Затем мы прошли в следующее помещение, где нас встретил молодой охранник, чье облачение состояло лишь из повязки с тремя шевронами и двумя перекрещенными ретортами. Он повел нас дальше и перепоручил девушке, на которой было и того меньше – только два шеврона. Оба служащих базы, конечно же, обратили внимание на Мэри, каждый по своему, и мне показалось, что девица-капрал облегченно вздохнула, передав наконец нашу компанию капитану.
– Мы получили ваше сообщение, – сказала женщина-капитан. – Доктор Стилтон уже ждет.
– Благодарю вас, мадам, – ответил Старик. – Куда теперь?
– Секундочку. – Она подошла к Мэри, ощупала ее волосы и извиняющимся тоном добавила: – Приходится быть настороже.
Если она и заметила, что больше половины волос у Мэри искусственные, то никак этого не проявила. У нее самой прическа была по-мужски короткая.
– Ладно, – смилостивилась она. – Идемте.
– Хорошо, – сказал Старик. – Но ты, сынок, останешься здесь.
– Почему это? – спросил я.
– Потому что ты чуть не испортил мне первую попытку. Все. Возражения не принимаются, – отрезал Старик.
– Офицерская кают-компания будет в первом проходе налево, – подсказала капитанша. – Можете подождать там.
Ничего другого мне не оставалось. По пути в кают-компанию я наткнулся на дверь, украшенную красным черепом с костями и надписью: "Осторожно! Живые паразиты. Только для допущенного персонала! Используйте процедуру "А"!" Разумеется, меня бы туда силой не затащили.
В кают-кампании прохлаждались трое или четверо мужчин и две женщины. Я нашел свободное кресло и сел, пытаясь сообразить, кем тут нужно быть, чтобы получить рюмку. Спустя несколько минут ко мне присоединился крупный общительный мужчина с цепочкой на шее, на которой болталась бляха с полковничьими звездами.
– Новичок? – спросил он.
Я признал, что да.
– Гражданский эксперт?
– Не знаю, потяну ли я на эксперта, но для оперативной работы вроде бы гожусь.
– А как зовут? Извините за навязчивость, но и отвечаю здесь за режим секретности. Фамилия – Келли.
Я тоже назвался. Он кивнул.
– Вообще-то, я видел, как вы появились на базе. Ладно, мистер Нивенс, а как вы насчет того, чтобы промочить горло?
– Спрашиваете! Кого надо прикончить, чтобы налили?
* * *
– ...и насколько я понимаю, – говорил Келли, – режим секретности здесь нужен, как роликовые коньки кобыле. Результаты нашей работы надо публиковать в печати и как можно скорее.
Я заметил, что он совсем не производит впечатление твердолобого солдафона. Келли рассмеялся.
– Поверьте, далеко не все «твердолобые солдафоны» на самом деле таковы. Они ими только кажутся.
На это я сказал, что да, мол, маршал Рекстон, например, действительно не так прост, как можно было бы подумать.
– Вы с ним знакомы? – спросил Келли.
– Не то чтобы знаком, но мы встречались с ним по работе. Последний раз я видел его сегодня утром.
– Хм... Я никогда не встречался с этим джентльменом лично. Похоже, вы вращаетесь в более высоких сферах, сэр.
Я объяснил, что это всего лишь случайный поворот судьбы, но тем не менее он стал относиться ко мне с гораздо большим уважением.
Спустя какое-то время Келли принялся рассказывать мне о работе лаборатории:
– Сейчас мы знаем об этих мерзких созданиях больше самого дьявола. Но известно ли нам, как уничтожать паразитов, не убивая носителя? Увы. Разумеется, если бы мы могли заманивать их по одному в какую-нибудь камеру и усыплять газом, тогда носители оставались бы целы и невредимы. Но знаете эту старую шутку про то, как ловить птиц? Все, мол, очень просто, если можешь подобраться достаточно близко и насыпать ей на хвост соли. Сам я не ученый – всего лишь полицейский, хотя и числюсь по другому ведомству, – но я разговаривал с теми, кто здесь работает. И одно ясно уже сейчас: для победы в войне нужно биологическое оружие – микроб, который кусает паразита, но не носителя. Вроде бы не так сложно, да? Нам известны сотни болезней, которые смертельны для титанцев – оспа, тиф, сифилис, энцефалит, болезнь Обермейера, чума, желтая лихорадка и так далее. Беда в том, что все они убивают и носителей.
– А нельзя использовать что-нибудь такое, против чего у всех есть иммунитет? – спросил я. – Всем, например, делают прививки от тифа. И почти все вакцинированы от оспы.
– Ничего не выйдет. Если у носителя есть иммунитет, паразиту болезнь не передается. Теперь, когда они научились отращивать себе этот наружный панцирь, все контакты с внешней средой идут у них через носителей. Нет, нам нужно что-то такое, что наверняка убьет паразита, а у человека разве что насморк вызовет.
Я хотел что-то ответить, но тут заметил в дверях Старика, извинился перед Келли и встал из-за столика.
– Что там из тебя Келли выкачивал? – спросил Старик.
– Ничего не выкачивал, – ответил я.
– Это тебе только кажется. Ты знаешь, кто он?
– А должен?
– Да должен бы. Хотя может, и нет. Он никому не позволяет себя фотографировать. Это знаменитый «Б.Дж.Келли», величайший криминолог современности.
– Тот самый Келли?! Но ведь он не имеет никакого отношения к армии.
– Почему? Возможно, он в запасе. Но я думаю, ты догадываешься теперь, насколько важна эта лаборатория. Пойдем.
– Где Мэри?
– Сейчас тебе к ней нельзя. Она приходит в себя.
– С ней... что-нибудь случилось?
– Я же обещал тебе, что все будет в порядке. Лучше Стилтона в этой области никого нет. Но нам пришлось копать очень глубоко и преодолевать ее сопротивление. Это всегда тяжело для объекта.
Я обдумал его слова и спросил:
– Ты получил, что хотел?
– И да, и нет. Мы еще не закончили.
– А что ты хочешь найти?
Мы шли по одному из бесконечных подземных коридоров базы, потом зашли в небольшой кабинет и сели. Старик нажал клавишу коммуникатора на столе и сказал:
– Частная беседа.
– Да, сэр, – послышалось в ответ. – Мы не будем записывать.
Одновременно на потолке зажегся зеленый сигнал.
– Верить им, конечно, нельзя, – пожаловался Старик, – но по крайней мере, пленку не будет слушать никто, кроме Келли. Теперь о том, что ты хотел узнать... Хотя, по-правде говоря, я не уверен, что тебе положено это знать. Да, она твоя жена, но душа ее тебе не принадлежит, а то, что нам стало известно, крылось слишком глубоко в душе. Мэри и сама не подозревала, что там есть.
Я молчал, и он продолжал задумчиво, обеспокоенным тоном:
– С другой стороны, может быть, лучше рассказать тебе что-то, чтобы ты понял, о чем я говорю. Иначе ты начнешь дергать ее, а мне бы этого очень не хотелось. Ты невольно можешь вызвать у нее какой-нибудь нервный срыв. Она вряд ли что-то вспомнит – Стилтон работает предельно осторожно – но ты можешь здорово осложнить ей жизнь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
