что готова слушать.
– Только, пожалуйста, пойми, я говорю это только для твоего блага. И я ни в коем случае не хочу тебя обидеть, но… то, что я скажу, будет тебе неприятно.
– Давай уже, – на её лице появилась горькая усмешка. – Говори. Постараюсь внимать молча.
Макс хотел бы оттянуть этот момент, но в данном случае это ничего бы не дало. Поэтому он начал, внимательно следя за реакцией Миры.
– Ты ведь ничего не знаешь о Гарике, – начал он. – А я знаю. И твой Лёва, кстати, тоже.
При упоминании своего вчерашнего знакомого Мира вздрогнула и мгновенно сжалась. Макс это заметил, но останавливаться не стал.
– У него специфическое отношение к девушкам. И предпочтения в сексе такие же… странные. Он любит чужую боль. И его мало волнует мнение на этот счёт его партнёрши. Так что вчера ты отделалась лёгким испугом. Если бы мы не успели, всё могло бы закончиться гораздо хуже.
Миру передёрнуло.
Перед глазами снова всплыл пресловутый мрачный спортзал, три амбала, с похотливым блеском в глазах, и Гарик, абсолютно спокойный и чем-то явно довольный. Тогда ей казалось, что это сущий кошмар, но теперь, после слов Макса она поняла, – настоящий ужас ожидал ей позже.
– Я очень за тебя испугался, – продолжал Максим. – И хорошо, что рядом оказался Карим. Ведь если бы не он, мне бы Гарик тебя так просто не отдал. Я и сейчас сомневаюсь, что он легко забудет о том, что добычу увели прямо у него из-под носа. Поэтому, вынужден просить тебя временно прекратить свои ночные загулы.
– Хорошо, – кивнула Мира, даже не думая спорить. Слишком хорошо она помнила Гарика. Её до сих пор подташнивало от одних лишь воспоминаний о его прикосновениях.
– Нет, ты можешь выходить из дома, когда захочешь, но лучше, чтобы всегда рядом с тобой был либо я, либо твой Лёва, – при упоминании её брата, которого считал совершенно ненадёжным, Макс скривился и поспешил добавить. – Давай лучше уж я сам буду тебя сопровождать.
– Не думай о нём плохо, – вставила Мира. – Лёва хороший брат. Он никогда не бросал меня. В отличие от остальных.
– Ладно, – скрепя сердце, согласился Макс. – Но даже не это главное. Ведь в том, что случилось вчера, нет его вины. Он просто не оказался рядом, а в неприятности ты вляпалась самостоятельно. И знаешь, в чём главная их причина? В тебе, Мира, – она заметно напряглась, но Макс не стал останавливаться. Ему нужно было сказать это именно сейчас, пока в её голове ещё живы воспоминания о пережитом страхе. – Ты одеваешься и ведёшь себя как легкодоступная женщина. Не знаю, кому и что надеешься доказать, но пока этим ты только демонстрируешь свою глупость. Таких девушек не любят, не ценят и уж точно не уважают. Ими просто пользуются. Они как дешёвая китайская подделка – приобретаются на короткий срок, а после так же легко забываются.
– Зачем ты это мне говоришь?
– Я хочу, чтобы ты поняла, куда может привести твоё легкомыслие. И даже Гарик покажется сущим ангелом, по сравнению с настоящими проблемами, которые обязательно появятся, если ты не возьмёшься за ум. Или тебе хочется быть шлюхой? Спать со всеми подряд? Напиваться до беспамятства, а на утро просыпаться неизвестно где и непонятно с кем, и не помнить, как провела ночь? Разве об этом ты мечтаешь?
– Нет, – сказала она севшим голосом.
– Жизнь не ограничивается алкоголем, ночными клубами и пьяными танцами. В ней очень много интересного, яркого, завораживающего. А ты просто ничего этого не видишь. Ты – один большой протест. Только непонятно, против чего. Против самой себя? – он раздражённо дёрнул плечом. – Эти твои разноцветные пряди в волосах, пирсинги, татушка… Зачем это всё?
– Вот такая я, – ровным тоном проговорила девушка. – Такой я себя вижу.
– Разноцветной, с кучей дырочек на теле и клеймом? Такая ты? – в голосе парня появилась презрительная усмешка. Затем он отрицательно покачал головой и сам себе ответил: – Нет, Мира. Это всё глупости. Ты… это ты. Яркая, взбалмошная, непредсказуемая девушка с шикарной фигурой, умопомрачительной улыбкой и самыми красивыми глазами, что я вообще когда-то видел. И хрен с ней с радугой в волосах, я к ней уже даже привык. Но эти твои проколы на теле откровенно бесят. Ты как подушечка для булавок. И тату… Что там кстати набито?
– Морской дракон, – выдавила из себя она.
– Зачем? – воскликнул Макс.
– Захотелось, – всё так же тихо ответила она.
– Захотелось? – он резко сжал кулаки и отвернулся к ровной глади бассейна. – Тебе просто захотелось…
– Да что в этом такого ужасного? – бросила Мира, всё больше раздражаясь. – Не нравится – не смотри! В конце концов, какая тебе разница, что там наколото на моей шее?
– Мне? – он резко развернулся и ткнул пальцем себе в грудь. – Ты права. Никакой! Делай с собой что хочешь! Хоть на лысо брейся – мне плевать! Хочешь выглядеть как «гламурное чудовище» – пожалуйста! Только не приходи ко мне, когда тебя снова примут за шлюху. Ведь вчера произошло именно это, – он перевёл дух и, наконец, сказал то, что должен был озвучить с самого начала. – Гарик на приличных девушек даже не смотрит. Они ему не интересны. А ты выглядела как та, кто за деньги готов раздвигать ноги перед любым. Поэтому и только поэтому он выбрал тебя. И поверь, отымел бы так, что ещё несколько дней бы с кровати встать не смогла.
– Макс! – она хотела крикнуть, но язык не слушался. Голос сел, а в горле образовался ком. – Зачем ты так?
Мира поёжилась, будто от холода, и обхватила себя руками. Смотреть на парня она больше не хотела, но и уйти не могла. Ноги оказывались ей подчиняться, а коленки дрожали так, что она даже не стала пробовать подняться. Макс же видел её состояние и прекрасно понимал, какого ей сейчас. Но кто-то должен был сказать ей всё это. И пусть больно, пусть противно, но зато – правда.
Он не хотел подходить… утешать… успокаивать, но когда на её щеке скользнула первая слезинка, не выдержал. Присел рядом с ней на корточки и посмотрел в её лицо.
– Не надо плакать. Это бессмысленно, – прошептал он, стирая мокрый след с её кожи. – Я говорю тебе это не для того чтобы обидеть или оскорбить, а чтобы ты поняла свою ошибку. Не нужно строить из себя распутницу, особенно, если на деле таковой не являешься, – он встретился с её напряжённым взглядом и попытался улыбнуться. – Мне вот совсем непонятно, зачем нужно выставлять себя на всеобщее обозрение. Для
