Рейтинговые книги
Читем онлайн Парни в гетрах. Яйца, бобы и лепешки. Немного чьих-то чувств. Сливовый пирог (сборник) - Пелам Вудхаус

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 111

Тайна усугубилась, но у меня не было ни малейшего желания барахтаться в ней.

– Но почему ты прошел сквозь него?

– Это долгая история. Расскажу, пока мы будем перекусывать.

Я гневно взмахнул рукой:

– Если ты рассчитываешь, слямзив мой весенний костюм, хотя бы на черствую корку…

– Возьми себя в руки, малышок. Приглашаю я. Главным образом благодаря этому костюму я только что преодолел круговую оборону министерства иностранных дел и куснул старину Джорджа Таппера на пятерку. Можешь ни в чем себя не ограничивать.

– Корки, – минут десять спустя задумчиво сказал Укридж, намазывая икру на гренок в гриль-баре «Риджента», – ты когда-нибудь томился мыслью о том, что могло бы быть?

– Как раз сейчас и томлюсь. Я мог бы быть одет вот в этот костюм.

– Нет ни малейшей необходимости возвращаться к нему, – с достоинством сказал Укридж. – Я уже объяснил это маленькое недоразумение. Объяснил исчерпывающе. Нет, я имел в виду другое: ты когда-нибудь размышлял о непостижимых играх Судьбы, о том, что, не случись того и этого, ты мог бы… ну, быть тем или этим? Например, если бы не старик Черезбрак, я был бы теперь главной опорой колоссального предприятия и, по всей вероятности, состоял бы в счастливом браке с очаровательнейшей девушкой и был бы отцом полудюжины лепечущих детишек.

– В таком случае, поскольку наследственность есть наследственность, мне пришлось бы сдавать свои весенние костюмы на хранение.

– Корки, старый конь, – страдальчески сказал Укридж, – ты бубнишь и бубнишь про свой мерзкий костюм. Это свидетельствует о духе прижимистости, который я одобрить не могу. О чем я говорил?

– Болтал что-то про Судьбу.

– А, да.* * *

Судьба (начал Укридж) странная штука. Загадочная. Ты не можешь этого отрицать. Очень многие люди это замечали. И чуть ли не самое загадочное, так это ее манера с наслаждением поглаживать тебя по голове, убаюкивать все твои опасения, а потом внезапно ставить твою ногу на банановую кожуру. Именно тогда, когда все идет на удивление гладко, – бац! – в колеса всовывается палка, и вот пожалуйста!

Возьми, для примера, случай, про который я намерен тебе рассказать. Я как раз начал смотреть на себя как на любимое дитя фортуны. Все складывалось отлично, ну просто на удивление. Моя тетя Джулия перед тем, как уплыть в Америку в одно из своих лекционных турне, одолжила мне до своего возвращения принадлежащий ей коттедж в Маркет-Дипинге в Суссексе, отдав распоряжение местным торговцам снабжать меня всем жизненно необходимым и записывать это на ее счет. Из какого-то источника – в данный момент не помню, какого именно, – я забрал две пары белых спортивных брюк и теннисную ракетку. И в заключение после довольно неприятной сцены, во время которой я был вынужден отозваться о нем как о тупоголовом бюрократе, мне удалось выцарапать два фунта из старины Таппи. Мне следовало бы понять, что такая удача долго не продлится.

Следует упомянуть, что в нашем прощальном разговоре на вокзале Ватерлоо в ожидании, когда поезд тронется, тетя Джулия дала понять, что причиной, побудившей ее загнать меня в свой коттедж, было не просто желание, чтобы я приятно провел лето. Выяснилось, что в Дипинг-Холле, самом большом доме в тех местах, проживает некий сэр Эдвард Бейлисс, О.Б.И., иными словами кавалер ордена Британской империи четвертой степени, типус, глубоко погруженный в производство джута. По сей день я так толком и не выяснил, что такое джут, но в любом случае с этим сэром Эдвардом следовало считаться, потому что его предприятия имелись повсюду и предлагали бесчисленные возможности для молодого талантливого новичка. Кроме того, он был горячим поклонником романов моей тетки, и она в кратких и частично бестактных словах поставила меня в известность, что цель моего пребывания там – подольститься к нему и получить место. А это, сказала она (вот тут-то я и заметил, что она перешла на пошлости), даст мне шанс заняться чем-то полезным, перестать быть, как она выразилась, бездельником и паразитом.

Бездельником! Нет, ты только подумай! Словно бы, Корки, в моей жизни был хотя бы один день, когда я не работал бы за десятерых. Да возьми для примера выкусывания пары фунтов из старины Таппи. Звучит просто, но сомневаюсь, что тут справился бы и Наполеон. Таппи, хотя и золотой типчик, иногда встает с левой ноги. Входит в свой кабинет и находит ноту от президента Уругвая или какого-нибудь еще прохиндея, и родник добра в его груди пересыхает. И он становится такими тисками в человеческом облике, что мог бы взбежать с охапкой угрей на пятый этаж, не уронив ни единого. И все-таки менее чем за четверть часа я выудил у него пару фунтов.

