Я молчал, и он продолжал задумчиво, обеспокоенным тоном:
– С другой стороны, может быть, лучше рассказать тебе что-то, чтобы ты понял, о чем я говорю. Иначе ты начнешь дергать ее, а мне бы этого очень не хотелось. Ты невольно можешь вызвать у нее какой-нибудь нервный срыв. Она вряд ли что-то вспомнит – Стилтон работает предельно осторожно – но ты можешь здорово осложнить ей жизнь.
Я глубоко вздохнул и сказал:
– Сам решай.
– Ладно. Я расскажу тебе кое-что и отвечу на твои вопросы – на некоторые из них, – если ты поклянешься никогда не беспокоить на эту тему свою жену. У тебя просто нет нужного опыта.
– Хорошо, сэр. Я обещаю.
– В общем, не так давно на Земле существовала группа людей – культ, можно сказать, – к которым все остальное человечество относилось довольно неприязненно.
– Я знаю. Уитманиты.
– А? Откуда ты узнал? От Мэри? Нет, Мэри не могла ничего тебе рассказать; она сама не помнила.
– Нет, не от Мэри. Сам догадался.
Старик посмотрел на меня с удивлением и уважением одновременно.
– Возможно, я тебя недооценивал, сынок. Да, уитманиты. И Мэри была в детстве с ними, в Антарктике.
– Стоп! Они же перебрались из Антарктики... – я напряг память, и нужная дата вдруг всплыла, – ...в 2034-м!
– Точно.
– Но тогда Мэри должно быть около сорока.
– А тебя это беспокоит?
– В смысле? Нет, видимо. Но этого не может быть.
– На самом деле может. Хронологически ей действительно около сорока. Биологически – примерно двадцать пять. А субъективно она еще моложе, потому что у нее нет сознательных воспоминаний о жизни до 2050-го.
– Что ты имеешь в виду? Я могу понять, что она не помнит свое детство, не хочет его вспоминать. Но что означает все остальное?
– То что я и сказал. Ей ровно столько, на сколько она выглядит... Помнишь ту камеру на корабле титанцев, где она начала что-то вспоминать? Лет десять или даже больше Мэри провела в анабиозе точно в таком же аквариуме.
28
С возрастом я не становлюсь грубее и крепче; скорее наоборот – мягче, сентиментальнее... Мэри, моя любимая жена, плавающая в этой искусственной утробе, не живая, не мертвая – законсервированная, словно саранча в банке – нет, это было уже слишком.
Откуда-то издалека вновь донесся голос Старика:
– Спокойно, сынок. С ней же все в порядке.
– Ладно... Дальше.
Внешне жизнеописание Мэри выглядело довольно просто, хотя элемент загадочности в нем тоже присутствовал. Ее нашли в болотах под Кайзервилем у северного полюса Венеры. Девочка ничего не могла о себе рассказать и знала только свое имя – Аллукьера. Никто не счел имя важной деталью, да и вряд ли кому пришло бы в голову искать связь между маленькой девочкой-найденышем и крахом уитманитов: еще в 2040-м команда грузового корабля, доставлявшего припасы в их колонию в Новый Сион, сообщила, что там никого не осталось в живых. Целых десять лет времени и двести миль непроходимых джунглей разделяли крохотное поселение Кайзервиль и забытую богом колонию уитманитов.
Неизвестно откуда взявшийся ребенок на Венере? В 2050-м году? Да, событие невероятное, но на планете не нашлось ни одного человека, который заинтересовался бы этим делом и захотел разобраться. Кайзервиль в то время – это горняки, шлюхи, несколько представителей «Двухпланетной компании» и, пожалуй, все. А когда целыми днями ворочаешь на болотах радиоактивную грязь, ни сил, ни желания чему-то удивляться уже не остается.
Девочка росла, называя всех женщин в поселении «мамами» или «тетями», а игрушки ей заменяли покерные фишки. Со временем поселенцы сократили ее имя и стали называть девочку просто Лукки. Старик не сказал, кто платил за ее перелет до Земли, да это и не так важно. Главный вопрос заключался в другом: где она была с тех пор, как Новый Сион поглотили джунгли, и что случилось с колонией уитманитов?
Однако ответ на него хранился только в памяти Мэри – вместе с ужасом и отчаянием.
Незадолго до 2040 года – примерно в то время, когда появились сообщения о летающих тарелках над Сибирью, или на год-два раньше – титанцы обнаружили на Венере колонию Новый Сион. Как раз, видимо, за один сатурнианский год до нападения на Землю. Скорее всего, они прилетели на Венеру не ради землян, а на разведку. Но может быть, и наоборот, титанцы точно знали, где искать колонистов. Нам известно, что они похищали землян в течение двух веков, как минимум, и кто-то из последних пленников мог знать, где находится Новый Сион. Здесь темные воспоминания Мэри ничего не проясняли.
Она видела, как титанцы захватили колонию, как ее родители превратились в зомби, которые вдруг потеряли к ней всякий интерес. Очевидно, паразиты не использовали Мэри в качестве носителя, или же попробовали и отпустили, решив, что слабенькая девочка-несмышленыш ни на что не годится. Так или иначе, она целую вечность – в ее детском восприятии – оставалась в захваченном поселении: забытая, никому не нужная, без ласки и заботы. Ее не трогали, но даже есть девочке приходилось то, что удастся стащить. Титанцы, судя по всему, собирались закрепиться на Венере: в качестве рабов они использовали, в основном, венерианцев, а колонисты-земляне большой роли в их планах не играли. Но Мэри присутствовала при том, как ее родителей помещали в анабиотический контейнер – возможно, для использования в дальнейшем против Земли.
В конце концов, она и сама оказалась в таком контейнере. Либо на корабле титанцев, либо на их базе на Венере. Скорее всего, последнее, поскольку после пробуждения она все еще была на Венере. Тут в ее истории много неясностей. Неизвестно, например, отличались ли паразиты для венерианцев от тех, что управляли колонистами-землянами. Возможно, нет: жизнь и на Венере, и на Земле имеет одинаковую углеродно-кислородную основу. Судя по всему, способности паразитов изменяться и приспосабливаться к окружающей среде безграничны, однако им приходится подстраиваться под биохимию носителя. Если бы жизнь на Венере имела кремниево-кислотную основу – как на Марсе – или фторовую, одни и те же паразиты не могли бы использовать и венерианцев и людей.
Но важнее всего было то, что случилось с Мэри после извлечения из «инкубатора». Планы титанцев захватить Венеру провалились – во всяком случае она застала последние дни господства паразитов. Ее начали использовать в качестве носителя сразу же после анабиоза, но она пережила своего паразита.
Почему он умер? Почему провалились планы титанцев? Именно это и пытались узнать Старик с доктором Стилтоном, выискивая ответы в памяти Мэри.
* * *
– И это все? – спросил я.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
