— Да, в июне и в декабре всегда солидно выходит, — согласился Ярик.
— Мишка потом возвращает. Надо доказать, что был при исполнении, какая-то форма особая есть…
— Да ну, время только тратить.
Телефон вновь разразился пронзительной трелью. Ксюша взглянула на экран и поморщилась: звонили из надзора.
— По поводу третьего полигона! — затараторили в трубку сразу после скомканных приветствий. — Объект при обнаружении не уничтожать! Не уничтожать! Обездвижить и вызвать по персональной связке дежурного сотрудника надзора! Это приказ!
— Да чтоб их! — зло процедил Ярик. — Сами упустили, а мы теперь мучайся…
— Ну, если оно примется нас убивать, присяга не сработает, — вздохнула Ксюша. — Как думаешь, что там такое?
— Чёрт знает, — Зарецкий вырулил на прямое полупустое шоссе и вдавил в пол педаль газа. — На полигонах опасное не держат, но время-то…
— На третьем, кажется, сухопутная всякая шушера.
— Точно.
А это значит — почти всё, что угодно. Ксюша мельком глянула на проносящиеся мимо высотки и принялась методично губить собственный элегантный облик в угоду удобству. Стянула на затылке волосы, сняла кольца, осторожно, чтобы не впечататься головой в бардачок, нагнулась закатать брюки. На глаза попался приставший к коврику длинный светлый волос. Надо же, Ярик и на подружек время находит… Но в ближайшие три недели — простите, дамы, работа вне конкуренции.
В обещанные полчаса они уложились. Бдительная тётка с мужем ждали в чистом поле, у кромки густого мрачноватого леса; к контролёрам чета бросилась, как к родным, стоило только вылезти из машины. Ксюша для порядка показала удостоверение, Ярик тоже махнул корочкой.
— Куда примерно ушли, не знаете? — поинтересовался Зарецкий, окидывая взглядом негостеприимную лесную громаду.
— Да к озеру хотели, есть там одно, — мужичок взмахнул руками, пытаясь обозначить не то размер водоёма, не то направление.
— На карте покажите.
Супруги склонились над протянутым телефоном. Женщина сориентировалась быстрее.
— Вот тут, — она ткнула пальцем в экран. — Я до леса-то их проводила, сказала дальше по синей разметке идти…
Ксюша заглянула ей через плечо. Далековато от полигона. Либо неведомая тварь сбежала от надзора пару дней назад, либо она крайне шустрая, либо… Либо нежитью тут и не пахнет, а парочка попросту заплутала в незнакомых лесах. Это самый лучший исход, даже если Верховский потом устроит выволочку.
— К лесу не приближайтесь, — распорядился Ярослав, пряча телефон в карман. — Вам лучше вернуться в посёлок. С вами свяжутся.
— В течение часа, — уточнила Ксюша. Часа ведь хватит? Должно хватить…
— Возьмите, — тётушка протянула ей аккуратно сложенную тряпочку. Шёлковый шарфик. — Это Настенькин… Вдруг поможет…
— Поможет, — заверил Зарецкий. — Ксюш, идём.
Синяя разметка начиналась вместе с тропкой, уводящей в глубь тёмной чащи. Мощные сосновые корни тут и там торчали из земли, перегораживая и без того не слишком удобную дорожку; не прогулка, а полоса препятствий. Додумались же городские гости отправиться приобщаться к природе именно сюда! И как хорошо, что каблуки остались в офисе…
— Давай сюда, — Ярик протянул руку, и Ксюша безропотно передала ему комок ткани. Зарецкий прикрыл глаза, сосредоточиваясь на тряпочке, которая, если повезло, хранила ещё память о хозяйке. — Н-да… Прыгнуть не выйдет, но направление примерно понятно. Пробежаться сможешь?
— Ага, — Ксюша осторожно кивнула. Она уже догадывалась, что ближайший час вряд ли будет лучшим в её жизни.
Бежать через сосняк, ещё и в городских ботинках вместо кроссовок — удовольствие ниже среднего. Из-за полуденной жары тяжело дышать, а тут ещё и коряги, так и норовящие выскочить прямо под ногами… А Ярику хоть бы хны — знай себе несётся сломя голову, не хуже спортсмена Мишки. Время от времени он останавливался, чтобы свериться с направлением, и Ксюша тайком радовалась передышкам. Не признаваться же, что устала!
— Тут где-то, — наконец негромко сказал Зарецкий.
— Мы… далеко?.. — Ксюша кивнула в ту сторону, где в её представлении должен был быть полигон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Порядочно, — Ярик шагом двинулся дальше. Вряд ли запыхался, скорее, изучал местность. — Прохладно тут…
Точно. И солнца не видно за густыми сосновыми кронами. Это, наверное, хорошо… Только неправильно. Сейчас полдень, а на небе с утра не было ни облачка. Ксюша судорожно сглотнула, успокаивая пересохшее горло. Кто там у нас способен напустить холоду?..
