Тот самый убийца, который напал на Мэрион…
Я просидел в оцепенении несколько минут, а когда поднял глаза, то увидел, что меня с интересом рассматривает Торндайк.
– Ну как? – поинтересовался он с улыбкой.
– Кто этот человек? – спросил я, поднимая фотографию.
– И я хотел бы это знать, – ответил он. – Пояснений по поводу изображенной на фотографии личности нет. Вам он кого-нибудь напоминает?
– Во-первых, он в точности похож на злодея, покушавшегося на мисс Д’Эрбле. Таким она его описала. А что думаете вы?
– То же самое, – ответил он. – Насколько я могу судить, он соответствует ее описанию во всех деталях. Вот почему эту фотографию я включил в материалы по делу. Но сходство должна подтвердить она. Так что я прошу вас показать фотографию ей, но не прямо, а положить в мастерской где-нибудь на видном месте, чтобы она случайно на нее наткнулась. Без подготовки. Но вы произнесли слово «во-первых»… Что это значит?
– Помните, я рассказывал вам о пациенте из дома Морриса? – спросил я.
– Который умер от рака желудка и был кремирован?
– Да. Его фамилия Бенделоу. Так вот, на фотографии вылитый мистер Бенделоу, снятый в тот период, когда он носил усы и бороду, и до того, как болезнь подточила его здоровье… Бенделоу был чисто выбрит и невероятно худ, но все равно сходство почти полное.
Торндайк заговорил не сразу. Он сидел молча, глядя на меня со странным выражением лица. Я подозревал, что в этот момент он о чем-то интенсивно размышляет, но не сомневался, что его мысли были не в таком смятении, как мои.
– Это поразительно, – наконец проговорил он. – Потому что лицо необычное, с другим его трудно спутать… И все же не следует забывать о случайном сходстве. Природа изобретательна и по части человеческих лиц. Так что, Грей, я прошу вас написать и как можно скорее выслать мне все, что вы знаете о покойном мистере Бенделоу, включая все подробности ваших визитов к нему – как к живому, так и к мертвому.
Я пообещал это сделать, но выразил сомнение в том, что Бенделоу может быть как-то связан с делом Д’Эрбле.
– Да, – согласился Торндайк, – мне это тоже представляется маловероятным. Но сейчас мы накапливаем факты и потому должны принимать во внимание любой. Кстати, если Бенделоу так похож на человека с фотографии, то его внешность должна соответствовать описанию мисс Д’Эрбле. Вы это понимаете?
– Конечно, – ответил я. – Но меня сбила с толку борода и полное отсутствие связи между Бенделоу и Д’Эрбле. Поэтому я и не осознал, что Мэрион описывает пациента.
Торндайк кивнул:
– Да, борода и усы сильно меняют лицо, даже настолько приметное. И это, между прочим, подчеркивает разницу между «увидеть» и «услышать». Вы никогда не представите лицо человека, которого вы не видели четко, сколько бы вам его ни описывали. И мне очень любопытна реакция мисс Д’Эрбле на фотографию.
Я пообещал сообщить ему о результате без промедления, а затем, увидев, что он закончил работать с бумагами, рискнул предпринять последнюю попытку вытянуть что-то, относящееся к делу.
– Меня смущает, – произнес я, – что любой факт говорит вам много больше, чем мне.
– Так и должно быть. Иначе для чего весь этот опыт, который я накопил за многие годы?
– В таком случае у вас уже есть определенное представление о личности убийцы и мотиве?
Торндайк помолчал.
– Не буду скрывать. Да, есть у меня некоторое представление об этом, но далеко не полное. Некоторые важные звенья в цепи отсутствуют. Найти их – моя главная задача. Как только это случится, я смогу назвать имя преступника представителям закона. Так что пока, Грей, мне больше нечего добавить. Однако в вашем распоряжении те же факты, и если вы хорошенько подумаете над ними и спросите себя, что они означают, то, может быть, придете к какому-то полезному заключению.
Мы посидели еще пять минут, и я собрался уходить. Торндайк вышел меня проводить, и мы распрощались у калитки.
Глава 14
Преследование
На следующий день, когда я прибыл в мастерскую, Полтон ждал меня в прихожей, одетый, с сумкой в руке.
– Спасибо за пунктуальность, сэр, – произнес он с доброй улыбкой. – Сегодня мне необходимо попасть домой вовремя. Завтра можете и опоздать, я подожду.
– Почему так? – спросил я.
– Вы можете задержаться у доктора – он просил вас прийти завтра утром в половине одиннадцатого. У него в гостях должен быть сотрудник уголовного розыска, и он хочет, чтобы в разговоре участвовали и вы, сэр.
Я обещал обязательно прийти.
– И еще, доктор просил вас предупредить, – добавил Полтон, – чтобы вы воздержались от любых комментариев по делу.
