— Но по цене выше рыночной, — скривив губы, фыркнул поляк, поняв интерес спекулянта.
— Однако существенно ниже европейской, — сжал пальцы в кулак парагвайский магнат. — Вы одним действием избавитесь от лишних голодных ртов, гарантируете выживание пленных поляков, финансируете морские перевозки и доставку в разорённую войной страну дешёвого продовольствия. Думаю, как выдающегося начальника государства, вас должно заботить благосостояние польских граждан.
— А вы неплохо всё рассчитали, пан Ронин, — призадумался польский деятель и с недоумением глянул через плечо непрошеного гостя на натужно поскрипывающие створки двери кабинета.
Шебуршание за дверью и раньше доносилось из приёмной, но теперь стало похоже, что кто–то пытается всерьёз вломиться силой в кабинет. Пилсудский нервно поднял трубку телефонного аппарата и раздражённо отчитал секретаря:
— Я же просил пару минут меня не беспокоить!
Выслушав невнятный бубнёж, хозяин кабинета бросил косой взгляд на циферблат настенных часов — минутная стрелка замерла на времени начала визита странного гостя.
Бородатый факир невинно улыбнулся и развёл руками.
Пилсудский нервно дёрнул щекой и растерянно достал из кителя карманные часы. Откинув серебряную крышку, он с удивлением увидел на циферблате недвижимую секундную стрелку. Минутная показывала то же время, что и настенные часы.
— Умеете вы, пан Ронин, удивить, — выпустив застрявший в лёгких воздух, признал одинокий зритель.
— В былые времена, при демонстрации фокуса живого магнетизма, азиатская публика пищала от восторга, — скромно потупил взор восточный факир и небрежно взмахнул ладонью.
В следующий миг секундная стрелка на циферблате карманных часов ожила и бодро заспешила по кругу. Настенные часы разморозились и ели слышно затикали шестерёнками.
— Однако же, — нервно пошевелил усами Пилсудский, поняв, что парагвайский гость только с виду выглядит наглым простаком.
В подтверждение тревожных мыслей хозяина кабинета, в замочной скважине осторожно заскрежетал ключ, но характерного щелчка замка так и не раздалось.
— Однако же, — заклинило выражение в устах поляка.
— Да что тут долго думать, пан Юзеф, ударим по рукам и разойдёмся, — поднявшись со стула, по–дружески протянул руку парагвайский магнат. — Дело–то обоюдовыгодное.
— Выгодное, — эхом отозвался заворожённый начальник польского государства и, привстав, пожал протянутую ладонь. — Только золотой миллион — вперёд.
— Сегодня же пришлю прямо в канцелярию, — довольный сделкой, заулыбался Алексей. — А хотите: передам на руки вашим стражникам. В приёмную уже достаточная толпа уланов набежала, на горбу поклажу унесут.
— Да, пожалуй, с уланами будет надёжней, — кивнул Пилсудский и проворчал: — Соответствующие бумаги оформит секретариат. Думаю, с ратификацией договора о гарантиях обмена военнопленными у вас в Москве тоже не будет проблем.
— Некоторые товарищи в Кремле и представители Антанты уже оценили мои возможности, — многозначительно улыбнулся тёмный владыка, и в глубине чёрных зрачков сверкнул бесовской огонёк. — А для неверующих у странствующего факира всегда найдутся убедительные фокусы.
Глава 12. Старые друзья
Глава 12. Старые друзья
После Варшавы Алексей с компанией направился в Москву. Телеграфные линии работали, и деятели в кремле были предупреждены заведомо о визите высокого парагвайского гостя. Однако срочная дипломатическая депеша сыграла не на руку Алексею. Товарищ Фрунзе уже успел ознакомить высшее руководство партии с деталями парагвайского предложения, но хитрован Троцкий не желал брать на себя ответственность за воплощение столь вычурного плана. По–видимому, Троцкий не горел желанием вновь оказаться лицом к лицу со странным казацким батюшкой и вовремя отъехал в войска.
