Хотя он и влезет в него, но разнесет там все, мелькнула у Рассела, неприятная мысль.
– Закрыть приемник! Связь! – Выкрикнул он, так громко, что сам испугался своего голоса.
Справа от него над пультом управления мелькнули руки офицера и через несколько мгновений перед Расселом вспыхнул красный индикатор.
– Приемный модуль станции закрыт. – Донесся из пульта механический голос.
– Связи нет, господин старший офицер. – Раздался тихий голос офицера связи.
Серый контур фрегата разрастался, приобретая очертания узнаваемого корабля. Складывалось впечатление, что фрегат неуправляем. Столкновение ставилось неизбежным.
Рассел снова откинулся на спинку кресла и сморщившись, приготовился к еще одной встряске. Но, вдруг, из дюз управления фрегата вырвался яркий голубоватый сполох и корабль, резко развернувшись, пронесясь по экрану вивв, исчез из вида.
– Купол! – Выкрикнул Рассел.
Зал управления мгновенно погрузился в темноту. Подняв голову, Рассел закрутил ею по сторонам. Увиденное заставило его содрогнуться: фрегат стремительно несся к причалу и из того бока, которым он намеревался пришвартоваться к станции, в свете прожекторов станции, торчали вывернутые куски металла.
Станцию заметно тряхнуло. Фрегат заплясал на причале и казалось вот-вот сойдет с него, но его колебания постепенно начали затухать и наконец он замер. Фрегатом управлял или пилот – ас или сумасшедший.
Рассел вскочил и бросился из зала управления.
* * *
Кар стремительно несся по улицам станции узла, пронзительно скрипя на поворотах тормозами и подолгу скользя юзом. Франзони, категорично, приказал офицеру, ехать, как можно быстрее, что совпадало и с желанием самого офицера и он вел кар на грани риска. Ни Атуа ни М» Рлоу не возражали против такой езды. Не зная, чем вызвано чрезвычайное положение на станции, всем им хотелось побыстрей оказаться в более надежном укрытии, нежели пустынная улица.
Что может происходить такого, что заставило Рассела объявить чрезвычайную ситуацию? Пытался анализировать Атуа, рассеяно смотря на мелькающее полотно улицы. Это может быть только лишь одно – угроза нарушения целостности станции, опасность сильного механического воздействия. А это может быть лишь от того, что штурмовой лидер гротов начал свою атаку, промелькнула у него довольная мысль. Это же шанс. Проклятье! Нужно что-то предпринимать. Но один штурмовой лидер никогда уничтожит такую огромную станцию, мощности не хватит, да и не успеет, станция своим арсеналом разнесет его к чертям собачьим. Но нанести серьезные повреждения – это возможно. А если ему попытаться помочь? Например, вывести из строя, на какое-то время, защитные поля станции. Есть смысл попытаться. Но если я сейчас покину свой носитель, он тут же впадет в беспамятство. Рассел сразу же все поймет и поставит всех десантников на уши. Перекроют все улицы. Ничего не успею сделать. Нужно что-то другое. А если…
Кар, вдруг резко дернулся, подскочил, словно попал в выбоину на дороге и заскользил юзом, медленно разворачиваясь.
Это уже не со мной. Лицо Атуа исказилось гримасой недоумения. Значит и тогда, у портатора, тоже. Что-то в пространстве. А действительно если штурмовой лидер?
Он закрутил головой по сторонам, пытаясь понять, где они сейчас находятся. Его глаза широко раскрылись – кар стремительно несся на массивный воздухоочиститель, торчащий у обочины.
Выпрыгнуть, мелькнула у Атуа мысль. Но едва он протянул руку к двери, как скольжение кара начало замедляться и его столкновение с воздухоочистителем не казалось уже неизбежным, кар, определенно, проскакивал мимо. Атуа скосил взгляд в сторону офицера; тот, с каменным выражением лица смотрел не на воздухоочиститель, словно его и не было, а на дорогу, его правая рука отогнула рыпп до предела, нога была сброшена с акселератора и стояла, в стороне, на полу.
План у Атуа созрел мгновенно: он выбросил свою ногу в сторону акселератора, вжал его в пол и одновременно ударил снизу офицера по руке, лежащей на рыппе. Рука офицера подлетела вверх, рыпп, освободившись, выпрямился и кар, пронзительно взвизгнув, метнулся в сторону воздухоочистителя и уже через мгновение, уткнувшись в него, высоко подпрыгнул и перевернувшись, перелетел через воздухоочиститель и врезался в стену коридора станции.
Голова Атуа воткнулась во что-то твердое и он почувствовал, как его шея начала изгибаться, под тяжестью давившей на него машины.
