— Я хочу тебя.
Он обхватил ее сильными руками и крепко сжал в объятиях, повалив при этом на диван. Франческа едва не вскрикнула, ощутив животом его реакцию на близость своего тела.
— Итак, мы остаемся друзьями — и любовниками? — со смехом спросил Харт. Он сорвал с нее сорочку, ловко справившись с корсетом, отбросил его в сторону и коснулся губами соблазнительной груди, раздвигая свободной рукой ее ноги. — Я тоже скучал по тебе.
— Тогда поспеши, — пробормотала Франческа, ощущая, как его рука скользнула между бедер. Ее закружил вихрь блаженства. Вскоре за ним последовал еще взрыв, еще и еще. Прошло так много времени, она почти забыла, какими умелыми могут быть ласки Харта. Вернувшись в реальность, разогнав плотную пелену возбуждения, Франческа вспомнила о желаниях Харта. Он оттянул волосы, заставив поднять голову.
— Франческа.
Она закрыла глаза и облизнула губы.
— Колдер.
— Ты действительно хочешь, чтобы мы остались друзьями?
Она обняла ладонями его лицо:
— Разумеется, нет! Я люблю тебя!
Улыбка Харта подсказала ей, что не стоило так скоро открывать ему правду. Что ж, она позже подумает о своем признании. Франческа протянула руку к ширинке на брюках. Вскоре его возбужденная плоть была в ее руке, она прижимала ее к себе, указывая направление. Харт не сводил с нее глаз.
— Не искушай меня, Франческа.
— Я хочу, чтобы мы стали любовниками — настоящими любовниками.
— Это невозможно.
Они сотни раз спорили на эту тему, но сегодня победить должна она. Франческа подалась вперед, но Харт сжал ее ногу.
— Ты ничего не добьешься.
— Проклятье! Харт, об этом никто не будет знать!
— Я буду.
Франческа молча смотрела ему в глаза. Она не была удивлена его ответом. По непонятной ей причине Харт считал, что они не должны доходить до самого главного, пока не поженятся. И все же ее разочарование было очевидным.
— Моя бедная глупышка. Не стоит идти на крайние меры от отчаяния. Ведь пока страдаю я один.
Прежде чем Франческа успела ответить, он стал страстно целовать ее. Она мгновенно забыла о желании спорить. Его руки так хорошо знали ее тело, умели дарить наслаждение. И все же, воспользовавшись моментом, Франческа с силой толкнула Харта и, повалив на спину, упала сверху. Услышав через секунду его громкие стоны, она подумала, что хоть в чем-то ей удалось одержать победу.
Харт был недвижим, словно статуя, его чувства выдавало лишь тяжелое дыхание. Поражаясь размерам его мужского достоинства, Франческа провела языком по разгоряченной плоти, но в следующую секунду Харт внезапно набросился на нее, повалил на спину и провел возбужденным членом по ее груди, затем по шее. Она стонала от удовольствия, мечтая, чтобы и Колдер испытывал такое же наслаждение, как и она.
Через некоторое время — Франческа не знала, как долго она была в забытьи, поддаваясь ласкам Харта, — она наконец вернулась на землю. Вздохнув, Франческа оглядела их обнаженные тела и подумала, что диван стал мал для них обоих.
«Заниматься любовью с Хартом всегда божественно», — подумала она. Франческе казалось, что никогда не получала такого наслаждения, никогда не чувствовала себя более счастливой. Она улыбнулась, когда Харт поцеловал ее в лоб, и их взгляды встретились.
Он улыбнулся ей счастливой, чуть ленивой улыбкой, весь его вид говорил о самодовольстве и удовлетворении.
Франческа внезапно вспомнила о своем признании. Ах, лучше бы она его не делала. Интересно, может ли считаться правдивым признание, если потом опровержение получено под сексуальными пытками? По крайней мере, теперь они с Хартом помирились — или очень скоро помирятся.
— Нет ничего лучше, — произнесла Франческа, мечтательно закатив глаза, — ничего лучше хорошего скотча.
— Я тебя замучил. — Улыбка сползла с его лица. — Ты голодная?
— Надо подумать. — Франческа провела пальцем по его щеке.
Харт сел и посмотрел на нее таким глубоким, бездонным взглядом, что она никогда не смогла бы разгадать его смысл. Единственное, на что оставалось надеяться, что этот взгляд не принесет ей ничего плохого.
— Пожалуй, я страшно проголодалась. — Франческа потянулась к белью. Сейчас она не будет обсуждать с ним дела — не хочет разрушать чудесную атмосферу вечера.
Харт потягивал скотч, наблюдая, как она надевает короткие панталоны. Отыскав корсет и сорочку, Франческа подумала, о чем размышляет Харт. Решив отказаться ввиду позднего часа от корсета, она натянула порванную рубашку. Колдер всегда вел себя тихо после занятий любовью, но сегодня что-то вызывало в ней тревогу.
Франческа посмотрела на Харта и улыбнулась:
— Ты порвал мое белье, Колдер.
Он улыбнулся ей в ответ:
— Куплю тебе новое.
Она взяла платье, довольная его хорошим настроением.
— Кажется, я слышала это не раз.
— Ты права. Я задолжал тебе несколько комплектов.
Франческа надела платье и повернулась спиной к Харту, подняв вверх волосы. Он быстро застегнул пуговицы. Сколько же раз этот момент повторялся в их жизни? Однако вместо того, чтобы привычно поцеловать ее в макушку, Харт отошел в сторону.
Франческа резко повернулась. Разве они не помирились? Что же еще могут означать эти часы в объятиях друг друга?
— Ты невероятно соблазнительна. И знаешь это, верно?
К чему такой серьезный тон?
— Ерунда. Я обычный «синий чулок», ты просто случайно попался в мои сети.
Харт надел брюки.
— Очень соблазнительная лгунья.
— Давай позовем Альфреда. — У нее не было желания возвращаться к этой теме.
Харт поймал ее за руку, не давая подойти к двери. Сейчас его взгляд был острым, словно стальной клинок.
— Я не позволю тебе обмануть меня, Франческа.
— Разве об этом идет речь? — В груди пронесся неприятный холодок.
— Твоя сестра надоумила тебя обмануть меня, попытаться мной манипулировать, так? Попробую догадаться — она посоветовала тебе не навязываться, сохранить дистанцию.
— Я всегда была с тобой честна, Колдер.
Он погладил ее по щеке:
— Ты даже представить себе не можешь, сколько женщин добивались меня. Но ты ведь не одна из них.
— Что ты говоришь? — Она чувствовала, ей не понравится то, что у Харта на уме.
— Я говорю, что очень ценю твою искренность и честность, твою открытость. Я счастлив быть рядом с такой женщиной. Но я презираю интриги, которые так любят женщины, и считаю, что им не место в наших отношениях.
Франческа кусала губы. Она сама не любила интриги, особенно ей было противно то, что она устроила это все ради Харта.
