— Более точно и емко выразить, чем написал поэт у меня, не получиться. Погибли не десятки и сотни тысяч, погибли миллионы и миллионы! Погибли лучшие представители молодого поколения, цвет генофонда Советской России! Те, кто должен был строить новое процветающее, справедливое, прекрасное будущее в нашей стране! Те, кто должны были строить коммунизм! Лучшие люди в большинстве погибли на войне, а всякие «человекообразные животные» в большинстве своём выжили и отсиделись в тылу и на тихих тёплых должностях. После войны страну нужно было поднимать из пепелища и разрухи, лучшие люди опять идут на самые важные и трудные направления. Восстанавливают разрушенные войной города, заводы, колхозы, борются с преступностью и фашистскими недобитками. Они делают реальное дело, восстанавливают страну из после военной разрухи. А в это время, «человекообразные животные» массово пролезают в партию и властные структуры, начинают разлагать страну изнутри, отравляя окружающих своей мелкобуржуазной идеологией безудержного потребительства, стяжательства, мещанства, эгоцентризма, подменяют власть народа на власть партийной бюрократии и парт. номенклатуры. Противостоять «человекообразным животным» могли бы настоящие коммунисты и лучшие люди страны, но их осталось мало после войны, те кто не погиб занят реальным делом а не борьбой за начальственные кресла и спец. распределители. После войны СССР был как человек после тяжёлой болезни с сильно ослабленным иммунитетом. Пользуясь этим «человекообразные животные» как раковые метастазы, постепенно проникли во все сферы управления странной, как результат СССР был парализован, а затем и разрушен.
Я перевёл дыхание, даже не заметил как распалился.
— У Симонова есть хорошее стихотворение на эту тему.
Зима сорок первого года —Тебе ли нам цену не знать!И зря у нас вышло из модыОб этой цене вспоминать.А все же, когда непогодаЗабыть не дает о войне,Зима сорок первого года,Как совесть, заходит ко мне.Хоть шоры на память наденьте!А все же поделишь поройДрузей — на залегших в ТашкентеИ в снежных полях под Москвой.Что самое главное — выжитьНа этой смертельной войне, —Той шутки бесстыжей не выжечь,Как видно, из памяти мне.Кто жил с ней и выжил, не будуЗа давностью лет называть…Но шутки самой не забуду,Не стоит ее забывать.Не чтобы ославить кого-то,А чтобы изведать до дна,Зима сорок первого годаНам верною меркой дана.Пожалуй, и нынче полезно,Не выпустив память из рук,Той меркой, прямой и железной,Проверить кого-нибудь вдруг!
— А ведь он написал его уже 1956 году, чуть больше десяти лет прошло с войны. А ситуация уже стала меняться в худшую сторону. Если до войны состоять в партии коммунистов было опасно, весь капиталистический мир был против СССР. То после победы, авторитет СССР поднялся на небывалую высоту! И коммунистом быть стало безопасно, даже на западе в капиталистических странах они стали «персонами грата». А вместо погибших на войне лучших людей, гордых, честных, смелых, порядочных, достойных, в партию и государственные структуры полезло всякое дерьмо, карьеристы, шушера, отбросы! Всяческие «человекообразные животные», сохранившие в тылу здоровье, обросшие полезными знакомствами и связями, не умеющие работать и брать на себя ответственность, но умевшие замечательно лизать жопы вышестоящему начальству, умеющие правильно говорить и составить красивый отчёт.
— Вот приходит к такому парт. функционеру, в котором коммунистического только что парт билет, нажравшему морду поперёк себя шире на тыловом складе, всему обложенному циркулярами и инструкциями, председатель колхоза. Потерявший на войне здоровье и ногу, с вопросом, «вы что совсем тут рехнулись? В апреле сеять? Да у нас земля только к маю оттает! Вы что урожай погубить хотите?». А это «человекообразные животное» с парт билетом отвечает, «вот циркуляр из обкома, с задачей всё посеять и отчитаться к празднику 1-го мая. А если ты херой не добитый, против советской власти, так я тебе и вторую ногу выдерну. Не хочешь сеять, так я тебя самого посажу, как контру. Будешь за полярным кругом кукурузу выращивать». И вылетает председатель из его кабинета, себя от оторопи и ужаса не помня. Потому что нет у него сил бороться с этой сволочью, оставил он последние остатки здоровья на восстановлении из пепелища своего разрушенного войной колхоза!
