Наградой за подтирание зада Альфреда ему послужили сан епископа и монастыри с их тучными доходами. Его назначили епископом Ширбурнана - увесистый кусок в жирном округе. Я слышал, что незадолго до смерти он оставил город, но никак не отреагировал на эти известия, лишь мысленно произнеся слова благодарности Тору и Одину за смерть коварного маленького засранца. Но засранец действительно оказался коварен, моя рана всё еще меня мучила. Значит, кто-то другой по-прежнему обладает мечом Кнута, и этот кто-то еще творит христианское колдовство над клинком.
Вот почему Троица направлялась на запад под набиравшим силу ветром. Теперь река перешла в море. Течение Сэферна еще не ослабло, ветер свежел, а в том месте, где ветру противостоит отлив, море всегда вздымается, так что Троица врезалась в острые крутые волны. Она была одним из кораблей небольшого флота Этельфлед, патрулировавшего южное побережье Уэльса, сдерживая пиратов, выходивших из заливов и фьордов грабить мерсийских купцов. Мне потребовалось два дня, чтобы снабдить корабль провизией, два дня, в течение которых я постоянно ждал вызова и выговора от Этельфлед за несоблюдение ее приказов. Мне следовало отправиться на север, в Честер, взамен же я провел эти дни в нескольких милях к югу от Глевекестра, загружая Троицу сушенной рыбой, хлебом и элем. Моя дочь желала отправиться со мной, но я настоял на ее отъезде вместе с пятьюдесятью всадниками Этельфлед, отправленными в Честер в качестве подкрепления. Любящий свою дочь человек не позволит ей отправиться в Уэльс. Этельфлед также настояла на том, чтобы и ее племянник Этельстан отправился в Честер. За неприступными римскими стенами он будет в безопасности, подальше от злобных замыслов Этельхельма. Его сестра-близнец Эдгит, не представлявшая угрозы для честолюбивых устремлений Этельхельма, осталась вместе с Этельфлед в Глевекестре.
Троица была хорошим кораблем, разве что название подкачало. Она была крепко скроена, с почти неиспользованным парусом, который не могли использовать и мы, направляясь прямо навстречу свирепствующему ветру. Я позволил сыну править и прокладывать путь корабля и заметил, как он нахмурился, когда большая волна круто подняла украшенный крестом нос. Я подождал, чтобы выяснить, какое же решение он примет, и увидел, как он повернул рулевое весло, отводя нас к югу. Пункт нашего назначения лежал на северном берегу, но он был прав, свернув на юг. Когда отливное течение переменится, нам понадобится помощь ветра, а он выходил в открытое море, где мы сможем спокойно развернуть большой парус, позволив ему нас нести. Если ветер не переменится, то сомневаюсь, что у нас будет простор для маневра, но было похоже, что и ветер тоже повернет в южную сторону. Кроме того, я подозревал, что нам придется провести ночь на берегу Уэссекса, возможно, неподалеку от места, где много лет назад я убил Уббу.
Нас было сорок шесть - внушительный военный отряд, и к нам присоединилась Эдит. Некоторых из моих людей это удивило. Многие полагали, что женщина на борту корабля не могла принести ничего, кроме бедствий, ведь она вызывает ревность Ран, морской богини, не терпящей соперниц, но я не решился оставить Эдит в Глевекестре - страдать от ревности Этельфлед.
- Она убьет бедняжку, - пояснил я Финану.
- Может, отправит в монастырь?
- Это почти то же самое. Кроме того, Эдит знакома с Уэльсом, - соврал я.
- Она ведь правда знакома?
- Хорошо знакома, - ответил я, - по этой причине она и отправилась вместе с нами.
- Конечно, - согласился он, ничего больше не добавив.
Эдит, конечно же, ни капли не была знакома с Уэльсом, да и кто его знал? По счастью, Гербрухту довелось побывать в Тюддеви. Он дружил с моим сыном и выделялся среди моих воином своим аппетитом, из-за чего растолстел, но основная масса его тела состояла из стальных мышц. Я подозвал его на корму, где мы уселись на площадке у рулевого весла, и заставил Эдит слушать.
- Как хорошо ты знаком с Уэльсом? - спросил я Гербрухта.
- Я совершил туда паломничество, господин.
- Ты? - удивился я. Гербрухт поразил меня своим неожиданным паломничеством.
- Мой отец был священником, господин, - пояснил он.
- Он прибыл из Фризии, чтобы посетить Уэльс?
- Король Альфред привез его в Винтанкестер, господин, потому что мой отец владел греческим языком.
Это имело смысл. Альфред дюжинами привозил в Уэссекс иноземных священников, но только если они знали науки.
- Моим отцу с матерью нравилось посещать святые места, - продолжил Гербрухт.
- И они взяли тебя с собой в Тюддеви? - спросил я.
Он кивнул.
- Я тогда был ребенком, господин, - сказал он.
- Только не говори мне, что там находится мертвый святой.
- Но он там есть, господин! - воскликнул он с благоговейным страхом и перекрестившись. - Святой Дэви.
- Никогда о нем не слышал. А что он совершил?
- Он проповедовал, господин.
- Они все этим занимаются!
- Что ж, в толпе народ в задних рядах не мог рассмотреть его, господин.
- Почему не мог? - удивился я. - Он что, был гномом?
Гербрухт нахмурился, определенно пытаясь помочь мне, но не смог найти ответа.
- Не знаю, был ли он гномом, господин, но они его не видели, поэтому Дэви обратился с молитвой к Господу, и Господь сотворил холм под его ногами.
Я уставился на Гербрухта.
- Дэви сотворил холм в Уэльсе?
- Да, господин.
- И они зовут это чудом?
- Так и есть, господин!
Гербрухт был не самым сообразительным в моей стене из щитов, зато был стойким и сильным. Он мог без устали весь день ворочать веслом или размахивать боевым топором с беспощадной ловкостью.
- Тогда расскажи мне о Тюддеви, - приказал я ему.
Он опять нахмурился, напрягая память.
- Это неподалеку от моря, господин.
- Это хорошо.
- Там монахи. Добрые люди, господин.
- Уверен, они добры.
- И холмы.
- Раз там был Дэви, может, он и сотворил их? - предположил я.
- Да, господин! - ему понравилась идея. - И у них небольшие пастбища, господин, полные овец.
- Люблю баранину.
- Я тоже, господин, - с жаром поддержал он.
- А ты видел в Тюддеви воинов?
Он кивнул, но не мог мне сообщить жил ли поблизости от монастыря какой-нибудь лорд, как и стояли ли рядом с поселением войска. Церковь, очевидно, была в том месте, где был погребен святой, создатель холмов, и находились каменные кельи, где жили монахи, но Гербрухт помнил не слишком много сведений о лежавшей поблизости деревне.
- Церковь расположена в лощине, господин.
