Кэллиэн стер свою метку, зная, что вампир, захваченный круговоротом силы, этого не почувствует, как не ощутил и его вмешательства и даже не осознал, что вложенные мысли не были его собственными.
Больше он ничем не мог ему помочь.
Кэллиэн не увидел, как пепел сожженных собирается в огромный воздушный карман, сжимается, мощным портальным заклинанием отправляется куда-то далеко… Как полыхнул второй портал – и сестру Даскалиара захватило безжалостное свечение. Не видел черной вспышки близ замка, едва виднеющегося на горизонте, которая выплюнула дезориентированную переходом Аэллин прямо на мощеный двор. Не увидел огромного черного купола, который накрыл замок вместе с прилегающими к нему землями.
Идеальное плетение. Мощное. Прах сожженных еще сорок дней осыпался по границе действия заклятия, в реку, которую впоследствии назовут Пепельной, окончательно опечатав купол, из под которого не сумеет выйти никто из тех, кто оказался под ним в момент наложения заклятья. В том числе принцесса Аэллин.
Идеальная ловушка.
Купол полыхнул напоследок алым и стал практически невидимым – так, серое размытое пятно на небосводе.
Даскалиар, стоявший на теперь безжизненной равнине, опустил дрожащие от напряжения руки и выпрямился. Остаток магии смерти втянулся в резерв, наполняя его чуждой, мертвенной силой. Но теперь она повиновалась безупречно.
Призвал пламя – и оно окрасилось в черный цвет.
Что ж, его предупреждали, что однажды это произойдет. Было глупо не верить.
По крайней мере, одно он знал твердо. Он больше не хотел убивать. Особенно так.
Слезы обожгли глаза, и он поспешно отер их.
Даскалиар не понимал, каким чудом ему удалось удержать всю эту лавину … и удержаться самому.
Впереди выжженная пустыня… позади…
Он оглянулся.
Далеко, очень далеко виднелись разрозненные черные силуэты. Которые боязливо приближались.
Ушли, при первом же выплеске… Следовательно, все живы.
Вот и хорошо.
Он решительно двинулся к ним навстречу.
Убить Аэллин?
Было бы можно и, пожалуй, следовало... но она все-таки его сестра.
С этим мятежом в любом случае покончено.
***
Выход из транса ознаменовался множеством сюрпризов.
Кэллиэн обнаружил, что лежит на полу с приподнятой и повернутой набок головой, что было странно – он точно помнил, что был один... Сколько же времени он так провалялся?
Во рту стоял мерзкий привкус его собственной крови. Маг вяло кашлянул, попытался сплюнуть, но не сумел, и она стекла тонкой струйкой из уголка губ. Резерв по-прежнему был переполнен, несмотря на расход силы, отчего его слегка подташнивало. С трудом разлепив глаза, он закашлялся, провел ослабевшей рукой под носом…
Как и следовало ожидать.
– Кровь такая темная, – подала голос Инерис, склонившаяся над ним. Почему-то вверх ногами.
Кэллиэн поднял на нее взгляд, не сразу его сфокусировав.
Столько тревоги в глазах…
– Естественно. Не артериальная же, – хрипло отозвался он, понадеявшись про себя, что она скушает это объяснение. Дальнейших вопросов на данную тему действительно не последовало. – Давно вы здесь?
– Минут двадцать уже. А вот сколько вы тут до этого провалялись – не могу сказать…
Проклятье… сколько же он крови потерял?.. Судя по пятнам на полу и на одежде – предостаточно.
Хорошо еще, что в его случае кровопускания и жажда крови напрямую не связаны, вспышки последней после обрядов стали совершенно непредсказуемыми. К тому же после ментальной магии всегда остается лишь одно чувство – убийственная слабость.
И все-таки такая кровопотеря – плохая новость. Придется применять то зелье… Вариантов нет. Он не может позволить себе сейчас снова пропасть на месяц-другой…
Стоп. А на чем он так уютно устроился?..
– Вы в порядке? – снова склонившись над магом, деликатно осведомилась леди-наследница, на коленях у которой он, оказывается, лежал. – Вызвать лекаря?