— И чем больше проходило времени после войны, тем такое или подобное приобретало всё большие размеры. А к 90-м годам вся управляющая вертикаль в СССР, оказалась в большинстве своём заполнена такими «человекообразными животными».
Я уже разошёлся не на шутку. И остановился тяжело дыша. Так спокойней Санёк, спокойней! Я уже поднялся со стула, на котором до этого сидел и мы смотрели с Вождём друг на друга. Сталин был хмур и очень раздражён. «Проклятая каста», если слышно сказал он себе под нос.
— И зная, что так может повториться уже здесь. Что тот достойный, честный, смелый коммунист и комсомолец, чьё место заняло это «человекообразное животное», да и вышестоящее уже в обкоме состряпавшее этот циркуляр, погибнет в приграничном котле, под Смоленском, Вязьмой, Москвой, Харьковом, Сталинградом, умрёт от недоедания, не выдержав нагрузки у станка в осаждённом Ленинграде. Разве мог я остаться безучастно в стороне и не сделать всё от меня зависящее, что бы не допустить повторения истории!? Разве мог допустить, что бы погибли лучшие сыны и дочери моей Родины!? А расплодившиеся «человекообразные животные» захватят власть в СССР и развалят его, в конце концов. И после его уничтожения, моментально перекинуться из членов парии в капиталистов, уже открыто устанавливая власть капитала и «золотой мамоны», продолжая грабить мою Родину и уничтожать мой народ!? Разве мог я не постараться это изменить?
Всё, выговорившись сел обратно на стул. Сталин, чернея тучи, молча ходил по кабинету с потухшей папиросой в руке. Молчали долго. Минут через пятнадцать, Вождь видимо успокоился и сказал.
*******
— Я понял вас товарищ Рагатин. Как ви видите наше дальнейшее сотрудничество? У вас есть конкретные предложения?
— Есть товарищ Сталин. Я пока летел сюда обдумывал сложившуюся ситуацию. Уверен местный «попаданец» наверняка рассказал основную канву событий о Великой Отечественной, последовавшей за ней Холодной войне, о застое и развале СССР. Наверняка рассказал о дальнейшем техническом развитии, о революции в области информационных технологий, о «зелёной революции» в сельском хозяйстве. И много ещё о чём. Но думаю что и вопросов осталось ещё много. Поэтому я заранее и подготовил меморандумы по кажущемся мне наиважнейшим на данный момент темам. Я естественно собираюсь передать руководству страны всю имеющуюся у меня информацию и знания, очередность передачи информации нужно обсудить что бы я начал передачу с самой важной на данный момент.
— В практическом плане думаю что смогу оказать реальную помощь Советской радиотехнической промышлености и войскам в области улучшения радиосвязи и РЛС. Войскам ПВО надеюсь быть полезен в плане улучшения структуры и организации управления.
— На нынешнем этапе наверняка смогу оказать реальную помощь и военной авиапромышленности. Так как хорошо знаю некоторые модели самолётов и авиадвигателей времён Великой Отечественной. Для самих ВВС могу воспроизвести приёмы и тактику воздушного боя описанную в мемуарах наших асов.
— При условии что в Мексике удастся наша задумка, взять под контроль нынешнего президента Мануэля Авила Камачо. Очень перспективным представляется организация совместного с Мексиканцами и «Южной Электротехнической Корпорации», научно исследовательского института. Где можно развивать темы не связанные с обороноспособностью СССР и могущие при воплощении в промышленные товары и изделия, принести хороший заработок в валюте. На данный момент в корпорации уже создан НИИ. И для СССР там есть уже интересные темы для воплощения и совместной разработки как в области медицины, так и в химической.
— Товарищ Рагатин, мысль о совместном НИИ очень правильная и своевременная. А вот зачем нам делиться знаниями с капиталистами? Не лучше ли ограничиться совместным НИИ СССР-«Южная Электротехническая Корпорация»? Видимо мысль делиться технологиями с капиталистами Сталину очень не понравилась.
— В действительности ничем важным и секретным мы с капиталистами делиться и не будем. Постараюсь объяснить на примере. Разработав капельницу с физ. раствором мы примерно опередили время её разработки и массового применения на пять-шесть лет. Если это запатентовать на западе, то патент будет действовать минимум пять лет за которые мы с них сдерём и валюту и оборудование. Если просто начать массово производить в СССР и Мексике то мы рискуем тем что через год-полтора капельницы с физ. раствором будут производить все развитые страны и нам ещё самим придётся платить за патент.
