В больших крестьянских семьях, где детей было по пять-десять человек, где матери рожали чуть не каждый год, а дети прекрасно знали, как именно их зачинают на свет, потому что сам процесс происходил еженощно в одной комнате с ними, редкий год не приходилось хоронить ребёнка. Потому слуги, даже ворчащие на господ и сплетничающие почём зря, вовсе не стремились на волю. Пусть здесь не кормили мясом каждый день, но жизнь была не в пример легче и сытнее. А уж в праздники-то еда бывала и вовсе необыкновенной! Некоторые даже уже пробовали сахар! А если ещё отвоевать хорошее место, то и зимой можно в тепле ночевать. Нет, никто не хотел быть изгнанным.
Это решение леди о неприкосновенности детей вызвало даже несколько серьёзных споров и ссор на кухне среди поваров. Неизвестно, чем бы закончилось противостояние двух мнений, если бы отец Клавдий не решил вмешаться в этот странный процесс. Однажды он произнёс довольно пространную речь, не упоминая о Диконе и Лорэн прямо, но аккуратно высказываясь, что никакие «дети греха» не должны осквернять собой приличный дом. После этого все дружно решили, что он не только это самое… ну, мужеложец, но и чёрствая скотина – детишки-то ведь не виноваты в грехах родителей! Даже те, кто раньше ратовал за изгнание детей, вдруг поняли, что никому дети не мешают особенно-то, а милосердие госпожи – велико! Что поделать – ну, не любили отца Клавдия в замке, не любили… Это существенно сблизило обслугу и положило новую тенденцию – жалеть «бедных» детишек.
Детишки, впрочем, давно уже оправились от потрясений и вполне успевали показывать свой норов. За стол к леди Ирэн, кроме детей, сажали ещё и сквайра Ронга. В основном – для отчётов и бесед. Пока ещё новость не стала достоянием слуг, но, безусловно, рано или поздно этот вопиющий факт будет обнародован – леди приказала учить слуг! Да не на стол подавать или там вышивку делать! Нет! Леди приказала учить грамоте! Пока ещё только Анги и Мэтти. И за обедом сквайр отчитывался о проведённых занятиях.
— Малышка Лорен буквы уже выучила. Почти все! Хоть и произносит ещё недостаточно отчётливо, но память у неё – всем на зависть. Я, признаться, леди Ирэн, думал, что зряшнее это дело – девочку учить. Но нет. Дайте время, через полгода она уже и читать сможет!
Чувствовалось, что пожилой сквайр крайне доволен и собой, и ученицей. Лорен в это время воспользовалась тем, что Анги отошла за новым блюдом, и влезла рукой в тарелку – там плавал совершенно восхитительный кусочек, который она так и не смогла поймать ложкой. Ирэн улыбнулась про себя – переломить сквайра было непросто. Она даже боялась, что он начнёт саботировать занятия, выставляя Лорен тупицей. Однако сквайр честно отрабатывал добавку к зарплате.
— А как дела у Анги и Мэтти?
— Тут немного сложнее, леди Ирэн. Считают оба уже совсем неплохо, а вот с чтением – просто беда. Да и писать им обоим затруднительно. Я даже вижу, что Мэтти старается, но увы, хвастаться пока нечем.
— Не страшно, сквайр Ронг, не страшно. Я верю в ваш талант учителя. А как учёба у Дикона?
Дикон скромно потупился и сделал вид, что всецело поглощён содержимым тарелки. Если учесть, что супы он не слишком любил, то это выглядело несколько подозрительно. Сквайр Ронг тяжело вздохнул и сказал:
— Учёбой мастера Дикона я доволен. Последние дни он очень старательно занимается.
Ирэн заподозрила подвох практически сразу.
— Сквайр Ронг, я никогда не сомневалась, что Дикон у нас очень умный мальчик. Но что вы скажете о его поведении?
Сквайр Ронг поморщился, но врать Ирэн не решился.
— Мастер Дикон недавно замечен в не слишком хорошем поступке, леди Ирэн… Он наловил во время прогулки несколько медведок** и высыпал… спрятал их в тюфяк Райны…
Ирэн с большим трудом подавила смех – медведок она и сама боялась, слишком крупное и мерзкое насекомое.
— Кто такая Райна, сквайр Ронг? — строго спросила она.
