твоей матери с уборкой и посудой, вместо того, чтобы сидеть с тобой в спальне.
Ксай с шумом втянул в себя воздух через нос. Я думала, сейчас он взорвется, но он все-таки взял себя в руки и снова стал тем сдержанным мужчиной, которого я знала.
Или мне казалось, что я знаю.
— Хорошо, — процедил он. — Я буду наверху. Спасибо за ужин, мама.
Чеканя шаг, он покинул столовую. А Элис Лоусон тут же расплакалась.
— Ты знала, что так будет, когда разрешила Лорен остаться, — сказал мистер Лоусон, тоже поднимаясь из-за стола.
— Они же наши дети, Гарри! Почему все должно быть так сложно?!
Отец Ксая только развел руками. Взялся за тарелку, но та зазвенела у него в руках. Словно испугавшись этого звона, он отставил тарелку в сторону и оглядел стол, в поисках того, что можно отнести на кухню, не опасаясь того, что посуда выпрыгнет из его дрожащих рук и разобьется.
Я перехватила его ладонь и посмотрела в глаза.
— Оставьте, мистер Лоусон. Я все сделаю.
Мистер Лоусон кивнул и, поблагодарив меня, вышел из комнаты. Я стала убирать со стола, когда услышала:
— Ты ведь ничего не знаешь, правда?
Я с трудом услышала ее голос. Посмотрела на Элис, которая разом постарела лет на десять, из красивой женщины превратившись в сгорбленную старуху.
— Не знаю. Вы расскажете мне?
Она покачала головой, глядя немигающими глазами куда-то в сторону.
— Нет.
— Но почему? Элис, я имею право знать правду. В конце концов, я собираюсь выйти за Ксандера замуж.
— Нет, Натали… Я не смогу рассказать тебе всего, не потому что не хочу этого делать… Просто даже я не знаю всей правды. Когда-то она пыталась рассказать мне, что он делал с ней, но я не поверила… Когда-то давно я не захотела ее слушать, а теперь… Теперь расхлебываю.
Она поднялась и достала из кармана визитку какого-то мотеля. Протянула мне.
— Лорен остановилась здесь, в номере «38». Иди и узнай правду прежде, чем свяжешь свою жизнь с моим сыном.
Я все-таки сорвала с себя чертов свитер. Сразу же, как выбежала из дома. Подхватила за края и стянула через голову, стоя на пороге черного входа, ведущего из кухни на задний двор. Через него сегодня этот дом покинула Лорен, а я словно мчалась следом.
Я рвано и глубоко дышала. Мне отчаянно не хватало воздуха. Ощущение кома в горле не проходило, а в висках пульсировала боль.
Да и пятка снова разболелась, но лекарство было у Ксая. Почему он хранил мои обезболивающие таблетки у себя? Почему не отдал мне? И почему все-таки я сегодня проспала шесть часов в машине после того, как выпила эту таблетку?
Захотелось содрать с себя и футболку на бретельках, чтобы снова обрести возможность дышать полной грудью. А от всех этих вопросов я задыхалась только сильнее.
Я пересекла сад, оставаясь в тени. Так быстро насколько это возможно, учитывая швы на пятке и руку в гипсе. Не знаю, что буду делать, если сейчас Ксай выглянет в окно и окрикнет меня с вопросом, куда это я собралась, на ночь глядя.
Марш домой, Натали.
Даже от воображаемого звучания его голоса я покрылась холодным потом. Больше я так не могла. Хочу узнать правду. Только правда может помочь снова дышать нормально.
Я вышла на пустынную дорогу. Вокруг светились уютные двухэтажные домики и освещенные фонариками фасады. Просто махнуть рукой и вызвать такси не выйдет.
На всякий случай я ушла как можно дальше от родительского дома Ксая. Смотрела на каждый дом и думала, какой из них может быть родителей Хантера? Ведь он жил где-то поблизости, если верить тому рассказу Ксандера. Но я уже не знала, какой части можно верить, а какой нет.
Ждать такси пришлось долго. В этом районе у каждого члена семьи были собственные машины, а желтые такси были редкими гостями.
Пришлось все-таки набросить свитер на плечи. Разгуливать полуголой в тихом районе — это одно, а вот садиться в машину к таксисту и ехать в мотель уже другое. Да еще с моими травмами.
Налички у меня с собой было мало, но я надеялась, что мотель не находится очень уж далеко от основного шоссе, ведущего к этому пригороду.
Таксист окинул меня равнодушным взглядом, но когда узнал, что мы едем в мотель все-таки не сдержался.
— Что, даже с гипсом все равно неймется, дамочка?
Конечно, он решил, что под покровом ночи я еду расслабляться в мотель с любовником, оставив семейный очаг на мужа-рогоносца. А может, и руку мне сломали за дело, и вот это, кстати, уже недалеко от правды.
Больше, чем однообразные виды за окном, меня интересовали цифры счетчика. Слава богу, минут через десять мы уже нырнули по съезду с моста на однополосное шоссе, и я заприметила неоновые буквы вывески. Вглядеться в машины на темной парковке у мотеля не успела. Таксист остановился и назвал цену за поездку.
Я расплатилась и поняла, что на дорогу сюда мне хватило.
А вот на дорогу обратно — уже не хватит. А вокруг только лес, шоссе и мотель, в котором вряд ли есть банкомат. Я потопталась у дороги, а потом пошла прямо к номерам. Отказываться было поздно.
Окна одноэтажного мотеля светились желтыми квадратами. Где-то орал телевизор. Где-то неправдоподобно громко стонала женщина.
Господи, почему я здесь? А если это Лорен?
И Хантер?
Будет ли мне дело до правды, если я застану их вместе? И сколько можно наступать на одни и те же грабли, когда это касается Дэвида, мать его, Хантера, способного дарить райское наслаждение каждой встречной?
Я сжала до боли кулаки, врезаясь ногтями в ладони, и вдруг споткнулась, не дойдя до нужного номера. Потому что увидела знакомый темный внедорожник на парковке и фигуру, прислонившуюся к капоту.
Хантер курил.
И он был один.
Стоны не утихали, а значит, это просто дешевая проститутка обслуживала очередного клиента.
