впустила в помещение Улк-Атан, второго и последнего совладельца их нового клуба. В комнату зашла пернатая.
– До сих пор не соображу отчего народ толпами валит в эту помойку! – с порога начала свои претензии бывшая любовница Первого. – Как это вообще работает?
– Не сильно-то ты веришь в успех собственного предприятия, – поморщился Мрак, недовольным взглядом проследил в какое из кресел сядет его деловой партнер. – Напоминаю, что это и твой клуб тоже. По крайней мере его тридцать процентов.
– Ну дыра же, полнейшая, – презрительно повела ладошкой Улк-Атан, наклонилась, собираясь опустить свою пятую точку в кресло мохнатого. – Вот «Волшебные сады» совсем другое дело!
– Ну так и катись в свои «сады», – пернатой указали на выход. – Поднимай свою жопу из моего кресла и вали отсюда.
– Попридержи язык, мелкое отродье, – угрожающе расправила свои мокрые крылья Улк-Атан, продемонстрировала их бритвенную остроту и готовность к бою.
– Или что? – презрительно фыркнул мохнатый. – Выстрелишь? Ну давай-давай. Разбей окно, покажи всему миру где находятся главный наркоторговец этого города.
– Прекрати называть меня этим прозвищем!! – разгневанной коброй зашипела на мохнатого небесная проститутка. – Или клянусь зубами Анубиса я наплюю на все наши договоренности и прямо здесь сниму с тебя шкуру!
– Ладно-ладно, не буду, только не шипи под ухо, – безразлично отмахнулся Мрак, прогнал пернатую со своего кресла, деловито в него уселся. – Давай лучше о делах.
– Все твои «дела» пустят в ход только после головы одноглазого, – злобно процедила Улк-Атан, налила из графина себе, выпила. – Первый требует «платёж» и если в ближайшее время он не поступит, то и тебя, и меня и всех причастных сбросят в Черный предел. И это если нам ещё повезет.
–Будет ему «платеж», – в который раз отмахнулся хомяк. – Всё идёт по плану. Пожиратель все ещё заперт в Помойке, портал откроется только через три недели и на той стороне его уже ждут. Мы узнали какой на очереди мир и всё там подготовили: выкопали яму, залили туда «успокоительного», приготовили цепь. Осталось проследить, чтобы он благополучно перешел разлом, а не отправился скитаться по пустыням междумирья. С этого станется.
– А где он сейчас?
– Сказал же, в Помойке. Как обычно ходит-бродит себе, прикидывается тупоголовым мусорщиком, приманивает вашего брата на несуществующего поглотителя.
– Я хочу убедиться, покажи мне!
Мрак недовольно закатил глаза, пробубнел неразборчиво, но все-таки поднялся и ушел в соседнее помещение. Чем-то там погремев-пощелкав, через пару минут хомяк затушил в помещении свет и выкатил на центр зала внушительный стеклянный шар – ещё одно поддельное «око Анубиса».
– Крутые все-таки вещи делали в Подделке, – расстроенно покачал головой Мрак, – жаль прошли те времена.
Хомяк потёр сферу, оживил глаз. Стеклянное око сонно моргнуло, раскрыло веки, спроецировало в помещении четкую и подробную голограмму мира-свалки. На ожившей картинке просматривалась цитадель безумного короля, громыхающее торнадо разлома, брошенная стоянка экзекутов и какая-то речка-вонючка неподалеку. Тут же бегали местные туземцы, как обычно голодные и крикливые, разматывали сети, тащили снасти, мастырили непонятный гарпун. У самого берега сидел мусорщик. По обыкновению, молчаливый и безучастный ко всему, одноглазый пустым бессмысленным взглядом смотрел прямо перед собой и лишь изредка закидывал удочку. Периодически у мусорщика клевало. В такие моменты одинокий гигант вытягивал пойманную рыбеху на сушу, без особого интереса её рассматривал, бросал туземцам и снова закидывал удочку. Наживкой, как бы странно это не выглядело, служила чья-то обезображенная голова. Таких кочерыжек под рукой у одноглазого была целая корзинка и сейчас калека как раз доставал одну из них, цеплял на крючок и готовился снова забрасывать.
– А ну покажи-покажи, приблизь, сделай четче! – заинтересовалась пернатая, привстала со своего дивана, потребовала увеличить изображение. – Это что там у него за наживка такая? Впервые вижу.
– Это чья-то башка, – присмотрелся Мрак, нахмурился. – И кажется я её где-то совсем недавно видел, ещё живую.
– Это же… КСЕПТ?! – изумилась пернатая. – У него в корзинке голова КСЕПТ?!
– А пожеванная башка Моргот тебя не смущает? – язвительно уточнил хомяк. – Вон, рядом валяется.
– А как на счет вон той башки? – указала шпагой со своего места Ция. – С рогами «в баранку».
– Не знаю, какой-то измененный. Не важно! – нервно отмахнулся Мрак. – В любом случае у Первого теперь проблемы.
– У Первого? – не поняла пернатая. – При чем тут он и какие у него могут быть проблемы?
– «Какие-какие», – раздраженно перекривляли небесную. – Золотовалютные! Стоимость башки одноглазого только что резко возросла и я собираюсь пересмотреть наше с Первым соглашение. Пора бы мне официально тут у вас поселиться.
– Ты рехнулся? Никто тебя даже слушать не станет!
– Это мы ещё посмотрим.
***
– Что ты на меня так смотришь? Букетов никогда раньше не видела? – недовольно пробубнел Анубис, убрал свой кустистый веник подальше от любопытных глаз. – Мне уже и с цветами походить нельзя? Что вы все на меня так вытаращились?! Займитесь делом!!
Горгулья и сфинкс переглянулись. Первая демонстративно закатила глаза и сделала вид, что занимается чисткой собственных перьев, вторая, более трусливая чем её старшая подруга, на всякий случай взяла разгон и взмыла под облака, полетела обратно в сторону пирамиды, подальше от ворчливого Повелителя мертвых.
– Вот-вот, сразу бы так, – недовольным взглядом посмотрел на своих подчиненных Анубис, снова вытащил букет из-за спины.
В который раз уже пересчитав на нем все цветы и листики, поправив в букете ленточку и расправив некоторые цветочки, Хозяин пирамид ещё какое-то время смотрел на эту свою увядающую пышную конструкцию, после чего вздохнул и решительно бросил её в ближайшую мусорку.
– Ну и фиг с ним, – наконец решил для себя Хозяин загробной жизни, сложил руки за спиной и размеренным шагом направился к водовороту душ. – Значит, не судьба.
Миновав свою библиотеку, восстановленную и отремонтированную, Повелитель мертвых пошел в сторону кофейных кустов, свернул к своей любимой фазенде и её новых работников. С металлическими тяпками в руках и с каменными лейками, меж зеленых кустов бегали три десятка болотников и их бывший начальник Ксоф, главный по мороку. С выпученными потрескавшимися глазами, исхудалый, наполовину сгнивший, но всё ещё живой, богомол без остановки курсировал туда-обратно и поливал кусты. Каждый раз, как в его каменной лейки заканчивалась вода, Ксоф бегом бежал к Горнилу душ, зачерпывал оттуда и бежал обратно к фазенде. Там его уже поджидала кружка кофе, нового, свежезаваренного, которую богомол обязательно выпивал и стремглав бежал поливать кусты, пока жизненные силы снова не начинали покидать его. Тогда богомол опять хватал лейку, бежал к черным водам Горнила, зачерпывал, пытался не угодить в лапы подземных тварей и снова бежал на фазенду выпить ядреного кофе. И так по кругу. Снова, снова и снова. На
