Неудивительно, что три четверти россиян (74 %) считают «высокой» или «очень высокой» степень распространения коррупции в обществе, 19 % — «средней», 1 % — «низкой», но никто не сказал, что коррупции в стране нет совсем, сообщили в середине сентября 2008 г. социологи ВЦИОМ по результатам всероссийского опроса. Наиболее коррумпированными сферами и институтами общества россияне считают ГИБДД (33 %), власть на местах (28 %) и милицию (26 %). Во второй «тройке» следуют: «все общество в целом» (23 %), «медицина» (16 %) и «образование» (15 %). Далее в рейтинге коррумпированности идут: федеральная власть и судебная система (по 15 %), крупный бизнес (13 %), военкоматы, шоу-бизнес, армия и сфера торговли (8 %, 6 %, 5 %, 4 % соответственно). На последнем месте: СМИ, политические партии и парламент РФ (по 3 %). 43 % россиян заявили также в ходе опроса, что не увидели никакого результата в борьбе с коррупцией за последние годы. Каждый третий респондент отмечает, что результаты есть, но они не слишком значительны (32 %), а в 10 % случаев наши сограждане склонны видеть скорее ухудшение ситуации, усиление коррупции. Лишь 7 % россиян видят прогресс в борьбе с этим явлением. Жадность, аморальность российских чиновников и бизнесменов, а также несовершенство законов — главные причины коррупции, считают респонденты (39 % и 35 % соответственно). Депутат Госдумы Михаил Гришанков в ходе обсуждения закона о коррупции 7 ноября привел данные Фонда общественного мнения: 30 процентов наших граждан принимают участие в коррупционных действиях, 30 процентов одобряют их действия, а 54 процента одобряют деятельность тех, кто дает взятки. Это означает, что менять надо не только законы, но и психологию россиян.
Почему коррупция так укоренилась в России, и никак не искореняется, несмотря на то, что все российские лидеры — от царя до генерального секретаря клялись и божились, что с ней покончат? Выдающийся русский мыслитель, анархист Михаил Бакунин в своей работе «Коррупция. О Макиавелли. Развитие государственности» писал в конце XIX века, развивая мысли автора «Государя», что для правителей любого государства коррупция всегда выступала в качестве средства управления. Государство всегда связано с коррупцией. Коррупция без государственной власти существовать не может. Хотя это вовсе не означает, что государство должно быть заинтересовано в поощрении коррупции.
По мнению председателя подкомитета по борьбе с коррупцией Совета Федерации РФ Мусы Умарова, коррупция имеет глубокие корни в истории России, но получила мощный стимул при переходе страны к рыночной экономике. Это так. После развала СССР коррупция для чиновничества любого уровня окончательно стала образом жизни и первостепенной целью его трудовой деятельности. Последствия такой трансформации общества не могли не оказаться катастрофическими. В своем первом Послании Федеральному собранию от 5 ноября 2008 г. Президент Медведев назвал главный источник и основную причину коррупции в России — государственную бюрократию. По словам президента по-прежнему, как и 20 лет назад она руководствуется все тем же недоверием к свободному человеку, к свободной деятельности. Эта логика подталкивает ее к опасным выводам и опасным действиям.
«Бюрократия, — говорит Медведев, — периодически «кошмарит» бизнес — чтобы не сделал чего-то не так. Берет под контроль средства массовой информации — чтобы не сказали чего-то не так. Вмешивается в избирательный процесс — чтобы не избрали кого-нибудь не того. Давит на суды — чтобы не приговорили к чему-нибудь не тому. И так далее. В результате, государственный аппарат у нас в стране — это и самый большой работодатель, самый активный издатель, самый лучший продюсер, сам себе суд, сам себе партия и сам себе, вконечном счете, народ. Такая система — абсолютно неэффективна и создает только одно — коррупцию. Она порождает массовый правовой нигилизм, она вступает в противоречие с Конституцией, тормозит развитие институтов инновационной экономики и демократии». Золотые слова. Наконец-то они сказаны высшим лицом Российского государства во всеуслышанье. Но если бы за этими словами последовали конкретные дела!
Напомню, что после Октябрьской революции 1917 года большевики начали весьма решительную борьбу с коррупцией чиновничества. И, тем не менее, даже в жесточайшие времена Сталина, когда за взятки легко ставили к стенке, коррупция существовала не только в латентной форме. Еще в советское время некоторые люди уже обладали миллионными состояниями. Естественно советские мафиози не могли бы действовать без пособничества коррумпированных советских чиновников и тех ментов, которые были у них на содержании. Если, как говорится, смотреть в корень, то коррупция в России сегодняшней имеет прочные корни еще из советской России. И тут прав Жириновский, который в ходе дебатов в думе по Федеральному закону о борьбе с коррупцией бросил это, как упрек, коммунистам (хотя, как говорится, чья бы корова мычала — ведь о коррупции в ЛДПР не писал только ленивый). Другое дело, что такого массового характера, как сегодня, коррупция в СССР не принимала, а взятки должностных лиц того времени, по сравнению с сегодняшними, выглядят, как дешевые сувениры.