Разум Атуа метнулся прочь из головы Халла. Раздался хруст ломаемых шейных позвонков, и громко вскрикнув, голова эксперта легла на плечо, его глаза остекленели.
Разум Атуа понесся от кара вдоль улицы, но через какое-то время замер и осторожно разбросил свое поле по сторонам. Впереди отчетливо ощущались несколько чужих полей. Они были сильно встревожены. Длинные языки одного из них широко метались по сторонам, словно кого-то ища.
Проклятье! Не пройти! Он меня мгновенно почувствует.
Разум Атуа попятился и развернувшись поплыл назад и вскоре почувствовав перекресток свернул, но вскоре вновь остановился, почувствовав, где-то впереди длинные языки чужого поля, метавшиеся перед ним.
Проклятье!
Развернувшись он метнулся прочь, но вскоре его снова ждало разочарование – перед ним вновь оказалось мечущееся по сторонам психотронное поле.
Они почувствовали меня! Всплыла у него тревожная мысль. Не уйти! Нужно вернуться!
Разум Атуа пришел в волнение и развернувшись, помчался назад, выбросив перед собой свое поле, пытаясь почувствовать электронное поле кара, но все поля для него, вне носителя зевсов, чувствовались совершенно иначе, он сейчас с трудом ориентировался в их мире.
Проклятье! Где он может быть? Я же совсем недалеко ушел. Кажется здесь. Тревожные мысли, непрерывно бороздя его информационное поле, заставляли его ослаблять свою защиту и раскрываться, подвергая себя риску.
Кара нигде не было. Разум Атуа запаниковал и начал остервенело метаться по сторонам, периодически натыкаясь на длинные языки чужого психотронного поля.
Это конец! Всплыла у него унылая мысль.
Выстроив всю мощь своего поля в лезвие бритвы, разум Атуа замер посреди улицы и вдруг уловил под собой слабое поле живого организма.
Носитель!
Спасительная мысль молнией пронеслась по информационному полю разума Атуа. Он метнулся вниз и уткнулся в перевернувшийся кар, он уже достаточно уверенно отличал их от других механизмов зевсов. Это несомненно был тот самый кар, который вез их. Разум Атуа метнулся вдоль кара и тут же почувствовал чье-то, достаточно сильное, психотронное поле. Но и носитель поля, видимо, тоже почувствовал поле Атуа, его поле, вдруг, словно взорвавшись, разлетелось в стороны и рассредоточилось, словно стремясь окружить противника. Разум Атуа отскочил назад и мгновенно сконцентрировав свое поле, приготовился к отражению атаки. Это было достаточно мощное поле сармата. Скорее всего это был офицер, сопровождающий экспертов. Хотя Атуа надежно прятал свое поле, но все же чувствовал, что офицер был не зевсом. Уходить было бессмысленно, со всех сторон были поля сармат.
Подставился, как последний этан. Замелькали у разума Атуа досадные мысли. Остается одно: либо я, либо он. Разум Атуа ждал атаки, но поле сармата, вдруг, собралось и пометавшись несколько мгновений по сторонам, успокоилось. Разум Атуа почувствовал в нем признак большой боли.
С ним не все в порядке, понял разум Атуа, он сильно поврежден. Это шанс.
Определив направление и сгруппировав свое поле в лезвие бритвы, разум Атуа, наотмашь, полосонул ею разум стража. Психотронное поле стража, мгновенно сгруппировавшись в защиту, метнулось под лезвие, но разум Атуа почувствовал ее слабость: бритва его поля не отскочила, как она отскакивала от защиты стража на станции зонта, а глубоко увязла в ней. Не раздумывая, он еще раз полосонул, теперь уже по защите, а затем еще и еще, не давая возможности полю сармата нанести ответный удар. Чувствуя, что защита сармата слабеет с каждым ударом, разум Атуа со все большим остервенением продолжал полосовать по ней, словно заведенный механизм.
Наконец, после очередного удара, защита сармата треснула и разум Атуа почувствовал, что его информационное поле открыто. Не раздумывая, он метнулся в него и начал без разбора уничтожать его информационное пространство, тут же занимая собой его освободившиеся участки. Едва последний образ стража исчез из его хранилища информации, как разум Атуа тут же подал команду глазам открыться.
Он лежал лицом вниз и оно так горело, будто его жгли огнем. Опершись на руки, Атуа рванулся вверх, стремясь убрать лицо из огня, но резкая боль в правой руке, пронзив мозг, бросила его вниз и он, вскрикнув, со всего маху ткнулся лицом во что-то твердое. Оно загорелось с еще большей силой.
