Дезертировав, армия демонов распалась на малые подразделения, коим гораздо легче выбраться из западни, в которую превратились просторы чужой империи.
Отдельные не отягченные интеллектом, но состоятельные индивиды попытались добраться порталами до Терр. Кого-то расщепило на границе, кого-то просто выбросило, и их тут же схватили бдительные солдаты. Маги Дариэта сработали на славу.
Остальные демоны рассудили более здраво – и как можно быстрее и незаметнее двинулись на восток.
К Тессеме.
Личная гвардия рода Ад’Сехти, не зная толком, что предпринять, остановилась на границе Аркханы близ старого лагеря. Им срочно нужен был Натор – ситуация обернулась таким образом, что заниматься самодеятельностью было крайне опасно. Те немногие, кто рискнул отправиться следом за лордом Рагдаром, так и не вернулись, из чего можно было сделать свои выводы. Оставалось лишь понадеяться на благоразумие младшего лорда.
Они обнаружили его глубоко в лесу, возле лужицы давно засохшей крови на огромном валуне.
Эндар ушел отсюда сам, а значит, был жив…
Младший лорд собирался пойти по следу сына (и плевать, что давным-давно остывшему!), но, встретившись с капитаном родовой гвардии и услышав последние новости…
Лицо Натора посуровело, и он коротко приказал:
– Выдвигаемся к Тессеме, пока не случилось непоправимое! Если мы вступим с ними в прямое вооруженное столкновение, лишимся последней надежды на выживание. Наши люди будут умирать от голода.
– Всегда можно взять еду у северян, – напомнил старший капитан гвардии.
Натор прожег его гневным взглядом.
– Во-первых, позвольте напомнить вам, что это тоже наши люди. Во-вторых… даже этого будет недостаточно.
– А как же лорд Рагдар?.. И ваш сын?..
Натор на миг прикрыл глаза, принимая сложнейшее в своей жизни решение.
– Сначала Терры. Потом – дела моей семьи. Я вернусь сюда, едва решу все вопросы с князем Ламиэ.
– А если опоздаете?
Лицо демона посерело.
– Значит, приму судьбу отца следом за ним, – тихо, но решительно отозвался он. – В конце концов, он сам начал эту кровную вражду. По вампирским традициям, наказание едино для всех представителей рода.
Анджана будет в отчаянии… но она поймет.
***
Инерис просто не успевала укладывать в голове изменяющиеся переменные. Отец ожидал приезда лорда Палтера, но первым примчался порталом другой шпион, севшим голосом сообщивший о том, что убили мать будущего императора, и, по ряду улик, это сделали демоны.
Князь, услышав это, встревожился еще больше, и его разъяснительная беседа с командорами и капитанами близлежащих фортов (которую Инерис преотлично слышала, затаившись во дворе), вышла короткой, но очень емкой и выразительной, и свелась к тому, что гарнизоны фортов остаются на своих местах и сохраняют полную боевую готовность, чтобы по первому требованию или отразить непосредственную угрозу, или выдвинуться к границе. Вызвать всех из отпусков, полностью собрать экипировку из расчета два комплекта на одного воина.
Обратно они отправились с новыми партиями амулетов для отрядов из приморья, которые пройдут через форты, и средствами, выделенными из казны, на закупку недостающего вооружения.
Передислокация войск проходила вполне успешно. Они передвигались хорошо известными маршрутами, организованно и собранно. Словом, все шло по плану. Хаоса не было, да и ее отец, несмотря на серьезность положения, казался вполне довольным жизнью. Его кризис, похоже, наоборот стимулировал.
Она же за эти несколько дней смертельно устала от финансовых вопросов, занятий и логистических заморочек, а потому сегодня взбунтовалась и после обеда удрала в детское крыло.
– Сестрица! – обрадовалась ее приходу Анджи и тут же отложила карандаши.
– Совсем я тебя забросила, – вздохнула Инерис, проходя и присаживаясь на маленький диванчик, по которому сама в далеком детстве с удовольствием прыгала. Здесь вообще было много ее старых вещей – мачеха в детской появлялась редко и переделывать всё по своему вкусу почему-то не стала. Инерис нравилось здесь бывать – словно сама в детство окунаешься.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– А меня сладкого лишили! – тут же пожаловалась сестра, плюхнувшись рядом и крепко обняв сестру. Инерис чмокнула ее в макушку.
