Я постепенно все больше узнавала о строгой на вид няне. Она приехала в Корнуолл из Лондона. Здесь ожидала ее первая работа.
— Сначала мне было очень трудно, — делилась со мной нянюшка. — Я никак не могла привыкнуть и очень скучала по шуму лондонских улиц. Но мне доверили малышей и я очень к ним привязалась. Я также полюбила эти места, пустоши, море и все такое. Вам, милая, надо воспользоваться случаем и осмотреть окрестности. Они того стоят.
Я ответила ей, что с удовольствием прокатилась верхом вдоль побережья.
— Мы ездили очень далеко, — пояснила я. — В городок под названием Апбридж. Вы его знаете?
— Еще бы мне его не знать! — воскликнула нянюшка Крокетт. — Я бы сказала, что я очень хорошо его знаю. Одно время я там даже жила. А до этого я тоже работала тут, неподалеку.
— А вы бывали в Перривейл-корте?
Какое-то мгновение она молчала. На ее лице появилось странное выражение, которое мне не удавалось прочитать. Затем она произнесла:
— Можно сказать, что бывала. Я прожила там почти восемь лет.
— Вы хотите сказать… в доме?
— Я хочу сказать, в Перривейл-корте, мисс.
— Вы в самом деле там жили?
— Но я ведь нянчила мальчиков, как же я могла там не жить?
— То есть… Козмо… Тристана… Саймона…
— Ну конечно. Я была в детской, когда туда привели маленького Саймона. Я помню этот день. Мне его никогда не забыть. В тот день мне его и поручили. Сэр Эдвард сказал: «Это Саймон. С ним следует обращаться так же, как и с моими сыновьями». Я посмотрела на него. Он был такой маленький и худенький. И еще я видела, как он растерян и испуган. Я взяла его за руку и сказала: «Не переживай, милый. Ты с нянюшкой Крокетт, и все будет хорошо». Сэр Эдвард остался очень мной доволен, а это уже кое-то значило, смею вас заверить. Он сказал: «Спасибо, нянюшка. Позаботьтесь о малыше. Поначалу ему будет трудно». Мы с Саймоном подружились… с первого же момента.
Я с трудом сдерживала волнение.
— Какой странный поступок! Вот так взять и привести в дом ребенка. Он это как-нибудь объяснил?
— О, сэр Эдвард никому ничего не объяснял. Он просто распоряжался, а остальным только оставалось эти распоряжения выполнять. Если он сказал, что Саймон будет жить в детской, то, значит, и делу конец.
— Расскажите мне об этом мальчике. Каким он был?
— Симпатичный и очень неглупый мальчишка. Он все плакал по какому-то ангелу. Я только могла предположить, что так звали его маму. Мне удалось кое-что из него вытянуть, но вы же знаете, как это бывает с детьми. Они все видят иначе, чем взрослые. Он рассказывал мне об ангеле, и еще у него была тетя Ада, вселявшая ужас в его маленькое сердечко. Судя по всему, ангела похоронили, и после этого мальчика привезли в Перривейл. Он не выносил звона церковных колоколов, потому что они звонили на похоронах. Однажды я нашла его под кроватью, где он лежал, закрыв уши руками, пытаясь защититься от этого звона. Он думал, что его заберет тетя Ада… но сэр Эдвард привез его в Перривейл.
Я слушала ее, затаив дыхание. Я опять была на острове, и голос Саймона рассказывал мне о том, как он прятался под столом, когда приезжала тетя Ада.
— Ну вот так он и появился в Перривейл-корте, и конечно, это породило сплетни и слухи. Кто этот мальчик? Почему его сюда привезли? Все считали, что он сын сэра Эдварда, и, думаю, они не ошибались. Но все равно это было странно, потому что он был не из тех мужчин, которые волочатся за женщинами. Он был очень правильный… строгий… даже суровый.
— Иногда у таких людей бывает тайная жизнь.
— Вот тут вы правы. И все же трудно было представить, что это может относиться к сэру Эдварду. Мне очень сложно вам это объяснить. Он любил, чтобы все работало, как часы. За стол садились секунда в секунду… Такое мог устроить, если кто-то опаздывал! Вот такой человек. У нас был лакей, который раньше служил в армии. Так он говорил, что все это напоминает ему порядки в военном лагере. Так что, сами посудите, мог ли такой человек увлекаться женщинами? Не то что некоторые хозяева, которые проходу не дают молоденьким служанкам. В Перривейл-корте даже самые хорошенькие чувствовали себя в полной безопасности.
— Он был ласков с мальчиком?
— Не то чтобы ласков… но и не суров. Он просто привел его и распорядился, чтобы с ним обращались, как и с другими мальчиками. А потом как будто забыл о нем. Слугам все это не понравилось. Знаете, как они боятся, что кто-то начнет задаваться. Они считали, что маленькому Саймону не место в детской, с сыновьями сэра Эдварда. Думаю, они демонстрировали ему свое отношение.
— Его это обижало?
— Кто знает, что происходит в детских головках? Но он был очень смышленым. Думаю, он все понимал.
— Но вы его любили?
Она мечтательно и нежно улыбнулась.
— Из всех детишек, прошедших через мои руки, он был самым любимым. Что касается его… наверное, я заняла место его ангела. Именно ко мне он мчался, если у него были проблемы… а как их могло не быть? Учтите, что он был старше детей сэра Эдварда… на год или два, не больше. Но пока они были маленькими, это давало ему преимущество. И они быстро почувствовали разницу. Они были хозяйскими детьми, а он — чужаком. Вы же знаете детей. Козмо, старший, начал задаваться. Он уже считал себя сэром. А Тристан был способен на любые пакости. Я часто подмечала это за младшими детьми. Вы меня понимаете? Ах, Саймон… он был моим любимчиком. Из всех моих детей именно он. Я не знаю, с чем это было связано… Возможно, то, что его вот так, без объяснений, привели и бросили в детской… или то, что он очень тосковал по маме… Трудно поверить, что на него еще и все это должно было свалиться…
— Вы их так хорошо знали, — чуть ли не взмолилась я. — Как вы думаете, что произошло на самом деле?
— Я думаю… Нет, я знаю… что он этого не делал. Он на такое не способен.
— Он убежал, — напомнила я ей.
— О, они все так говорят. Да, он убежал, но у него были на это веские основания. Он решил сам о себе позаботиться. Он всегда был таким… умел найти выход из любой ситуации. Я все время себе об этом напоминаю… потому что я немного волнуюсь за него. Я просыпаюсь по ночам и думаю: где он? Но потом я говорю себе, что где бы он ни был, он сумеет о себе позаботиться. И это меня утешает. Он справится. Когда мальчишки пытались подстроить ему ловушку, он неизменно брал над ними верх. Видите ли, он был очень умен, к тому же в его положении… это научило его полагаться только на собственные силы. Он сделал то, что считал необходимым. Это значит, что он просто не видел другого выхода. Думаю, только он сам мог решить, как ему будет лучше.
— Я сегодня побывала в харчевне «Король-Моряк». Мы с мистером Лукасом заезжали туда подкрепиться. Хозяйка харчевни уверена в том, что он виновен.
