против Серёги не было доказательств. С мотивом убийства тоже было туго — ну не было у них мотива убивать директора. А в рассказы про олог-хайев Пронин не верил. Он был твёрдо уверен, что убийца товарища Гурфинкля либо лодочник Йорг, либо беглый зэк. Причём мотивы убийства у беглеца вполне могли быть, их надо было только выяснить. Но что делать с алиби? Но и в алиби беглеца Пронин тоже не верил. Нет, беглеца надо было найти и допросить! И желательно с пристрастием. Пронин это умел и любил. Только вот с выполнением обязанностей было, мягко говоря, не очень. Сначала утопил лодку, потерял людей, потом этот выскочка-капитан. Новый удар ожидал Пронина уже на границе с Мордором, когда ему дали «от ворот поворот», причём буквально. И пришлось бравому следователь возвращаться в Лагпункт.
Лагпункт встретил-огорошил новостью — сгорела Контора в посёлке. Все улики явно указывали на поджог. Но кто мог это сделать и зачем? Выяснить этого Пронину не удалось, ибо примчавшееся начальство сделало его козлом отпущения, навесило всех собак, обвинило во всех смертных грехах и оторвалось по-полной. Словом — Пронин угодил под раздачу с разжалованием в рядовые сотрудники, после чего ему было вручено новое предписание и было велено отправляться в Бурые Земли...
Где эти самые земли находятся — Пронин имел представления весьма смутные. Так что опять пришлось прибегнуть к помощи местных — тех самых купцов, с которыми он возвращался из своего неудачного предприятия в Мордоре.
- Ты? - они сказали это одновременно. Когда Карацупа повернулся на слова "Разрешите обратиться!", то увидел Пронина, вскинувшего руку к приветствии. В глазах обоих разом сверкнули молнии. Сдержав себя невероятным усилием, Карацупа ответил:
- Разрешаю.
- Прибыл для прохождения дальнейшей службы! - отчеканил Пронин строго по Уставу и протянул свои документы. Больше он ничего не рискнул сказать, хотя по нему было видно, что с удовольствием бы выразил бы своё отношение к капитану. Карацупа молча взял протянутые бумаги и бегло их просмотрел. Он почувствовал досаду. Мало того, что этот горе-следователь помотал ему нервы не так давно, так теперь ему предстоит с ним ещё и служить. Причём, имея это «горе луковое» в подчинённых . Но служба такая служба!
- Пойдём. Поговорим. - сделал он приглашающий жест в сторону своей палатки, где обычно проходили все совещания с командирами отрядов.
В палатке они сели за переносной столик напротив друг друга. Карацупа уставился на Пронина мрачным взглядом.
- Ругаться я с тобой не буду. Некогда. Но за малейшее неподчинение приказу получишь взыскание (с занесением в грудную клетку — добавил он про себя). Поэтому все наши прежние споры прошу не продолжать. Рапорт по твоим художествам я подал как и положено по инстанции. Тебе с этим всем жить.
В продолжение этого монолога Пронин сидел красный и нервно тряс кончиком сапога. Сначала он хотел было взорваться криком, как обычно и делал с капитаном во время их путешествия по реке. Но что-то во взгляде Карацупы его остановило. А присмотревшись к нему, Пронин увидел, что капитан выглядит чертовски усталым. И, немного подумав, решил не обострять ситуацию. К тому же Карацупа сейчас — его непосредственное начальство. А с начальством лучше не ссориться.
В глубине души Пронин понимал, что на его погоня за беглецом по реке была авантюрой от начала и до конца. Сработал стереотип ещё той, земной жизни. Расследовать дело по горячим следам было наиболее простым способом подняться по карьерной лестнице. А сидеть месяцами, перечитывая протоколы осмотра мест происшествий, ходить с опросами по населению, стараясь найти хоть какого-то свидетеля преступления, затрачивая на это порой недели - это не для его импульсивного характера. Поэтому Пронин и решил отправится сюда, в Средиземье, хотя поначалу совершенно не представлял, куда он попадёт. За прошедшие пару месяцев он понял, что прежние его методы не работают. Не те здесь люди живут. И не люди тоже. А на реке он явно сглупил. Как сам жив остался непонятно. За все эти «художества» и поплатился. Теперь вот под началом Карацупы служить придётся. Кстати...
- Чем я буду заниматься? - спросил следователь.
- Как чем? - удивился Карацупа, - Тем же, чем и раньше. Своей непосредственной работой. Разведка приводит местных жителей. Ты проводишь с ними опросы. Узнаёшь всё про эти земли. Кто здесь живёт. Как между собой живут разные племена, народы, гномы, эти там... эльфы, тролли и прочие. Все ходы и выходы в поселениях знать - это тоже твоя забота. Что думают, что ожидают в ближайшее время. Сам же видишь, дело к войне движется.
- К-какой войне? - заикаясь спросил Пронин.
Карацупа так мрачно посмотрел на следователя, что тот не решился повторить вопрос. Пришлось слушать дальше.
- Здесь собираются проводить коллективизацию. Перед этим сюда направят агитбригады. С меня спросят за безопасность Бурых Земель. Так что не тупи. Для меня главное сейчас информация. Когда предупреждён, тогда вооружён, сам же знаешь. Или ты в школе милиции занятия прогуливал, мил человек?
- Никак нет! - попытался вскочить по стойке смирно Пронин.
- Сиди. - Карацупа устало откинулся на спинку стула. - Короче, ты меня понял. Одно дело делаем.
- А ты... вы сильно изменились...
- Вот только выкать прекрати. - махнул рукой капитан. - Свободен.
- Есть. - вскочил Пронин. Выйдя из палатки он задумался: "- Неужели война скоро???". Видимо и ему придётся кое-что пересмотреть в своих мыслях и действиях.
* * *
- Все собрались? - спросил товарищ Михельсон, обводя взглядом собравшихся в Актовом зале. Люди и не только — была ещё парочка эльфов, одной из них была Тьонд, начали переглядываться, пытаясь понять, кто есть, а кого нет. Товарищ Михельсон тем временем достал из кармана затёрханного полувоенного френча сложенный вчетверо листок бумаги, развернул его и начал перекличку. Пока он вызывал присутствующих, пришла ещё парочка опоздавших. Удостоверившись, что все на месте, товарищ Михельсон убрал список снова в карман и обратился к кому-то:
- Прошу Вас, товарищ Перетятько!
Откуда-то поднялся человек, до этого скромно сидевший в зале и поднялся на сцену. Одет он был в