Расцвет коррупции пришелся на годы правления Брежнева (1964–1982) и Горбачева (1985–1991). Бывший Председатель КГБ СССР Крючков в своих мемуарах рассказал, что даже сам Горбачев брал взятки, в том числе получил 100 тысяч долларов от президента Южной Кореи. И не сдал их в государственную казну! Ну, а что касается его борьбы со мздоимством в советских республиках Средней Азии, прежде всего в Узбекистане и Казахстане, то там главной целью был демонтаж партийной верхушки, сопротивлявшейся перестройке.
Куда серьезнее были попытки Андропова (1982–1984) бороться со взяточниками. Они были достаточно последовательными, и ему удалось разоблачить и убрать с высоких постов нескольких партийных бонз. Но в целом и его антикоррупционный поход не увенчался успехом. Именно во времена Андропова рассказывали такую байку. Поймали крупного мошенника Рабиновича, взяли с поличным. За хищение соцсобственности в особо крупных размеров ему грозит вышка. В КГБ, где занимаются его делом, старому вору предлагают сделку:
«Мы сохраним вам жизнь, Рабинович, если скажете, где сейчас находится ваш подельник Абрамович».
«Он — там», — отвечает Рабинович.
«Где там?»
«Ну, там это значит за границей».
«Не темните, Рабинович. Как это, интересно, он сумел пересечь границу, когда он во всесоюзном розыске?»
«Ну, сколько стоит советский пограничник?» — отвечает Рабинович.
Байка, увы, была основана на реальных фактах. «Абрамович» действительно нелегально пересек границу СССР, дав взятку начальнику погранзаставы в размере двухсот тысяч рублей. Должностной оклад этого начальника составлял 450 рублей в месяц. Не устоял перед искушением. Говорили, что его расстреляли.
Своего пика в посткоммунистической России коррупция достигла при Ельцине (1991–2000), чья «семья» стала символом взяточничества в РФ, особенно в ходе приватизации. Не случайно, что такие идеологи и практики рыночных реформ, как лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский и премьер-министр Ельцина Егор Гайдар выступали в те годы за легализацию капиталов, полученных преступным путем в годы Советской власти, без чего они не представляли себе успеха приватизации. Подавляющее большинство нынешних нуворишей в РФ, так или иначе, имеют преступное прошлое, а их капиталы объективно нажиты преступным путем. Однако с уходом Ельцина на покой коррупция не пошла на убыль, а наоборот — расцвела пышным цветом. Если до 2000 года в России воровали миллионы и десятки миллионов долларов, то в ХХI веке были установлены новые национальные рекорды — из Пенсионного фонда похитили миллиард рублей, а заместитель министра финансов Московской области увел из областного бюджета и вывел за границу целый миллиард долларов! И сам с этими деньгами скрылся вместе со своей американской супругой. Немудрено, что наш афганский герой г-н Громов не может найти денег на то, чтобы построить приличное жилье для тех, кто во вверенной ему области живет в таких же жутких трущобах, как в Индии. Только там тропики, а у нас зимой в Подмосковье морозит так, что крысы дохнут!
После снятия Лужкова Контрольно-счетная палата Москвы занялась проверками расходов на содержание столичных чиновников. А таких чиновников в мэрии и ее подведомственных учреждениях — 572 817 человек. И, несмотря на все требования президента по сокращению чиновников, в Москве их численность растет: примерно на 35 тыс. человек в год. Причем, согласно отчету КСП, каждый второй московский чиновник является не рядовым служащим, а начальником. Из отчета следует, что лужковская администрация умудрялась выводить миллиарды бюджетных средств даже при закупке карандашей и оплате телефонной связи. Как показывает отчет столичных аудиторов, в управлении делами мэрии использовали обычный для госструктур метод вывода денег: закупку услуг и товаров по завышенным ценам. Но при этом применяли оригинальное лужковское ноу-хау: чтобы не проводить официальный аукцион или тендер (либо гарантировать выигрыш «своей» компании»), мэрия учредила несколько автономных учреждений, таких как ГАУ «Финансово-хозяйственное управление мэрии Москвы», которые и занимались управлением городским имуществом и обеспечением деятельности городских чиновников. Так как официально учреждения на 100 % принадлежали городу, никаких тендеров не устраивалось: город давал задание «своей» компании, а уж она в качестве подрядчиков выбирала фирмы, близкие мэрии. Размах расходов чиновников впечатляет: счет на один мобильный номер от ФХУ в 2009 г. достигал 154 тыс. руб. в год — в несколько раз выше, чем за аналогичные услуги у сотовых операторов. На городские телефонные номера в мэрии тоже не скупились — иногда тарифы на обычные городские номера в шесть раз превышали тарифы МГТС.
