— Мы собрались сегодня перед очами Господа нашего, дабы соединить этого мужчину и эту женщину…
Я сопротивлялась, но безрезультатно.
— Это венчание незаконно! — крикнула я, пытаясь переорать священника.
Тот дал знак служителю, и мне заклеили рот пластырем. Я снова принялась брыкаться, но на мне повисли четверо крепких фермеров, и ничего не вышло. Словно под гипнозом я наблюдала за процедурой венчания, за счастливо всхлипывающими под сводами церкви деревенскими жителями. Когда дошло до обетов, моей головой кивнули и вдвинули палец в кольцо.
— Ныне объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту.
Мистер Горожанине наклонился ко мне. Я попыталась отодвинуться, но меня крепко держали. Новобрачный горячо поцеловал меня в пластырь. По толпе прокатился восхищенный шепот.
Под аплодисменты меня поволокли к выходу, осыпая конфетти и устанавливая для фотографирования. Для этого пластырь сняли, так что я смогла выразить свой протест.
— Насильственное венчание законом не признается! — возопила я. — Отпустите меня немедленно, и я, может быть, не донесу на вас!
— Не беспокойтесь, миссис Горожанине, — сказала мне миссис Прохожи. — Десять минут — это такая малость! Понимаете, нам так редко выпадает возможность отпраздновать свадьбу. Ведь здесь никто никогда не женится — Кладезь не предоставляет нам такой роскоши.
— А что случилось с другими? — спросила я. Меня охватило нехорошее предчувствие. — Где остальные насильственно обвенчанные невесты?
Все помрачнели, сцепили перед собой руки и уставились в пол.
— Что происходит? — спросила я. — Что случится через десять минут?
Я повернулась, когда четверо работников отпустили меня, и снова увидела священника. Но на сей раз он не лучился радостью. Он был полон скорби. У его ног зияла свежевырытая могила.
— О господи! — прошептала я.
— Возлюбленные братья и сестры, мы собрались… — начал священник, а горожане снова зашмыгали в платки.
Я выругала себя за беспечность. У мистера Горожанинса был мой пистолет. Он снял его с предохранителя. Я в отчаянии огляделась по сторонам. Даже сумей я сейчас отправить сообщение мисс Хэвишем, вряд ли она успеет вовремя.
— Мистер Горожанинс, — спокойно, глядя ему в глаза, спросила я, — муж мой, неужели ты убьешь свою жену?
Он вздрогнул и бросил взгляд на миссис Прохожи.
— Б-боюсь, да, дорогая. — Голос его сорвался.
— Почему? — спросила я, чтобы потянуть время.
— Нам нужно… нужно…
— Во имя Большой Шишки, покончим с этим! — рявкнула миссис Прохожи, явно местная заводила. — Я хочу получить свои эмоции!
— Стойте! — воскликнула я. — Так вы гоняетесь за эмоциями?
— Они называют нас сентиментальным хламом, — нервно сказал мистер Горожанине. — Мы не виноваты. Мы генераты от С-7 до Д-3, у нас мало собственных эмоций, но мы достаточно умны, чтобы понимать, чего лишены.
— Если ты ее не убьешь, то это сделаю я! — проворчал мистер Мужланс, дергая моего мужа за рукав.
Тот отдернул руку.
— Она имеет право знать. В конце концов, она моя жена.
Он неуверенно заозирался.
— Продолжай.
— Мы начали с шуточек, которые давали нам небольшую встряску. Продержались несколько месяцев, но вскоре нам захотелось большего — смеха, радости, счастья в любом доступном виде. Раз в три месяца фестивали садов, еженедельные праздники урожая и лотерея четыре раза в день. Но этого оказалось недостаточно — нам хотелось чего-то… посильнее.
— Горя, — прошептала миссис Прохожи. — Печали, скорби, потери. Мы хотели всего этого, но только сильного! Вы читали когда-нибудь «На тайной службе ее величества»?
— Мы хотели такого же. Наши сердца распирало от радости венчания, а затем сжимало от горя из-за внезапной смерти невесты!
Я уставилась на слегка помешанных генератов. Неспособные порождать эмоции в рамках своей сельской идиллии, они принялись систематически устраивать насильственные свадьбы и похороны, дабы получить то, чего им так не хватало. Я окинула взглядом могилы в церковном дворе и подумала: сколько же еще невест встретили тут свою судьбу?
— Мы все будем очень горевать о вашей смерти, конечно же, — шептала миссис Прохожи, — но мы справимся с горем, и чем позже, тем лучше.
— Стойте! — крикнула я. — У меня идея!
— Нам не идеи нужны, любовь моя, — возразил мистер Горожанинс, наводя на меня пистолет. — Нам нужны эмоции.
— И надолго вам их хватит? — осадила я его. — На день? Как долго вы сможете горевать по тому, кого едва знали?
Они переглянулись. Правда была на моей стороне. Встряска, которую они получат, убив и закопав меня, продлится не дольше полдника, да и то если повезет.
— У тебя есть вариант лучше?
— Я могу дать вам больше эмоций, чем вы в состоянии испытать, — сказала я. — Таких сильных, что вы не будете знать, куда от них деться.
— Она врет! — хладнокровно повысила голос миссис Прохожи. — Убейте ее сейчас же. Я не могу больше ждать! Я хочу скорби! Дайте же ее мне!
— Я из беллетриции, — напомнила я. — И мне по силам внести в эту книгу столько опасностей, сколько тысяча Блайтон за всю жизнь не придумает!
— Можете? — возбужденно загомонили местные, упиваясь порожденным моими словами предвкушением.
— Да. И могу это доказать. Миссис Прохожи…
— Да?
— Мистер Горожанинс сказал мне, что у вас толстая задница.
— Что-о?! — гневно возопила она. Ее лицо вспыхнуло от радостного упоения страстями, разбуженными в ней моей фразой.
— Да ничего я такого не говорил! — вскинулся мистер Горожанине, явно чувствуя себя задетым.
— И нам, нам тоже! — завопили горожане, жаждая увидеть, что еще у меня есть в запасе.
— Сначала развяжите!
Они торопливо освободили меня. Скорбь и счастье подпитывали их довольно долго, но уже приелись, а я предлагала совершенно новый товар.
Я потребовала свой пистолет, и мне его вернули. Горожане смотрели на меня с такой же надеждой, как дронт в ожидании зефира.
— Для начала, — сказала я, растирая запястья и бросая наземь венчальное кольцо, — я не знаю, от кого я беременна!
Повисла внезапная тишина.
— Неслыханно! — воскликнул священник. — Безобразно, аморально… ахххх!
— Но что еще лучше, — продолжала я, — если бы вы меня убили, вы убили бы и моего нерожденного ребенка, а вот такое чувство вины могло бы терзать вас в течение долгих месяцев!
— Да! — взревел мистер Мужланс. — Убейте ее сейчас же!
Я наставила на него пистолет, и толпа замерла.
— Вы будете вечно сожалеть, что не убили меня, — проговорила я.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
