– Наверное, вы понимаете, – продолжала Кэтрин, – что Мег не может не интересоваться оставленным ребенком. Не может не представлять себе, как эта девочка выглядит сейчас, как она живет. Думает ли она хотя бы изредка о своей настоящей матери.
– Не может не представлять, как она сама жила бы сейчас, если бы у нее была дочь? Она не чувствовала бы себя такой одинокой, – добавила Фрай.
– Вот именно, – согласилась Кэтрин. – И в этом случае она не может обвинить никого другого, так получается? Никого, кроме самой себя.
С минуту Фрай пыталась осмыслить свое отношение к Мегги Крю. Теперь, увидев ее в совсем ином свете, она почувствовала великую трагедию, притаившуюся в темных комнатах в «Дервент Корт».
Наверное, Кэтрин Дайсон удивилась тишине на другом конце провода. Потому-то она и решила задать вопрос, проницательность которого поразила Диану Фрай.
– Вы часто видите мою сестру? – спросила она.
– Ну да, – ответила Фрай. – Вы же в курсе дела, верно?
– Да, конечно. Вы делаете свою работу, я понимаю. Но…
– Да?
– Это не телефонный разговор, – сказала Кэтрин, – но могу я спросить, сколько вам лет?
– Господи, какое отношение это имеет к делу? – вздохнула Фрай.
– Никакого, – торопливо произнесла Кэтрин, – разумеется, никакого.
Офисы «Куигли, Коулман энд Крю» находились на Певерил-стрит. Диана Фрай прошла в приемную через двери из дымчатого стекла. Светловолосая секретарша с искусственным загаром записала ее имя, не проявив ни малейшего интереса к ее удостоверению, и, посмотрев в ежедневник на своем столе, проверила назначенное ей время.
– К сожалению, мисс Крю сегодня не принимает.
– Что? – Фрай с трудом сохранила спокойствие. Правда, она сама думала об отмене встречи. Но оставила все как есть. – Что вы имеете в виду? У нас была назначена встреча.
Секретарша сделала вид, что смотрит в ежедневник.
– К сожалению, она ее отменила. Что-то поменялось. Вы же понимаете.
Девушка почти не скрывала своего презрения к человеку, встречу с которым отменили в последний момент, даже не предупредив. Явно это не очень важная персона.
– Мисс Крю объяснила почему? – спросила Фрай.
– Нет. Извините.
– Где она сейчас?
– Я не могу вам этого сказать.
– Тогда передайте мисс Крю мое сообщение. Это вы можете сделать?
– Думаю, что да.
Фрай склонилась ближе к столу.
– Скажите ей следующее: «А что если Дженни ему будет недостаточно?»
Девушка, похоже, начала нервничать.
– Я не понимаю смысла ваших слов.
– Вам и не нужно понимать. Просто запишите фразу и передайте своей начальнице.
– Думаю, вам лучше уйти.
– Вы еще не записали.
Девушка слегка дрожащей рукой написала на листе бумаги семь слов.
– Вот. Я передам мисс Крю, когда она вернется в офис.
– Хорошо. А потом добавьте, что ей чертовски необходимо позвонить мне.
– Думаю, мне действительно придется попросить вас уйти.
– Вы знаете, что я сотрудник полиции?
– Да. Но это не значит, что я должна терпеть ваше хамство.
– Вы еще не знаете, что такое хамство. Пока не знаете.
Фрай поехала прямо в «Дервент Корт». Она не удивилась, когда в номере Мегги никто не подошел к двери. Но даже здесь должна существовать какая-нибудь всезнающая соседка, которая могла очень пригодиться. Диана позвонила в соседний номер и назвала свое имя и должность. Дама, представившаяся ей как миссис Дин, похоже, была просто счастлива поговорить о Мегги Крю.
– Не знаю, где она сегодня, – сообщила миссис Дин. – По-моему, она начала опять выходить на работу.
– Да, начала, – подтвердила Фрай.
– Я рада за нее. Да это и к лучшему. Поскорее все забудет.
– Но сегодня ее нет в офисе.
– Нет в офисе? А ушла в обычное время.
– Уехала на машине?
– Скорее всего, но точно не знаю.
– Одна?
– Сейчас она всегда одна.
– А бывало по-другому? – спросила Фрай.
– Ну, все мы живем в «Дервент Корт» не больше чем год или два, как раз с того момента, как перестроили здание. Так что ничего о ее прежней жизни я не знаю.
Фрай окинула взглядом номер миссис Дин. Он был совсем не похож на номер Мегги Крю, хотя наверняка планировка была одинаковой. Здесь комнаты вовсе не казались холодными и негостеприимными – напротив, в номере было полно ковров с длинным ворсом, света и зеркал и множество всяких мелких личных вещей.
