– Значит, и ты хочешь детей?
– Целую дюжину. Я хочу, чтобы наша детская выглядела, как приют для сирот. Тебя это не тревожит, Смит?
– Нет, конечно. У меня самой не было ни братьев, ни сестер. Я чувствовала себя довольно одинокой.
– Больше уже не будешь. Обещаю.
Абигайль глубоко вздохнула и протянула ему книгу.
– Это мой тебе свадебный подарок, Кэри. Не так много, я понимаю. Но ведь я не знала, что выйду сегодня замуж.
– О, Блейк, – пробормотал Кэри. – С твоей стороны было бы жестоко не отдать ее мне. Ты еще ждала, чтобы оценить ее по достоинству, тогда как я уже оценил ее. Но у меня для тебя нет Вордсворта или Колриджа, – добавил он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку. – Что я могу дать тебе?
Абигайль повернула изумруд на пальце.
– Ты уже дал мне очень много. Это прекрасный изумруд. И это чудо, что ты вообще на мне женился.
– Глупости. Ты попалась мне в нужное время моей жизни, Смит. Я засох в изгнании, как вяз, когда ты нашла меня. Я так изголодался по женскому обществу, что даже миссис Гримсток начала казаться мне привлекательной.
– И ты называешь это «засох, как вяз»? – сердито произнесла Абигайль. – Испытывать вожделение к бедной миссис Гримсток? Она бы сразу оставила твою службу, если б узнала… Так вы хотите меня заверить, что не содержали любовницу? – Абигайль сразу пожалела о сказанном. Она говорит как сварливая женщина.
Кэри нахмурился.
– Увы, я не мог позволить себе любовницу. Как видишь, Смит, женитьба была единственным выходом из моего несчастливого затруднения. Не могу же я действительно обременять Гримсток подобным сумасбродством.
– Но вы могли жениться на любой, – сказала Абигайль. – Вам не требовалось жениться на мне.
– Это правда, – согласился Кэри с обычной скромностью. – Но я не мог решиться. А ты сделала это за меня.
– Ничего подобного, я не добивалась вас, – расстроенно ответила Абигайль.
– Разумеется. Ты просто оказала мне услугу, появившись голой из шкафа. Это сразу облегчило мне выбор жены. Нет больше одиноких ночей. Разговоров с самим собой. Вынужденного обета безбрачия. Ты ведь не хочешь, чтобы я держал любовницу? Не пытаешься от меня отделаться?
– Нет! – почти выкрикнула Абигайль, и терьер даже гавкнул от неожиданности. – Я надеюсь, ты не пожалеешь, что женился на мне. Я сделаю все, чтобы ты был счастлив. Во всяком случае, постараюсь.
– Но тебе это может показаться неприятным, – предупредил Кэри.
Абигайль заставила себя посмотреть ему в глаза.
– Я с радостью сделаю все, что ты захочешь. Ни в чем не откажу тебе, клянусь. Если в моей власти дать тебе это, оно твое. Я твоя. Я всегда подчинюсь твоим… требованиям. Я не хочу, чтобы ты держат любовницу. Я не хочу делить тебя ни с кем. И сделаю все, что ты попросишь.
– Очаровательно, – пробормотал Кэри. – Ты еще можешь краснеть, делая мне самое неприличное предложение, какое я слышал от женщины. Хорошо, Смит. К счастью для твоей женственности, я человек весьма скромных потребностей. Десять раз в день, вот и все, что я прошу.
– Д-десять раз?! – повторила Абигайль, побледнев. – В день? Каждый день?
– Маловато, я знаю. Но мы должны сделать тебе скидку как новичку, дорогая. Со временем это будет двадцать или тридцать раз в день. Но пока я согласен на десять. – Он широко ухмыльнулся.
– Кэри, я…
– Для начала я сверху, обычно перед завтраком, хотя и не всегда. Потом наоборот, ты сверху. А дальше в быстрой последовательности сбоку, сзади, спереди. Уже пять? Ну что ж, полдела сделано. Время ленча.
– О, ты шутишь, – пробормотала Абигайль.
– Ты выглядишь разочарованной, Смит, – удивился Кэри. – Теперь краснею я. Да, это шутка. Я же не изверг, Абигайль.
– Не смейся надо мной, – тихо попросила она. Кэри схватил ее за руки.
– Не могу сдержаться, Эбби. Я дурак, и тебе лучше знать это сейчас. Когда я волнуюсь, то делаю глупые, импульсивные и наглые замечания, которые могут вызвать у тебя желание дать мне пощечину. Я виню Итон.
– Почему? – Абигайль изумленно смотрела на него.
– Почему? Я был довольно маленьким для своего возраста. Другие мальчишки…
– Нет. Почему ты волнуешься?
– Тому виной ты. Ты волнуешься, и это, в свою очередь, заставляет волноваться меня. Пытаясь тебя развеселить, я делаю только хуже. Ты настолько туго заведена, что я боюсь тебя сломать. Ты не похожа ни на одну из моих знакомых женщин. Я никогда не знаю, что с тобой делать.
– Я не хочу быть непохожей, – испуганно сказала Абигайль. – Я могу измениться.
– А я не хочу, чтобы ты менялась. Я просто хочу найти место, где ты не будешь пугаться до смерти. Не отшатнешься от меня, когда я к тебе прикасаюсь, – добавил Кэри. – Я этого не выношу.
– Разве я так делаю? Извини, Кэри. Я просто слишком волнуюсь.
– После моего поведения в экипаже я не могу тебя винить, – грустно сказал он. – Я бы тебя не винил, если б ты вообще прогнала меня.
Только смущающая близость кучера помешала ей полностью удовлетворить Кэри.
– В экипаже ты был превосходен, – застенчиво ответила Абигайль.
Она мысленно поклялась никогда больше не отшатываться от него, какой бы взволнованной она себя ни чувствовала. Это глупо, эгоистично, ведь Кэри мог подумать, что она его не хочет.
– Ты должна увидеть меня в постели, – улыбнулся он.
– Может, и увижу. Когда-нибудь.
– Кто бы мог подумать! Смит пошутила!
Кэри откинул покрывало, и Абигайль быстро легла рядом. Он сразу обнял ее. Не было сомнений, что он возбужден, однако явно не хотел повторять тот яростный натиск, который доставил ей столько удовольствия в экипаже. Конечно, в финансовых делах он безнадежно непрактичен, зато искусный и неутомимый любовник. Абигайль даже нравилось, что у него есть хоть один недостаток.
Положив ладони на ее маленькие груди, Кэри наслаждался розовыми сосками, затвердевшими под тонкой тканью ночной сорочки. Когда Абигайль теряла стеснительность, такой отзывчивости, как у нее, Кэри не встречал ни в одной женщине, с которыми он прежде спал. Пробуждаясь, она выполняла даже его невысказанные желания, чего не умела ни одна из тех женщин. Пусть в обществе Абигайль была неловкой, всегда старалась остаться в тени, но в постели она была идеальным партнером.
Когда, подняв сорочку, он положил руку на цель своих желаний и начал осторожное исследование, Абигайль поразилась, что ее тело даже не вздрогнуло. А ведь несколько часов назад она и подумать не могла о такой интимности, не говоря уже о том, чтобы принять ее. Теперь она широко раскрылась навстречу, более того, втянула его с такой жадностью, что у нее захватило дух. Неужели эта распутная леди – Абигайль Ритчи? Нет, она Абигайль Уэйборн, а это совсем другое дело. Она быстро напомнила себе, что нет греха в соединении с мужчиной, который навеки стал ее мужем, но в глубине души отказывалась этому верить. Грешно так давать волю своим желаниям.
