— Хорошо, — кивнул Гримли, — хотя и обещал Торребору, но пойду!
Они вместе побрели по улице. Марк никогда не видел Фолкина таким задумчивым и счастливым.
Весь бар «Солнечный Эль» гудел. Гримли только что не носили на руках, хотя Толин отчаянно на этом настаивал. Выигранную им бочку пива уже опорожнили, вся компания веселилась. Кругом танцевали, пели, смеялись. Часто слышались злые и едкие шутки про учителя Мантиса. Устав от всеобщего внимания, Гримли сидел в углу и задумчиво потягивал легкий эль. Тут дверь открылась, и вошли не очередные студенты, выкупившие весь бар до завтрашнего дня, а мастер Торребор. Все немного сникли — по негласному соглашению учителя редко посещали ученические пирушки. Поздоровавшись со многими своими знакомыми, Торребор прошел прямо к Гримли и, удержав его от попыток подняться, сел рядом, крепко пожав руку.
— Так дерутся мастера, — сказал он и подмигнул насторожившемуся гному: — Где у вас стаканы?
Толин бережно вытащил из-под стола запрещенные уставом горячительные бутылки и протянул посеребренный штоф, полный отменного вина. На мгновение все смолкли, и гному даже не пришлось орать «тихо!», как он это делал перед каждым тостом.
Мастер Торребор встал.
— Я поднимаю бокал за Гримли Фолкина, лучшего из моих учеников, каких я когда-либо знал!
Все дружно закричали «ура!» и, сдвинув стаканы, опорожнили их.
— Но кроме того, — продолжал Торребор, и в затухающем общем вздохе его слова звучали особенно торжественно, — удача тебе сильно благоволит. Я только что с главной арены, где, как все вы знаете, был второй четвертьфинал. В нем сражались учитель академии Мантис и рыцарь разведки, — по залу пронесся недовольный шепот, — мастер Мантис проиграл!
Все хотели было закричать, но не знали, как к этому отнесется преподаватель, к тому же близко знакомый с проигравшим.
— Всё было так. Они сшиблись на конях и оба вылетели из села. Но Мантис упал на неубранный обломок шлема или доспеха, зарывшийся в глубоком песке и не замеченный уборщиками. Он сильно повредил бедро, после чего продолжать поединок не решился. Судья остановил бой, хотя меньше часа спустя Мантис уже неплохо себя чувствовал, сейчас яростно клянет судьбу и нерадивых слуг… Ладно, ученики, гуляйте, но знайте меру. Гримли, — мэтр обернулся к юноше и стал чуть суровее, — будь начеку и не расслабляйся. Жду тебя завтра в семь на тренировочном поле, выспись как следует!
— Я буду, — Гримли поклонился и помог учителю пройти сквозь толпу Торребор махнул рукой остальным и вышел.
— Жаль, а я так хотел лично надрать ему его мерзкую задницу, — с притворным разочарованием заявил Гримли, и все просто покатились со смеху.
— Так ты ему её и надрал! Он упал задом прямо на твой шлем! Представляешь его низкую брань в присутствии его высочества принца! — кричал гном.
— Да, тут и я бы остановила бой, это верх непотребства, — вставила Мей, — ведь человек, скорее всего, отбил себе самое дорогое… Дочери лорд-мэра больше ничего не светит!
Гуляли до позднего вечера, но Гримли был как-то слишком серьезен и задумчив, благо на все вопросы за него старался отвечать Марк. Разгулявшиеся молодые люди звали их пойти к дому Мантиса покричать всё, что о нем думают.
Когда в первом часу Гримли привел Толина домой, и они укладывались спать, гном спросил его:
— Ну так ты все-таки колдовал, когда болтался под брюхом коня Пармона? Я же говорил, никто ничего не заметит!
— Нет, я не колдовал, — ответил Гримли, открывая окно, чтобы выветрить запахи кабака.
— Но как тогда ты мог все так ловко сделать?
— Не поверишь, если скажу! — смеялся юноша, прячась под одеяло.
— Ты меня не уважаешь! — махнул рукой Толин.
— Ладно, сейчас!
В ту ночь Гримли спал куда меньше положенного времени…
Южный Кревланд 6-й путь Лун, 988 год н. э.
Опытный некромант Кип-де-Зул спускался по узкой винтовой лестнице, которая вела в его подземное капище. Посох в руке выстукивал по камням четкий ритм. Длинные одежды мели пол, собирая пыль, оставленную неловким гноллом-уборщиком.
«Когда-нибудь даже здесь, в этом грязном, замшелом захолустье везде будет порядок и чистота, как в темных палатах родного Терминаса», — думал старый некромант. Вообще понятия «старый», «молодой» для бессмертного — сущие условности. Кип-де-Зул был на хорошем счету и мог рассчитывать на замену тела, как высшие члены Темного круга, но он привык и любил свое нынешнее естество, в котором провел почти сто пятьдесят лет жизни.
