Ее обязаны были «ликвидировать» перед моим отъездом за границу. Расстрелять должен был тот самый Железняков-старший. Ему запретили насиловать ее перед расстрелом (его обычай), но Железняков плевал на запреты.
Так что пришлось мне самому. Я постарался без мук. Достал кофе с молоком (в те дни это была невероятная роскошь) и, пока она наслаждалась и медленно пила, зашел со спины и выстрелил в голову…
Сейчас мне трудно рассказывать обо всем этом, но тогда все было для нас по-другому… Разбойное, безумное время. Прочь с дороги — зашибем! Очень тонка пленка цивилизации на вчерашних обезьянах, уж мне поверьте! Мы радостно уничтожали старый мир. Даешь мировую Революцию! Вот что было тогда!
И тогда же я стал князем Д.
Великая княгиня
Итак, первый раз я отправлялся в Европу под именем князя Д.
И очень удачно придумал продолжить «легендирование».
В ЧК донесли, что великая княгиня Мария Павловна, племянница царя и родная сестра убийцы Распутина великого князя Дмитрия Павловича, готовится бежать вместе с мужем из Петрограда. К нам пришла служанка великой княгини, помогавшая перед отъездом зашивать драгоценности в подкладку шляп и одежды. (Бедной великой княгине казалось, что она придумала хитрость. На самом деле так прятали камешки почти все «бывшие», и у нас в ЧК первым делом распарывали одежду арестованных.) Тогда у меня и появилась идея. Через Кобу я добился запрета на арест великой княгини…
Служанка пересказала нам план, который наивные молодые люди обсуждали за обедом. Они решили проехать поездом до Орши (там тогда пролегала граница России и начиналась территория объявившей независимость Украины, точнее — Украины, оккупированной немцами). С помощью некоего надежного еврея в Орше (им кто-то передал его адрес) они собирались перейти границу. На Украине хотели переждать, пока падет наша власть. Если вскоре этого не случится, продолжить путешествие в Румынию, где правила королевская семья, и уже оттуда — далее в Европу. Я придумал с помощью великой княгини не только утвердиться в роли князя Д., но и создать ему отличную репутацию.
С ними ехал какой-то родственник мужа, кажется, его брат. Он сумел дать взятку «нужному человеку», и тот достал три места в купе вагона первого класса в поезде, направлявшемся в Оршу. Это была необыкновенная удача, поезда ходили редко, переполненные, мест не было. Излишне говорить, что «удачу» родственникам организовал я.
В вагонах первого класса было теперь по четыре места в купе. До сих пор помню, как троица вошла в купе, где четвертое место занимал веселый грузин… то есть я.
Одного вида троицы хватило бы для ареста. И у мужа, и у его брата были испуганные глаза и офицерская выправка. Но великая княгиня держалась молодцом. Как я узнал от служанки, именно она уговорила этих двух ничтожеств попытаться уехать. (И вовремя… Если б остались, отправились бы к нам в ЧК.)
Все я спланировал… Как только отъехали, разговорился с ними, потом сказал:
— Учтите, поезд останавливается на каждой станции. Проверки документов будут частыми. У вас все в порядке с документами?
— Все! — заторопился муж великой княгини.
— Тем лучше, — кивнул я и вышел из купе. Громко позвал проводника. Проводник, естественно, был нашим сотрудником.
И они услышали разговор:
— Если будут проверять, скажешь, едут инженеры с мандатами. С ними тяжело больная женщина, просьба не беспокоить.
— Не извольте волноваться, никого не допущу в купе.
Я вернулся.
— Как вам это удалось? — удивилась княгиня.
— Старым российским способом. Денежки!
Уже на третьей станции раздались голоса. Это мои латышские стрелки изображали «проверку документов». И проводник грозным голосом объявил:
— Едут товарищи инженера с мандатами, они мне предъявили, не велено беспокоить!
На лице княгини было восхищение.
Именно тогда я сказал:
— Я хочу вам представиться: князь Д., готовый служить вам, великая княгиня, как все честные люди.
Надо было видеть ее лицо… Сначала страх, потом… счастье! Она отвыкла от таких слов. В дни революции ненависть к свергнутой династии была всеобщей.
Но муж, видно, мне не поверил. Через некоторое время он заговорил:
— Как мы вам рады, князь! Сейчас я вас вспомнил! По-моему, мы встречались с вами в Тифлисе во дворце великого князя… — (Николая Николаевича, наместника на Кавказе), — не так ли?
— Никак нет, — ответил я, — не имел чести прежде быть с вами знакомым. И прошу вас более меня не проверять… Ваша подозрительность вполне понятна, но не разумна. Если бы ваши подозрения были правильны, я давно сдал бы вас в ЧК.
Великая княгиня одобрительно закивала, я ей нравился.
Поезд шел медленно. Почти на каждой станции входили солдаты и матросы. Но проводник их не пускал. Мои попутчики слышали, как он заявлял:
— Сюда нельзя! Здесь инженеры с мандатами и тяжело больная женщина.
И эти люди из прошлого верили, будто матросы и солдаты, приходившие проверять документы, были столь чувствительны к дамским болезням, что соглашались пройти мимо нашего купе.
На самом деле, произнеся свое заклинание, проводник показывал удостоверение ЧК и знаками приказывал проходить мимо.
Окончательно подозревать меня мои попутчики прекратили незадолго до пограничной станции Орша.
Я знал (их служанка донесла в ЧК), что супруг великой княгини придумал взять с собой револьвер. И условился с латышскими стрелками устроить обыск в нашем вагоне незадолго до Орши.
Когда поезд подходил к станции, они услышали громкие грубые голоса. Я прислушался и молча выскочил из купе. Вернулся, объявил:
— Это латышские стрелки. К сожалению, они войдут в купе, несмотря ни на что!
— У нас нет документов, — прошептала великая княгиня.
— Им плевать на документы, латыши обычно ищут оружие…
Надо было видеть побледневшее лицо ее мужа.
Я как бы заметил его волнение:
— Если у вас оно есть, немедленно отдайте мне. У меня фальшивые солдатские документы…
Вот так я в очередной раз «спас» их. Как же они были мне благодарны! Теперь мы стали неразлучны. В последний час пути я рассказал им о своем путешествии из Тифлиса в Петербург. Как удалось бежать от матросов, арестовавших меня на улице. И как жену мою забрали в ЧК и там расстреляли. Великая княгиня плакала… Короче, к концу пути князь Д. превратился в друга великой княгини…
Мы высадились в Орше. Кратко расскажу дальнейшие перипетии.
У них не было ни документов, ни украинской визы. Для меня это не составляло проблемы. У нас на границе в Орше имелся свой украинский комиссар, и по этому «коридору» мы беспрепятственно въезжали в Украину.