– Отец?
– Неа, учительница по музыке, – призналась Анджи нехотя. – Но отец поддержал.
– За что на сей раз? – проницательно спросила Инерис. Девочка завозилась, отводя взгляд.
– Надоела мне эта арфа, – наконец буркнула она. – Почему я обязана учиться на ней играть?! Это же пыточный инструмент какой-то… Наказание, а не урок… Ну, подумаешь, уронила… там всего-то крошечный скол остался, не то чтобы ее выбрасывать сразу пришлось…
Инерис разобрал смех.
– Ты что, не помнишь, с чего все началось?
Анджи помотала головой, удивленно взглянув на сестру.
– Отец нанял учительницу-арфистку после того, как ты решила устроить свой знаменитый концерт. Тебе лет пять, наверное было… Правда не помнишь?
– Нет… а что я такого сделала?..
Продолжение легко додумывалось: «…что боги покарали меня этой арфой?!».
– Ты увидела, как я играю на арфе, и решила, что непременно сможешь так же… но подошла к делу с большей выдумкой и попыталась поиграть плектрумом для шису – он слишком твердый, и, разумеется, ты перестаралась и порвала струны. Потом решила, что сможешь все исправить, нашла в моем ящике комплект, попыталась привязать новую на узелок к старой, получила струной в лоб, не удержала арфу, потом сама не удержалась на ногах… опущу подробности, когда мы наконец тебя нашли, ты громко орала, вся в занозах, сидя на горе обломков. Может, отец бы так не разозлился, если бы это была моя ученическая арфа, а не инструмент работы мастера Хэнгена, семейная реликвия, принадлежавшая его бабушке… Вот после этого он и нанял тебе первую учительницу…
К концу рассказа у Анджи предательски полыхали уши.
– Врешь! – возмутилась красная как рак сестра. – Я бы такого не забыла!
– Делать мне больше нечего,– рассмеялась Инерис, привычным движением взлохматив мелкой волосы. Та принялась торопливо их приглаживать, но было поздно – пучок уже растеребился. – Любишь же ты узлы на волосах вязать…
– Так за косички Эйрен дергает вечно!
– А он где, кстати?
– На тренировке в малом зале, учитель полчаса назад его позвал.
Верно. Их младший брат как раз в том возрасте, когда мальчики обычно впервые берут в руки деревянный меч…
Инерис с удовольствием позанималась с сестрой неизменной арфой, потом искусством складывания из бумаги разнообразных фигурок (к ее стыду, мелкая ее с легкостью обставила в этом деле), здесь же выпила чай. И наконец нехотя поднялась, вспомнив о том, что в пять часов должна вернуться в кабинет князя Ратри и выдать ему собственный анализ происходящего в Йерихо с учетом последних новостей и указанием наиболее вероятного исхода.
Наверняка ведь она что-то проглядела, и наставник не без удовольствия ткнет ее носом… Но Инерис совершенно искренне считала, что даже смерть матери не заставит наследника перенести коронацию. Наоборот. Терять-то ему уже нечего…
Она на миг устыдилась своих мыслей – циничных до отвратительного, а затем вздохнула, вспомнив собственную мать.
С чувством потери она давно успела свыкнуться, но иногда… очень редко… хотелось той заботы, которую она почти не помнила… ничего особенного – чтобы кто-то поправил одеяло, поцеловал перед сном…
Мачехе, понятное дело, это и в голову бы не пришло. Она и к своим-то детям с этой целью почти никогда не заходила, спать их укладывала няня, а с ее суровым нравом надеяться на ласковое обращение не приходилось. Впрочем, Инерис и не приняла бы от леди Ральды подобных проявлений материнской любви.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Отец о таком бы даже не задумался.
Именно поэтому она то и дело вечером заходила к сестре и брату. Не хотела, чтобы и у них осталось это смутное чувство сожаления и тоски…
Сегодня надо будет непременно зайти. Заодно сказку Эйрену прочитает, про могучего воина. Пусть послушает, ему сейчас полезно… Лучше учиться будет.