Ну да женщины и не такое говорят.

Я упаковал чемодан и следующим же поездом отбыл в Маркет-Дипинг. И, Корки, прежде чем я продолжу свой рассказ, ты должен зрительно представить себе план этого селения. Коттедж моей тетки («Конец пути») – вот этот кусочек хлеба. Рядом с ним, где я положил ломтик картофеля, – небольшой дом («Пондишерри»), принадлежащий полковнику Бейлиссу, брату джутового магната. Сады смыкаются, но братанию по-соседски препятствовал тот факт, что полковник был в отъезде – на водах в Харрогите, как я узнал позже, приучая свою печень понимать шутки. А вот это все пространство – я помечу его лужицей кетчупа – занимает парк Дипинг-Холла, за которым находится сам Холл и все сады, куртины, бельведеры и прочее, как полагается.

Усек? Отлично.

Ну, как ты видишь на плане, парк Холла упирался, если можно так выразиться, в сад позади моего коттеджа, и сам посуди, что я почувствовал, когда в первое же утро, покуривая под деревьями трубочку после завтрака, я увидел, как там разъезжает верхом потрясающе хорошенькая девушка. Туда-сюда, туда-сюда. Один раз она оказалась так близко, что я легко попал бы в нее яблоком. Но разумеется, швыряться им я не стал.

Не знаю, Корки, влюблялся ли ты когда-нибудь с первого взгляда. Вот я невозмутимо поглядываю сквозь живую изгородь, за которой послышался цокот копыт, а в следующую секунду меня бьет электрическим током, а в кустах вокруг меня загомонили тысячи пичуг. Я тут же сообразил, что она – дочка О.Б.И., или что-то в том же направлении, и обнаружил, что мое отношение к джутовой промышленности, которое до той минуты ты назвал бы прохладным, мгновенно изменилось. Мне не потребовалось и секунды, чтобы понять, насколько работа, обеспечивающая соприкосновение с этой девушкой, близка к идеалу.

В тот же день я явился с визитом в Холл, назвал свое имя, и сразу же все пошло как по маслу.

Не хочу хвастать, Корки, и, конечно, было это несколько лет назад, когда жизнь еще не избороздила морщинами мое чело, не придала затравленности моему взгляду, однако могу сказать тебе откровенно, что я являл собой просто ослепительное зрелище. Я только что подстригся, а белые брюки сидели на мне как влитые, и в общем и целом я был украшением – да-да, старый конь, подлинным украшением любого круга общества. Дни летели. О.Б.И. был само дружелюбие, девушка – ее звали Мертл, и, по-моему, до моего приезда она находила жизнь в Маркет-Дипинге скучноватой – всегда, казалось, была мне рада. Я был обласканным молодым соседом.

И тут однажды появился Черезбрак.

В моей жизни, Корки, бывали случаи, когда, увидев, как неизвестный человек шагает по дорожке к парадной двери дома, давшего мне приют, я бы незамедлительно исчез через черный ход и отсиделся в малиннике, пока он не отчалит. Но волею судеб на этот раз мои финансовые дела покоились на твердой основе, и во всем мире у меня не имелось ни единого кредитора. А потому я спустился вниз, и отпер дверь, и увидел, что он, сияя, стоит на дверном коврике.

– Стэнли Укридж? – говорит он.

– Да, – говорю я.

– На днях я заглянул в дом твоей тети в Уимблдоне, и мне сказали, что ты здесь. Я твой дядя Перси из Австралии, мой мальчик. Я женат на Элис, сводной сестре твоей покойной мачехи.

Не думаю, что какому бы то ни было типусу с острой седой бородкой когда-либо был оказан более сердечный прием. Не знаю, есть ли у тебя заветная мечта, но я всегда лелеял мысль о внезапном появлении богатого дядюшки из Австралии, про которых приходится столько читать в романах. Старомодных романах, имею я в виду, в которых герой еще не завзятый наркоман. И вот он, пожалуйста, – совсем такой, каким я его всегда воображал. Ты только что видел его гетры, ты заметил его гардению. Ну, в тот день, о котором я веду речь, он был точно так же огетрен и не менее огарденен, а к тому же у него в галстуке поблескивало что-то вроде Кохинора в миниатюре.

– Ну-ну-ну-ну! – говорю я.

– Ну-ну-ну-ну! – говорит он.

Он похлопал меня по моей спине, я похлопал его по его спине. Он сказал, что он – одинокий старик и вернулся в Англию провести закатные годы в обществе какого-нибудь симпатичного родственника. Я сказал, что не меньше жажду обретать дядей, чем он – высматривать племянников. Ну, просто пир любви.

1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 111
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Парни в гетрах. Яйца, бобы и лепешки. Немного чьих-то чувств. Сливовый пирог (сборник) - Пелам Вудхаус бесплатно.
Похожие на Парни в гетрах. Яйца, бобы и лепешки. Немного чьих-то чувств. Сливовый пирог (сборник) - Пелам Вудхаус книги

Оставить комментарий