– Странно.
– Сэр, полицейский придет сообщить доктору кое-какие сведения и, в свою очередь, захочет что-нибудь выведать для себя. А доктор пока ничего рассказывать не хочет. Понимаете?
Я рассмеялся:
– Вы с доктором последователи Макиавелли.
– Никогда о таком не слышал, – сказал Полтон. – Но вы правы, сэр. Мы с доктором скрытные, как большинство шотландцев. – Он улыбнулся. – И еще, сэр, доктор рассказал мне о вчерашнем нападении, и я решил, что вам было бы полезно иметь устройство, позволяющее, не оборачиваясь, видеть, что происходит сзади.
– Я и не знал, что такие устройства существуют.
– Существуют, сэр. Мне тоже удалось придумать несколько приспособлений, позволяющих видеть происходящее за спиной, – специальные очки и трости с призмами, вмонтированными в рукоятку. Но для вечернего времени, я думаю, вам лучше всего подойдет это.
Он достал из кармана предмет, похожий на окуляр часовщика, и зажал его в глазнице на манер монокля, показывая, как это работает. Затем протянул мне и предложил попробовать самому.
Я был поражен эффективностью устройства.
– Как замечательно, Полтон! Я вижу все, что происходит сзади. Огромное вам спасибо. Это очень ценный подарок, особенно в теперешних обстоятельствах.
Полтон снова расплылся в улыбке:
– Думаю, вы найдете этому применение, сэр. Доктор сам иногда пользуется такими вещами, и я тоже, когда это необходимо. Понимаете, если за вами кто-то следит, лучше не оборачиваться. Преследователя вы не увидите – но насторожите.
Мы расстались, обменявшись рукопожатием, и я запер дверь на засов, а затем вошел в мастерскую. Мэрион возилась с гипсовым слепком, так что мне удалось незаметно положить на край скамьи заранее извлеченную из бумажника фотографию.
– Добрый день, Мэрион.
– Добрый день, Стивен. Извините, но пока я не могу отвлекаться, гипс очень быстро твердеет.
– И не надо отвлекаться, – проговорил я, целуя ее в щечку.
– Какой ты ловкий…
Улыбаясь, Мэрион покраснела, но быстро оправилась от смущения и спросила:
– О чем ты секретничал с мистером Полтоном в прихожей? И почему он ждал тебя у двери?
Я рассказал о приглашении Торндайка, считая, что она имеет право знать.
Мэрион обрадовалась:
– Я вижу, доктор Торндайк привлек сотрудника Скотленд-Ярда. Значит, расследование успешно продвигается. Он что-нибудь рассказывает?
– Только то, что я и сам знаю. Но у меня чувство, что дело близится к концу.
– Скорей бы, Стивен. Ведь так не может продолжаться бесконечно.
– О чем ты, Мэрион?
– О том, что тебе надо определиться с работой, а не проводить время у меня в мастерской. Нет, мне очень приятно видеть тебя здесь, но ты не должен жертвовать всем ради меня.
– О каких жертвах ты говоришь? Напротив, я провожу здесь время с пользой – набираюсь знаний, и к тому же я необыкновенно счастлив находиться в обществе, которое бы не променял ни на что на свете.
– Все это приятно слышать, – не унималась она, – но мне станет намного легче, когда все успокоится и ты освободишься.
– Но я не хочу освобождаться. Мне не нужна такая свобода… Пора приступать к работе.
Я направился в дальний конец мастерской, снял с крючка блузу, начал переодеваться и вдруг услышал, как Мэрион негромко вскрикнула.
– Как это сюда попало?
Она стояла с фотографией в руке, повернув ко мне бледное лицо.
– Успокойся, дорогая, сейчас я тебе все объясню.
Я быстро подошел, чтобы рассказать ей о просьбе Торндайка. Она выслушала с напряженным вниманием.
– Ты знаешь этого человека? – спросил я.
– Конечно, – ответила она дрожащим голосом. – Это же он… тот, который напал на меня с ножом.
– Ты в этом уверена?
– Да, уверена, это он. Фотография плохая, но я все равно его узнала. – Она на секунду замолкла. – Значит, доктор Торндайк его знает?
– Нет, – ответил я. – Говорит, что фотография попала к нему случайно. Откуда, я не понял.
Мэрион протянула мне фотографию:
– Убери, пожалуйста, мне страшно на него смотреть.
Я поспешно спрятал фотографию в бумажник и, взяв ее за руку, повел к рабочему столу.
– Ладно, давай забудем о нем и займемся делом.
До самого вечера мы сосредоточенно работали над слепком, обменявшись всего несколькими словами. И нам удалось не только его закончить, но и подготовить все для воска. Хотя время еще оставалось, но делать больше было нечего. Материал окончательно затвердеет только через двенадцать часов.