– Ее навещают родственники? – спросила Фрай. – Может быть, дети?
– Нет, детей у нее нет. Насколько мне известно, она никогда не была замужем. Но есть сестра.
– Да, конечно. Она приходит?
– В последнее время нет. Некоторым людям просто не под силу видеть такое – я имею в виду физическое уродство. Боятся, что скажут не то или не смогут отвести взгляд. Я надеюсь, что не буду себя так вести, если подобное случится с моей подругой. Я постаралась бы поддержать ее, а как поступили бы вы?
Фрай заглянула себе в душу и не нашла там подобной уверенности. Миссис Дин, похоже, уловила ее смущение.
– Вы только подумайте, это действительно ужасно, когда приходится смотреть на такое, да? Я понимаю, что это может заставить человека отказаться от приглашения на чай. Может, все-таки присядете? – сказала миссис Дин.
– Нет, благодарю.
– Ну, как хотите. Вы, наверное, думали, что ее сестра все время порывалась прийти сюда. Что в такое время семья нужна человеку больше, чем когда с ним все в порядке. Согласны?
– Конечно, – ответила Фрай, хотя вряд ли она могла судить по себе. – Значит, вы не видели мисс Крю с утра?
– Да, только слышала, что она ушла около десяти часов, – подтвердила миссис Дин.
– Но не видели?
– Нет. Но я точно знаю, что это была она. Когда долго живешь бок о бок, начинаешь узнавать по звукам все знакомые шумы. Я знаю, как она закрывает дверь и как звучат ее шаги в коридоре.
– А необычные звуки слышали?
– То есть?
– Любые непривычные звуки. Может, к мисс Крю кто-нибудь приходил в гости и вы слышали что-то необычное?
– Пожалуй, нет. Во всяком случае, не помню такого.
– Никто не слонялся поблизости?
– Нет.
Фрай бросила взгляд на окно. Она чувствовала, что ее тянет к нему, чего не замечалось в номере Мегги. Вид был тем же самым, но, встав рядом с окном, она увидела внизу мощеный внутренний дворик, который постояльцы превратили в парковку.
– Мисс Крю… она тихо живет? Как вы считаете?
– Очень тихо, – сказала миссис Дин. – Конечно, очень тихо. В последнее время.
Два констебля совершали обычный обход по Рингхэмской пустоши. Они курсировали там как видимый символ позитивных действий полиции, целью которых было сделать район безопасным для законопослушных членов общества. Это им вдолбили в голову.
Правда, на холме Хангер они нашли себе небольшое развлечение. «Рено», съезжавший с холма слишком быстро, затормозил на крутом повороте, и его занесло на обочине в кучу мокрых листьев. Его переднее крыло сильно помялось о каменную стену, и осколки стекла от разбитой фары валялись на дороге. Полицейские остановились, собираясь оказать помощь. Женская половина команды пошла разговаривать с водителем.
– У вас авария, сэр?
Водитель выглядел скорее ошеломленным, чем пострадавшим. Он пытался выпрямить надколесную дугу, которая помялась от удара о стену и давила на колесо.
– Вы член Ассоциации автомобилистов? Если нет, мы можем связаться, чтобы за вами прислали кого-нибудь из гаража.
– Огромное спасибо, но у меня тут ничего серьезного…
– Сэр, надо принять меры безопасности.
– Конечно.
Второй констебль когда-то служил в дорожной полиции. С тех пор он автоматически обращал внимание на шины и номерные знаки: задний номерной знак этого «рено» был белым. Констебль знал, что передние знаки белые, но задние должны быть желтыми. Сами владельцы машин часто совершенно не обращали на это внимания.
Приглядевшись, он заметил, что по краю номерного знака тянется тонкая полоска от краски, – значит, им недавно заменили предыдущий знак, который по размеру был слегка больше.
– Проверю-ка я номер, – сказал констебль своей напарнице.
Полицейские переглянулись, и девушка двинулась к машине, чтобы снова втянуть автомобилиста в разговор. Они раньше работали вместе и понимали друг друга с полуслова.
Через десять минут они забрали у водителя документы, и тот очутился на заднем сиденье полицейской машины, ожидая, когда его препроводят в эдендейлское отделение, как только появится наряд, который будет охранять «рено». Оба полицейских еле сдерживали себя: они только что арестовали человека, которого разыскивала вся манчестерская полиция, – Даррена Хаусли.
Глава 25
Вернувшись на Уэст-стрит, Бен Купер немедленно ощутил перемену атмосферы. Старший инспектор Тэлби расхаживал по коридору, едва сдерживая улыбку. Инспектор Хитченс раздавал мятные жвачки.