— Потеряешь меня из виду — сразу зови, — тихо попросил Ярик.
— Думаешь, глаза отводит?
— Почти наверняка. Слышишь?
Ксюша навострила уши. Пока Ярик не сказал, она не слышала ничего, кроме их разговора и собственного шумного дыхания; теперь же где-то впереди сквозь душную тишину прорезался тонкий испуганный крик. Он то возникал, то пропадал, как радиопомехи, и, странное дело, становился только глуше, хотя с сокращением расстояния должно было быть наоборот.
— Ко-о-о-о-ля… — жалобно звала девушка, почти наверняка — хозяйка платка. — Ау-у-у… По-мо-ги-и-и…
— Можешь прыгнуть на голос? — шепнула Ксюша.
— Здесь? Нет.
Холод густел. Шли быстро, но пейзаж вокруг, как в ночном кошмаре, почти не менялся, а далёкий аукающий голос слышался теперь отовсюду. Морок, без сомнения; а значит, и нежить, только какая? Явно не русалки…
— Тень, — негромко сказал Ярослав, и Ксюша, подумав, кивнула. Да, пожалуй, похоже. Вот только… — На полигоне таких не держат. Пришлая.
— Точно. И сжечь нельзя…
Почему не слышно парня? Неужели тварь до него уже добралась?.. Да нет, тогда бы бросила охотиться. Снова закричала, зовя на помощь, девушка. Или тень?.. Ярик решительно взял левее, хотя звали вроде бы справа.
— Нам не в другую сторону?
— Нет.
Ещё с десяток метров — и из ниоткуда послышался шум нетвёрдых шагов, отдающийся в пустоте эхом, как в гулком зале. Кто-то тяжело и хрипло дышал; парнишка-колдун, если это был он, оказался умницей и хранил молчание. Вот девочке своей объяснить забыл…
— Стоять, — приказал Ярик. От звука его голоса Ксюша невольно вздрогнула. Коллега либо каким-то образом уверился в правильности догадки, либо безрассудно рисковал. — Контроль, офицер Зарецкий. Ответьте.
Шаги стихли, далёкий крик — нет. Да, нежить наверняка где-то не здесь, но всё равно заговаривать вот так с хищной пустотой… Кто покусал всегда осторожного Ярика?
— О-офицер, — неуверенно отозвались неподалёку. Ксюша завертела головой, пытаясь обнаружить говорившего. — Офицер Зарецкий… Я здесь… Не вижу вас…
— Оставайтесь на месте. Отвечайте мне, — приказал Ярик. Оглянулся на Ксюшу, прежде чем вновь двинуться вперёд. — Осторожнее, не отставай.
Ксюша не отставала. Колдун покладисто отзывался, не забывая обращаться лично к офицеру Зарецкому, до тех пор, пока не возник из ниоткуда между соснами. При виде контролёров парнишка выдохнул с облегчением; выглядел он неважно — встрёпанный и бледный, на щеке ссадина, к рукаву клетчатой рубашки прицепился невесть откуда взявшийся репей. Не дожидаясь подсказки, Ксюша полезла за аптечкой. Как минимум, успокоительное тут точно лишним не будет.
— Николай, верно? — улыбнулась она, откупоривая пузырёк. Колдун судорожно дёрнул головой. — Офицер Оксана Тимофеева. Вот, пожалуйста, выпейте.
— Оксана, спасибо, — паренёк послушно проглотил снадобье и вернул мерный колпачок. — Я никак не могу найти… Настя, она… Не знает, что надо молчать!
— Вам придётся идти с нами, — непререкаемым тоном распорядился Ярик. — Пока не нейтрализуем тень, выбираться самостоятельно опасно. Ксюш, держитесь сзади, но сильно не отставайте. При малейшем сомнении — зови.
Мог бы и не напоминать. Ксюша на всякий случай взяла дрожащего колдуна за предплечье. Теперь шли быстрее, почти бежали; Ярик нервно комкал шарф и уверенно выбирал дорогу, несмотря на чертовщину со звуками. Николай дёргался каждый раз, слыша отчаянное ауканье, но не вырывался и особых хлопот не доставлял. Всегда бы жертвы нежити так себя вели… Ксюша в очередной раз окинула взглядом одинаковые сосны и вздрогнула: в полусотне метров от них скользила меж деревьев человеческая фигура, точь-в-точь похожая на колдуна. Наверняка даже репей на месте; не хватает чего-нибудь другого: зрачков, зубов, голоса… У тени всегда есть изъян, от которого не избавиться, чей бы облик она ни позаимствовала.