На входе внизу его ждут два лича, рапортуют, что орки, на которых некромант проводил опыты, умерли.
— Возьмите тела к заморозке и отправьте в нижнее хранилище! — бросил Кип-де-Зул.
— Оно почти заполнено, нужно выбросить старые трупы! — сипел старший лич.
— Я тебя раньше выброшу… — ответил некромант. Подойдя к столу, он копошился в размотавшихся в разные стороны свитках. Потом, не обращая внимания на докучливых стражей, присел к столу с огромным зеркалом и принялся рассматривать собственные зубы, время от времени вновь обращаясь к костяным стражам.
— Когда отправляли запрос в Терминас, чтобы они забрали наш материал?
— Уже два раза только в этом месяце, но ответ всегда один: нельзя привлекать внимание. Глаза арагонцев повсюду, и все драконы заняты для нужд военных в Ато-Моргуле. А вывозить все это караваном «телег», — последнее он произнес с особой брезгливостью, — как-то не с руки!
— Я тебе устрою «не с руки»!.. Иди сейчас к Брудерлингену и скажи, чтобы выделил сорок подвод, и льда раздобудь где-нибудь!
— Вождь Брудерлинген относится к нам без должного уважения, — шипел лич, — он может не дать подводы. Вот если бы вы попросили кого-то в Бооссе!
— Ладно, я понял, ты просто не умеешь говорить с орками, когда они выше тебя ростом, — усмехнулся некромант. Он поковырял рот ещё раз и убедился, что нашел некрепко державшийся, нывший зуб и резким движением выдернул его. Крови почти не было. Потом он достал серебристую коробочку и извлек из неё несколько зубов. Внимательно рассмотрел их и, отобрав подходящий, вставил на место. Всё это время лич терпеливо стоял за спиной некроманта. Кип-де-Зул взял кувшин с кристально прозрачной горной водой, и, прополоскав рот, выплюнул красно-бурую жидкость. Вообще этот бестолковый и трусоватый лич сильно мешал, не давал сосредоточиться…
День назад он получил из Агону сообщение со столь странным заданием, что все последнее время мысли некроманта были заняты этой головоломкой. Хотелось понять, чего от него хотели на самом деле.
Слова лича ещё раз подтверждали — к войне и правда готовятся. Счет уже пошел на месяцы.
— Я скажу в Бооссе кому надо, но ты отправляйся к Брудерлингену и передай приказ выделить подводы от самого Крага Хака, нового короля Кревланда!
— Но я ничего не получал…
— Иди, — оборвал тупицу Кип-де-Зул, — если эти орки протухнут, я не закончу мою работу, и всё, что мы тут делали несколько месяцев, пойдет прахом! Моя магия может поддержать их какое-то время в таком состоянии, но не долго. Нам нужен лед и подводы!
Лич вышел, а Кип-де-Зул перешел в другую комнату и сел в кресло с высокой резной спинкой. Теперь он выглядел грозно и холодно, напоминая одного из истинных нойонов. Только волосы седеющей бороды да ногти, под которыми текла кровь, всё ещё выдавали в нем человека.
Особое задание… Ему велели вызвать в свою тайную подземную лабораторию известного сумеречного мага — Даса-молниевержца, посла разрушенного острова Зейлот. Высокогорное плато, зажатое меж потухших и курящихся вулканических сопок, было не самым приятным местом на земле. Приказ вызвать сюда Даса отдал лично Нагаш — самый древний из истинных и патрон Кип-де-Зула, помогавший некроманту в течение долгого времени. Формально он находился в подчинении Тамикзаллы, но прекрасная хозяйка Терминаса знала, кому старик служит на самом деле, и допускала это. Положение Кип-де-Зула отражало миролюбивый настрой двух могущественнейших нойонов. За все время его тайной работы в Кревланде не было ни одного прямого приказа Нагаша, все шло через Терминас, и вот, наконец, настоящее секретное задание. Кроме того, была очень странная формулировка — вызвать не самому, а подстроить вызов через Синката. Вызвать через разведчика и телохранителя главы орков Крага Хака. К этому сумеречному некромант не питал никакого расположения, хотя считал его профессионалом, но наглым и самоуверенным, как и всех выходцев с Колдсоула.
Он боялся и не любил их владыку — Моандора. Однако сейчас все указывало Кип-де-Зулу — дороги его господина и главы разведки идут параллельно. Некроманту все больше казалось, что его втягивают во что-то опасное, в тайную внутреннюю грызню. А чего ещё ожидать от выходцев с острова братоубийц? Чего же они хотят — подставить Синката, но зачем?..
