- Не стрелять! Я - Воронцов! Надо поговорить!
В ответ снова загрохотал автомат и полетели пули. "Убьет ведь так, к чертовой матери!", - пронеслось в мозгу у Сергея, он прыжком пересек пространство коридора, влетел в комнату, судя по всему, спальню, закатился за шкаф, выставив пистолет, и снова крикнул:
- Эй, хозяин! Мне надо с тобой поговорить! Перестань стрелять! Что ты, как мудак, в конце концов!
Скрипнула половица, зазвенели раскатывающиеся по полу гильзы - видимо, стрелок молча менял позицию, не желая вступать в переговоры. "Он в дальней комнате!", - прикинул Воронцов: "А сейчас, наверное, переползает в коридор! Черт, что же делать? Надо как-то его обезоружить... Убьет ведь!".
Трах-тарарах! Автомат загрохотал вновь, хозяин, прячясь за углом, выставил руку с оружием в комнату и поливал её очередями, методично передвигая ствол сверху-вниз. Патронов он не жалел, да и собственную мебель тоже. На счастье Воронцова, стрелок начал с дальней части комнаты, прошив пулями кровать и тумбочку, и у Сергея появился шанс.
Он выпрыгнул из-за шкафа, одним прыжком пересек комнату, и наступил ногой на торчащий из-за угла "калашников", заблокировав подошвой ботинка затворный механизм. Лежащий в коридоре от неожиданности вскрикнул, и прежде чем Воронцов успел что-нибудь предпринять, сиганул мимо него на кухню.
- Стой, дурак! - закричал Воронцов, бросаясь за ним, и тут же получил по голове чем-то тяжелым, железным, да так, что упал, и пока вставал, пытась избавиться от огненных кругов в глазах, упустил время.
- Лежать! - загремел над ним властный голос: - Руки поднять, пальцы растопырить, чтобы я видел! Не двигаться!
Прямо в лицо Воронцова смотрели два ствола шестнадцатого калибра хозяин дома был вооружен, словно бандит какой-то! Воронцовская "беретта" валялась на полу в трех щагах от своего владельца, и дотянуться до неё под черными зрачками ружья Сергей ни как не успевал. Но, с другой стороны, можно было хотя бы нормально, без стрельбы, поговорить...
- Кто таков? - хмуро спросил хозяин дома, твердо глядя на лежащего поверх взведенных курков. Был он кряжистым, плечистым, лысым, в меховой безрукавке поверх клечатой фланелевой рубашки, с перебитым носом и безжалостными голубыми глазами.
"Маньяк какой-то!", - подумал Воронцов, а вслух ответил на вопрос:
- Моя фамилия - Воронцов! Ты - Связной! Мне надо связаться с Центром, у меня... У меня есть для них кое-что!
- Ты провокатор! - утвердительно, словно и не слыша Сергея, качнул головой голубоглазый: - Вставай, пойдем на двор!
- Зачем? - удивился Сергей.
- Не буду же я твоею смертью свой дом поганить!
- Мужик, пойми - я тот самый Воронцов, у меня ПРИБОР! - сделав над собой усилие и стараясь не вникать в смысл последней фразы, отчаянно крикнул Воронцов, медленно поднимаясь - голова после удара чугунной сковородой гудела, как колокол. Сергею начинало казаться, что Наставник обманул их, дав неверный адрес, и сейчас перед ним стоит просто случайный человек, у которого почему-то дома оказался целый оружейный магазин. Правда, случайный человек сильно походил на вожака бандеровцев...
Голубоглазый никак не отреагировал на вопрос Воронцова, спокойно дождался, когда тот встанет, качнул стволом:
- Иди, сука!
"А ведь точно - убьет!", - сжался вдруг Воронцов: "С такими глазами убьет, как высморкается! Что делать, твою-в-трибога-душу-мать!?".
- Пошел, я сказал!! - рявкнул мужик, ткнул Сергея стволами в бок. Надо было падать, словно бы от тычка, хватать "беретту", и пока голубоглазый будет опускать ствол своего неуклюжего ружья, всадить в него пулю, но боязнь потерять единтвенную ниточку, связывающую его с Центром, остановила Воронцова.
Он спокойно пошел по коридору, спиной чувствуя, как елозит сейчас палец голубоглазого по спусковым крючкам двустволки. Пора было выкидывать последний козырь:
- У меня Прибор, которым интересуется Центр! Я готов отдать его, в обмен на свою жену, которую ваши захватили! - вновь в отчаянии крикнул Сергей, но в ответ стволы ружья снова больно ткнули его в ребра:
- Иди, козел!
Воронцов и его конвоир проходили мимо открытой двери одной из комнат, Сергей скосил глаза и увидел четыре серых монитора на столе, в которых, как на ладоне, просматривались подходы к дому со всех четырех сторон!
"Он все видел!", - понял Воронцов, заметив в левом мониторе джип, и даже разглядел огонек сигареты Бориса внутри машины. "Я ему не нужен! Он убьт меня, а потом пойдет за Прибором! Он наблюдал, как мы приехали, как я выходил из машины, как проникал в дом... Господи, какой же я наивный дурак!".
Сергей аж заскрепел зубами от собственной тупости и бессилия. Он держал руки поднятыми, но близкое расстояние, на котором сзади шел голубоглазый, давало Сергею кое-какие преимущества, и Воронцов решил ими воспользоваться. Он не хотел ни убивать, ни калечить хозяина дома, но жизнь снова поставила его в условия, когда принцип "Убей, или тебя убьют!" стал главным.
Резко присев, практически упав на колени, Сергей вырвал из левого рукава нож и из такого неудобного положения, снизу вверх, вполуоборота, метнул клинок. Прямо над головой грохнули выстрелы, но ружье выстрелило впустую, "волчья" картечь с воем врезалась в стену, разворотив в обоях две дыры с кулак величиной каждая.
Одновременно голубоглазый вскрикнул, загремела упавшая двустволка, а следом за ним и хозяин оружия завалился на спину и упал, разбросав руки. Из правой его глазницы торчала узкая витая рукоять брошенного Воронцовым ножа...
"Что же теперь делать?!", - в сотый раз спрашивал себя Сергей, мечась по дому. Он уже обшарил все, нашел кучу оружия, пачки листовок и воззваний к членам "КИ"-клубов возле ксерокса, осмотрел аппаратуру наружного наблюдения, радиопередатчик, разобранный хозяином - видимо, когда они с Борисом приехали, Связной как раз ремонтировал его - рядом с передатчиком на столе валялись инструменты, стоял паяльник, баночка с канифолью и припой.
"Что же теперь делать?! Связной убит, Наставник больше ничего не знает! Как теперь выходить на этот проклятый Центр?!", - Воронцов мерял шагами комнату, нервно куря сигарету за сигаретой. Вдруг из коридора послышался сдавленный стон. Сергей бросился туда, ещё не веря, но увиденное потрясло его - голубоглазый Связной не только ожил, он даже умудрился сесть, и теперь подтягивал к себе валяющееся по недосмотру Сергея рядом на полу ружье! А ведь когда Воронцов выдергивал из его залитой кровью глазницы нож, Связной казался мертвее мертвого.
- С...ука-а! - просипел раненый, разглядев единственным целым глазом склонившегося над ним Сергея: - Тебе... Все равно... не жить! И... бабе твоей... тоже!
- Кому из нас уж точно не жить, так это тебе! - сурово сказал Воронцов, наступая на вороненый ствол ружья: - Я бы мог вызвать врача, и спасти тебя, если ты сейчас, безо всяких условий скажешь мне, как попасть в Центр, или хотя бы как с ним связаться!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