– Нет, я не в порядке, – тихо простонал Кэллиэн, снова вытирая кровь дрожащей рукой. – Но лекарь не нужен. Считайте, что я получил очередной ментальный вызов, который не смог проигнорировать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Срочный?
– Очень срочный. Промедление означало бы разницу между жизнью и смертью. – Причем для очень, очень многих людей и нелюдей… и одного молодого, не в меру везучего вампира. Интересно, на что он все-таки пустил эту силу?..
Кэллиэн помедлил, затем осторожно сел. Голова немедленно отозвалась ноющей болью, ввинчивающейся в череп, а затем бешено закружилась, и он сжал виски пальцами.
Новая темная струйка потекла из носа.
Конец рубашке и костюму…
И платью леди-наследницы тоже, кстати говоря.
Инерис протянула ему платок, которым маг немедленно заткнул нос.
– Хвала Вечности, что рядом оказались именно вы, – гнусаво сообщил он. – По крайней мере, не стали суетиться и поднимать панику.
– Помочь я тоже почти ничем не смогла, к сожалению, – жалко улыбнулась девушка.
– Почему же, вы все сделали правильно… Главное – не навредили, – легкая улыбка, тут же сменившаяся мрачностью. – Инерис, я могу вас попросить кое о чем?
– Конечно.
– При получении новостей из Йерихо… любых новостей… пожалуйста, держите меня в курсе. В ближайшее время там что-то произойдет.
– Откуда вы знаете? Вызов связан именно с этим? Это новые донесения?
Кэллиэн покачал головой.
– Это предчувствие.
– Не расскажете?
Он покачал головой и сразу в этом раскаялся, ощутив новый приступ головокружения. Темнота подступила было, но почти сразу рассеялась.
– Извините, не сейчас. Возможно, позже. Это, скажем так, было дело скорее личного характера… Но я очень рад, что ваш отец отдал приказ о передислокации войск. Возможно, он это сделал весьма своевременно.
Маг кое-как поднялся на ноги, прислонился к стене, провел чистой рукой по лбу, стирая холодный пот.
– Будет лучше, если вы не станете распространяться о происшедшем. Князю можете рассказать, но больше никому.
– Хорошо, – Инерис помедлила, глядя на него, по-прежнему опирающегося на стену, и решила: – Я провожу вас.
– В этом нет необходимости.
И Кэллиэн, собрав все силы, нетвердой походкой двинулся прочь, не желая рисковать. Не гарантия, что его истинная сущность все-таки не решит показать зубки. А тут еще и черной силы стало слишком много… бурлит, сыто порыкивая…
Он чувствовал, как снова дает слабину заклинание маскировки ауры. А ведь только недавно его выровнял…
Но на первом же повороте Кэллиэн пошатнулся и был вынужден опереться на стену, пережидая жестокий приступ тошноты. В следующий миг его поддержали, а его рука легла на чужое плечо. Маг прикрыл глаза.
Похоже, сам он сейчас все-таки не дойдет.
– Простите, Инерис.
– Ничего страшного, идемте.
Кровь уже не лилась, сочилась, но и останавливаться не собиралась.
Они преодолели два пролета лестницы без приключений – и без разговоров. Инерис, понимая его состояние, предпочла помолчать, хотя ее грызли одновременно тревога и любопытство. Но раз это личное дело, влезать в душу к другому человеку было бы просто некрасиво. Особенно когда ему так плохо, что он еле ноги передвигает.
Но какие личные дела у Кэллиэна вообще могли быть в Йерихо?
Хотя он же сказал ей как-то, что родился и долго жил в империи… Там могли остаться его близкие… В конце концов, о его семье она тоже ничего не знала.
Главное сейчас – дать ему прийти в себя. Поговорить можно будет и после.
Они уже подходили к нужному коридору, когда прозвучал властный женский голос:
– Как прикажете это понимать? Леди-наследница, почему вы позволяете себе бродить по коридору в обнимку с посторонним мужчиной?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она услышала, как тихо застонал Кэллиэн, и сама с трудом подавила страдальческий стон. Мачеха не могла объявиться более несвоевременно.
Оглянувшись через плечо, Инерис вздрогнула. На лице леди Ральды читался неприкрытый гнев. Губы были сжаты, глаза метали молнии, идеальные брови нахмурены, ноздри раздуваются при каждом вдохе.
