перед ним пальцем.
— Слушай, ты правда хочешь из-за ножа сорвать наш визит? Хочешь, чтобы из-за какого-то ножа, — он выделил слово "нож" громкостью и интонацией. Вся дружелюбность испарилась, — я тебе нос сломал?
— Не вижу связи, — спокойно ответил Рыжий.
— Ну, я пойду мимо, плюнув на твои слова, ты меня схватишь за плечо, ещё чего-то там... А я, чтобы ты меня не трогал, сломаю тебе нос. Вот тебе связь, — серьёзно, последовательно и вдумчиво объяснил Художник.
— В таком случае, я не хочу срывать ваш с Бобром визит, — спокойно, через небольшую паузу, ответил Рыжий.
— Правильный выбор, — улыбнулся Вова и по-приятельски, подмигнул Рыжему, затем двинулся в сторону холма, но Вася встал поперёк его пути.
— Нож оставь вместе с оружием, — повторился Рыжий. В голосе чувствовалась неуверенность.
— Это что, шутка такая? — серьёзно переспросил Художник, пожав плечами? — Так ты что-то не смеёшься. Команды, значит, раздаёшь? — сделал вывод Вова, обернувшись на Лотка. Тот, приподняв уголок рта, наблюдал за ситуацией. — Ты бы со мной не шутил, Рыжий, плохо может закончиться.
— А ты? — спросил Радист, видя, что ситуация накаляется, и сразу же пояснил: — Хочешь сорвать визит из-за ножа?
На него повернулся Вова и, усмехнувшись, указал пальцем на Радиста.
— Я всё думал, почему ты без оружия, — кавказский акцент Художника, будто, стал сильнее. "Бобровский" вальяжно подошёл к Радисту, по-доброму усмехнувшись.
— А чего же здесь бояться? Мор пока руки-ноги не отрастил, заявиться сюда не сможет. Собак бешенных тут тоже нет. Да и из людей некого бояться, — спокойно продолжал Радист. Только во время разговора его ноги не тряслись, — Володя с группой ушли в город. Вас с Бобром бояться? — Радист отрицательно покачал головой.
— Ну, будь по вашему, — Художник наклонился, достал из кармана нож вместе в ножнах, затем поднял его на уровень глаз Радиста и бросил Рыжему. Тот поймал. — Отнеси к остальному оружию.
На своего напарника обернулся Радист и поймал на себе его взгляд. Постовой едва покачал головой и Рыжий сглотнул. Трясущихся ног или мандража по телу Радист, однако, у напарника не заметил.
— Не тебе мне приказывать, — протянул обратно нож Рыжий. Художник усмехнулся, ещё раз глянул на Лотка, забрал свой нож и сходил до машины. В это время Василий обыскивал Лотка. Тот был чист.
— Ну, пойдём, — кивнул Художник.
— Я останусь, посторожу оружие и машину, — спокойно ответил Радист.
— Брось, — отмахнулся Вова, — вон, Рыжий посторожит.
— Твоя правда, — неожиданно для своего напарника, согласился Радист. Втроём они пошли в лагерь, оставив Васю у подножья.
Бобр с Жигулём поднялись первыми. Резаный, отбрасывая в сторону сигаретный окурок, пошёл навстречу Макару.
— Бобр! Бобр! — требовательно восклицал он, перебивая тихий диалог двух командиров. — Я требую сходку.
— Помолчи, — выставил перед собой руку Макар.
— Кроме всего прочего, они мне руку выдернули, положили на землю, как пацана какого. — Резаный орал, не стесняясь в выражениях. Сбоку стоял и смотрел на сцену Жигуль. Бобр коротко обернулся на него, затем увёл Резаного в строну.
— Я здесь чтобы разобраться, — спокойно продолжал Макар. — К тебе есть претензии. Наберись терпения.
Бобр вовсе не хотел говорить так, чтобы его не было слышно, поэтому Жигуль отлично слышал каждое слово.
— Да? — пренебрежительно воскликнул Резаный, — А я здесь — памятник терпению. Если бы я знал, что всё так обернётся — сразу бы взялся за ствол.
— Ты заткнёшься, развернёшься и пойдёшь туда, где был всё это время, пока я разберу ту кучу, которую ты навалил. Может, где-то между делом, попытаюсь спасти твою жизнь, — так же тихо продолжил командир. Резаный поумерил свой пыл и, кивнув, пошёл на пригорок, где обычно стояли постовые и сел на землю, закурив ещё одну сигарету. Бобр вернулся к Жигулю и они пошли к краю лагеря, где стояли подготовленные два раскладных камуфляжных стула с надписью "рыбак" на спинке.
— ... несмотря на все его недостатки, он отличный добытчик, — продолжил разговор Бобр, — кроме того, опытный стрелок. У него были неплохие амбиции. А теперь, посмотри на него — залит собственной кровью, весь в грязи. Кто он для моих парней теперь?
— Перестань, Макар. Давай посмотрим правде в глаза, он неуправляемый уголовник, который остался здесь по единственной причине и это — далеко не деньги, — Жигуль уселся в кресло, его собеседник сел в соседнее.
— Тебе-то не знать, что не деньги, — усмехнулся Бобр, но затем унял смешок. — Извини, земля пухом твоему брату. Вообще, ты бы не бросался такими словами. "Уголовник", — что это вообще такое? Ты здесь не первый год, не нужно строить из себя непонятно кого.
— Я скажу по-другому. Он действительно может хорошо зарабатывать, делать по 4 дома в день, но ты послал его сюда не поэтому. Ты видишь в нём угрозу — вот моё мнение. Поэтому он здесь.
— Вздор.
— Я не первый год здесь, Макар. Думаешь, я тебя не знаю? Уж кто и проиграет от того, что Резаный уйдёт — так только не ты.
— Делай то, что считаешь нужным, Жигуль, — Бобр посмотрел Гарику в глаза, затем поманил его еле заметным жестом, — но я не могу потерять лицо. Стекло уже не жилец, можно это признать. Красная и Свободная — моя цена.
— Это фактически половина его территорий, — прошептал Жигуль. — Не дороговато выходит? Красная и Северная.
Недолго подумав, Бобр кивнул и они пожали руки, всё ещё сидя в креслах.
— Надо было ему уйти, когда он получил золото, — откинулся на спинку Бобр и закурил. Следом закурил и Жигуль.
— Да уж. Как семья?
— Не жалуются. У моей младшей болячка какая-то, в больницу положили.
— Надеюсь, ничего серьёзного? — наклонился к Бобру Жигуль.
— Нет, никто из моих не переживает, ничего серьёзного. Твои-то как?
— Внучка в школу пошла, — с нотками гордости ответил Гарик.
Бобр покивал.
— Совсем недавно рассказывал, что у неё в садике проблемы были. Да, чужие дети быстро растут.
— Ты сам-то внуками когда обзаведёшься?
— Мои ещё думают над этим. Тороплю, как могу. Не хочу помереть раньше, чем они соберутся.
— Да тебя ещё на одно поколение
