением, граничащим с помешательством, он стиснул зубы, но сладость ее жаркого тугого тела лишила его остатков самообладания. Слоан исступленно вонзился в нее в последний раз, выкрикивая что-то несвязное, уносимый волнами буйного наслаждения, захлестнувшими его.
Даже в судорогах освобождения он смутно ощущал восхитительные захваты-сжатия ее тесных ножен вокруг его меча. Слоан, обессилев, обмяк в кресле, все еще сжимая льнувшую к нему Хизер.
Прошла не одна минута, прежде чем он наконец смог пошевелиться. Она все еще обнимала ногами его талию, и тела их до сих пор не разъединились. Слоан с трудом поднялся, отнес Хизер на кровать и вновь подмял под себя. Все еще погруженный в ее влажную теплую сердцевину, он придавил Хизер к матрасу и осыпал поцелуями раскрасневшееся лицо с нежностью, такой же опустошительной, как пролетевшая над ними буря страсти.
– Жива?
У Хизер едва хватило духу кивнуть. Как не простить его изощренную атаку, если она сама с такой готовностью и радостью принимает в ней участие!