И тут Дикон не выдержал:
— Она сама виновата, леди… Я ей сперва пирожок с ягодами принёс, а она дразнится…
Сквайр хотел потребовать от мальчишки, чтобы он вёл себя прилично и не перебивал хозяйку, но леди подняла руку, давая понять, что справится сама:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Как же она тебя дразнит, Дикон?
— Говорит, что я рыжий, а значит – врун! А я не врун! А она сама…
— Скажите, сквайр Ронг, вы могли бы после обеда привести сюда эту злоязыкую особу?
— Леди… Пожалуйста, леди… Не нужно её наказывать! — на глазах у мальчишки навернулись слёзы: — Она же не злая, просто так сказала и всё…
Судя по всему, привязанность к этой самой Райне заставляла Дикона слегка «выпендриваться» перед ней. Обязательно нужно посмотреть, что же там за Райна.
— Мастер Дикон, я вовсе не собираюсь наказывать Райну. Я просто хочу познакомиться с ней.
В целом, трапеза прошла обычно и довольно спокойно, но вот после обеда Анги завела в покои Ирэн одного из служителей отца Клавдия. Низко поклонившись, тот заявил:
— Леди Ирэн, святой отец просит принять его для беседы.
______________________________
*Зимний день короче. По прикидкам леди Ирэн – примерно 7-8 часов. Летний день – от зари до зари, 12 часов.
** Медведка – крупный почвенный вредитель. В народе насекомое из-за внешнего вида называют земляным раком.
8
— Прошу вас, отец Клавдий, присаживайтесь.
— Благодарю, дочь моя.
— Вино, фрукты… Что прикажете? Анги, налей отцу Клавдию…
— Нет-нет, леди Ирэн, спасибо, но у меня пост. Просто воды, Анги.
Красавчик помолчал, отхлебнул из кубка, а потом начал пространную речь о том, что его беспокоит нравственность жителей замка…
— Дурные примеры перед глазами малых сих, дорогая леди, способствуют их развращению. Вы молоды и неопытны, и я понимаю, что вам нужен добрый совет. Не зря же матерь наша, святая церковь, поставила меня следить за паствой. В какой-то степени это мой прямой долг – отделять агнцев от козлищ! Иногда и мне в сердце закрадывается грусть и жалость, ведь я понимаю, сколько сил вы тратите…
Ирэн слушала это токование и не понимала, к чему ведёт Клавдий. Чего добивается-то?!
— А посему, движимый сомнениями, я написал сёстрам во Христе, в обитель святой Иоанны Страстотерпицы. Вчера мне доставили ответ. Мать настоятельница Антония готова взять на себя обязанность по спасению грешницы.
Ирэн совсем растерялась. Она чувствовала, что утратила понимание и не знала, как поступить! Кого отче в монастырь-то собрался отправлять? О чём вообще речь идёт?! Он что, скотина, на Анги намекает?! Заметил, что она с кем-то перемигивалась?
— Отец Клавдий, я женщина и не наделена таким светлым умом, как вы. Я не догадываюсь, о ком вы ведёте речь. Кто столь грешен в моём окружении, что только лоно матери-церкви способно очистить его душу?
Отец Клавдий укоризненно посмотрел на Ирэн, покачал головой, очевидно – сожалея о её скудоумии.
— Я говорю о Лорен, графиня. Иметь в своём доме пример неверности супруга – слишком тяжкая ноша для вас. Я понимаю, что вы не могли противиться воле мужа, но не волнуйтесь – если нужно, я поговорю с ним и наставлю на путь истинный! Конечно, было бы прилично, если бы вместе с девочкой вы отправили в монастырь достойный дар. Не плату, нет, упаси боже! Именно – дар, показывающий всю глубину и щедрость вашей души! Сто пятьдесят золотых львов, мне кажется, было бы достаточно щедро. Потом, со временем, я присмотрю хорошее место и для мальчика.
Ирэн просто закаменела внутри. К такому разговору, признаться честно, она была совсем не готова. И не слишком поняла, чего больше хотел отец Клавдий – крупного финансового вливания в церковь, обнищания графских земель, или же наложить руку на детей, воспитать их в нужном направлении, а потом, от имени старшего наследника лорда Ричарда – Дикона – предъявить права на все земли? Предварительно, разумеется, угробив самого Ричарда, а также и её малыша? А может, он рассчитывал получить всё, пусть не сразу?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