Но совсем уж без внимания визит парагвайского магната не остался. Дирижабль поставили на якоря и заботливо окружили караулом из красноармейцев, а дорогих гостей препроводили в казарму для лётного состава. Красные авиаторы разлетелись по фронтам гражданской войны, поэтому помещение пустовало. Запасом дров для печки и скудным армейским пайком господ–буржуев обеспечили, но выпускать с территории аэродрома было не велено.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Три дня томились гости в плену, дожидаясь аудиенции в кремле, пока в Москве не отыскался старый знакомый Алексея.
— Здорово, бродяга, — вихрем ворвался в комнату высокий крепкий мужик в комиссарской кожанке и обхватил Алексея за пояс.
— Здорово, дядька Артём, — обнял бородатого комиссара атаман и, оторвав от пола, радостно закружил товарища по комнате.
— Тише ты, бугай, раздавишь, — закряхтел в железных объятиях пожилой большевик. — Дай с остальными делегатами познакомиться.
— Братья, это мой старый товарищ, Михаил Семёнович Артёмов, мы в пятнадцатом году с ним с Сахалинской каторги бежали, — выпустив друга из объятий, представил его своей команде Алексей.
Артём поздоровался с каждым за руку, парагвайцы назвали свои имена.
— Мне сказали, что с тобой начфин прилетел. Я думал, Андрей Волков будет, — разочаровано вздохнул старый каторжанин.
— Нет, Андрюха сейчас по Европе шастает, — отмахнулся Алексей. — А Фёдор Карпин случайно не в Москве?
— Фёдор бронепоездами батьку Махно по Дикому Полю гоняет, — рассмеялся Артём и с прищуром глянул на анархиста. — Слышал, ты решил своих братков в Парагвай увести.
— Есть такая задумка, — кивнул Алексей. — Только вот товарищ Троцкий никак на встречу не идёт.
— Эдак ты, друг, не скоро вопрос с нашими бюрократами решишь, — сочувственно вздохнул коммунист.
— Так подсоби, по старой дружбе, — потрепал товарища по плечу Алексей. — Говорили, что ты в большие начальники выбился.
— Я в наркомате народного хозяйства работаю, а у тебя дело больше по военной части, — развёл руками товарищ Артём. — Меня привлекли только из–за того, что в твоих предложениях упоминаются поставки продовольствия из Парагвая.
— Так я ещё не все свои выгодные предложения озвучил, — подмигнул Алексей, смекнув, как можно более ловчее провернуть дельце.
— Ну, если ты и нам, как тем же полякам, миллион золотыми рублями отсыплешь, — потёр ладони комиссар. — То дело можно и в гражданский наркомат передать. С военными мы уж сами сговоримся.
— Я могу, не как полякам, одну тонну золота дать, а сразу двадцать тонн посулить, — важно подбоченился парагвайский магнат.
— Только посулить? — уловил важный нюанс опытный работник наркомата.
— Золота, может, и больше будет, — пожал плечами факир. — Только клад нужно сперва со дна Байкала достать.
— Про золото Колчака толкуешь? — догадался Артём. — Так наши товарищи докладывали, что уже пытались летом глубины промерять. В том месте берег озера вниз уходит чуть ли не на километр. Никакой силой упавшие железнодорожные вагоны с золотом не подцепить и не поднять.
— А если дьявольской? — загадочно улыбнулся Сын Ведьмы.
— Ну разве что ты сможешь, золотишко в тёмной бездне нашарить? — вспомнив былые проделки казацкого шамана на морском дне, задумчиво посмотрел на кудесника Артём.
— Делов–то, — рассмеялся владыка глубин. — Пусть только лёд с озера сойдёт, чтобы вагоны сподручнее вытягивать было. У меня уже и водолазная команда подготовлена. Небось, слыхал про поднятое золото с английского «Принца»? Я на него половину Парагвая скупил.
— Всякое про тебя в газетах писали, — покачав головой, хмыкнул Артём. — Но знаю одного товарища, который, как и я, тоже в твою силу поверит. Вот он–то нам и поможет одолеть партийную бюрократию. Тем более что товарища Троцкого он не жалует и будет рад отодвинуть его от нашего, народно-хозяйственного, дела. Ты только ещё каких–нибудь экономических нюансов в договор добавь, чтобы уж наверняка перевесили военные аспекты.
— Думаю, Троцкий не будет возражать против передачи дела в ваш наркомат, — криво усмехнулся Алексей. — Видно, осторожный товарищ не желает со мной ещё раз встречаться.
