— Маб, — сказала Роанон, усаживаясь напротив. — Насколько я понимаю, вы с Гилианом разрешили все ваши проблемы.
— Почти все, — уклончиво ответила Королева фей. — Нам необходимо съездить на Камышовое озеро и прояснить там обстановку. Ну и еще кое-какие мелочи. Тебе не терпится поскорее меня спихнуть? — голос Маб зазвучал проникновенно. — Ты чуешь опасность?
Роанон не опустила глаз. Маб крепко ее доняла за полдня пребывания в замке, и ей очень хотелось высказаться. Она не знала, что Маб при желании тоже может быть изрядной стервой.
— Маб, ты думаешь, я слепа? Я прекрасно вижу, за чем ты охотишься. У тебя ничего не выйдет.
— Почему же? — Маб прищурилась. — О, разумеется, ты права относительно моих намерений, но заблуждаешься относительно моего могущества.
— Я не менее хороша, чем ты, — сказала Роанон, — если не сказать большего. И, кроме того, он МОЙ муж.
— Охота в чужих владениях всегда меня привлекала, — на щеках Маб появились задорные ямочки. — Что же касается твоей внешности, дорогая… Восемь лет назад, в Арденнском Лесу, перекинутая через седло, ты выглядела лучше… Леди Зубная Боль.
— И это говоришь мне ты? Старая толстая корова! Разве я не вижу, что у тебя ничего не выходит? Это все только шуточки и поддразнивания, а на самом деле он достаточно осторожен…
— Чтобы в критический момент сослаться на ревматизм и подагру? Дорогая Роанон, ты совершенно права. Это все действительно были шуточки и поддразнивания. Настоящую кампанию я еще не начинала. И вот что я тебе скажу: у меня, действительно, против тебя было бы мало шансов, будь ваш брак настолько удачным, насколько это пытается представить Лис. И не будь ты такой дурой в течение восьми лет.
— Дура я, или нет, но любит-то он меня.
— Надо же… Заметила! Только поздно. Он действительно любил тебя. Уж я-то знаю, как выглядят влюбленные. Иначе зачем бы ему рисковать шкурой и красть тебя, как курицу из курятника. Но ты со своим вечным недовольством, занудством и капризами истощила, уморила и похоронила эту любовь. И если ты теперь сажаешь цветочки на могиле, покойницу этим не воскресишь. Мужчину надо уважать, поддразнивать, посягать на его территорию, обращать на него внимание… Так-то, Миссис Собака На Сене. Разумеется, он сбежит от болезненной плаксы к веселой здоровой женщине. Ты слишком поздно поняла, какое он сокровище, а, между тем, это очевидно любой нормальной бабе. И я не собираюсь уезжать из замка, не взяв эту крепость. Вот так… Мадам Упущенный Шанс. Твои опасения абсолютно обоснованы. Твой муж будет моим любовником. И перспектива эта меня восхищает. А теперь брысь отсюда, детка, я буду готовиться к приступу.
Роанон с пылающими щеками вылетела за дверь. Торжествующий хохот Маб, казалось, еще придал ей ускорения.
Стемнело. Ужин втроем не принес Роанон никакого утешения. Те двое изощрялись во взаимном подкалывании, однако Маб была несколько рассеяннее, чем обычно. Единственный вопрос, обращенный к хозяйке, был: «Где дети?»
— Дети ужинают на кухне. После они сразу отправятся спать, — лаконично ответила леди Роанон.
Маб понимающе усмехнулась, Гилиан просто кивнул, приняв информацию как факт. Роанон опасалась какой-нибудь порчи, или сглаза, или какого-либо другого волшебного влияния.
А после ужина Маб сказала:
— Лис, по ночам окна верхней комнаты башни светятся янтарным огнем. В сущности, я подозреваю, чем ты там занимаешься. Не раскроешь ли ты мне и эту свою тайну?
— Показать тебе мою секретную комнатку? Изволь…
Они поднялись в башню по каменной винтовой лестнице — Маб в белом платье лебедем плыла впереди, Красный Лис, с ног до головы в черном, неторопливо следовал за ней, возле самой двери опередил свою гостью и отворил дверь. Маб вошла и обвела взглядом комнату.
— Отличная идея, — сказала она, пока Лис зажигал свечи. — При таких стеклах здесь солнечно даже в самый пасмурный день.
Гилиан покосился на нее, отметив, что диадема на ее голове вновь засияла колдовским светом. «Интересно, чувствует ли она, что в этой комнате машина не действует?» Он обратил внимание на то, что она оставила вызывающий тон — голос ее стал глубже и мягче, и смех ее звучал теперь по-другому, более низко.
Засмеялась она, увидев изображение лиса.
— Автопортрет?
— К сожалению, нет. Чертовски неудобно держать кисть в зубах.
Она заглянула в палантир, пробежала взглядом по именам авторов на корешках книг и устроилась на краешке тахты. Гилиан сел в кресло напротив.
— Жена знает, чем ты здесь занимаешься?
— Боже упаси, — Лис скрестил пальцы. — Мне вовсе не хочется, чтобы она выдала меня епископам… Разумеется, из самых лучших побуждений.
— Похвальная атмосфера взаимного доверия царит в этой семье, - констатировала Маб. — Лис, ты счастлив?
— Разве не очевидно?
Маб покачала головой.
— Есть такая поговорка: «Лопни, но держи фасон». По-моему, ты следуешь ей.
— Маб, ответь мне на один вопрос.
— На сколько угодно. Ведь ты ответил на все мои…
— Маб, зачем ты приехала?
Ее тихий смех отозвался по всей комнате, как будто здесь жило маленькое эхо.
— Это поняла даже твоя жена, устроившая мне сегодня сцену. Я приехала возместить тебе ущерб. Есть все основания полагать, что это я сглазила твой брак. Я признаю свою вину и готова ее искупить.
Гилиан хмыкнул:
— И Оберон тут, разумеется, ни при чем?
— А при чем здесь может быть Оберон?
— Лукавишь.
— Нет. Ты мне нравишься.
Она смотрела снизу вверх, смуглое лицо, белое платье, глаза сияют так, что оглянуться не успеешь — затянет в этот Млечный Путь, и будешь вечно нестись вдоль вихревых завитков неведомых галактик.
— Почему именно я?
— Нипочему, — Маб слегка обиделась. — Ты никогда не подозревал собственную тень? Я тебя хочу.
Красный Лис рассмеялся:
— И если я сейчас скомандую «Р-р-раздевайсь!», ты скинешь платье?
— Нет, — она встала и отвернулась. — Потому что это недостойно ни тебя, ни меня. Тебе изменило чувство юмора.
— Согласен. Один — ноль в твою пользу.
— Я приехала за тобой, — сказала она, — и говорю я о любви. Ты, разумеется, догадываешься, что я разбираюсь в этом?
— Маб, я польщен, но это невозможно. У меня жена, дети, герцогство… Мне есть, что терять… Тьфу, черт! Я не это хотел сказать. У нас говорят: «Дурак тот, кто поверит Маб».
— У этой поговорки есть и вторая часть, — напомнила Маб. — Но трижды дурак тот, кто ею пренебрежет. В любви не торгуются. Я уеду… Ты останешься здесь со своей стервой, которая благополучно испортит тебе остаток жизни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
