– И какая здесь связь? – послышался голос.
– Связь в характере происшествий. На этих женщин нападали во время прогулок по холмам в окрестностях Олдхэма. Район Саддлуорта.
– Как и в нашем случае.
– Именно.
– И еще один момент – похоже, на последние три недели они потеряли его из виду.
– Великолепно.
– Боюсь, что, несмотря на эту небольшую приятную новость, актуальным остается вопрос о необходимости снова пройтись по проторенным тропкам, – сказал Тэлби. – Опросы на дорогах, анкеты, обращения в средствах массовой информации. Необходимо привлечь общественность на нашу сторону. Сейчас мы испытываем серьезное давление. Поэтому нам придется самим надавить в ответ, чтобы люди увидели, что мы не бездельничаем. Мы снова побеседуем с каждым, с кого не сняты подозрения. Если человек находился в районе Рингхэмской пустоши и не может дать отчет о своих передвижениях, то, насколько я понимаю, совпадение исключается.
– Не могу не вспомнить тут же о тех двоих, у них ведь нет алиби, за исключением друг друга, – сказал Хитченс.
– Пол, вы имеете в виду наших путешественников из карьера?
– Разумеется, надо с ними как-то разобраться, в конце концов. Давайте привезем их сюда. То, что они там говорили в самом начале, – чепуха. Их надо снова допросить по всей форме, и пусть компьютер установит все нестыковки в их показаниях.
– Интересно, что связывает эту парочку? – поинтересовался Тэлби. – Секс?
– Вполне возможно, сэр. Здесь определенно что-то не так, – ответила Фрай.
– Да вряд ли, – возразил Купер.
– А почему вы в этом уверены, Купер?
– Такие отношения не вписываются в их философию. У них другие взгляды на жизнь.
– Звучит интригующе, Купер. Может, объясните, что же это за «другие взгляды»? Они, случаем, не имеют отношения к следствию?
– По-моему, нет, сэр.
– Не стоит быть таким доверчивым, Купер. Во-первых, вы что, хотите сказать, что они живут только на пособие Келвина Лоренса?
– Ну, не заметно, чтоб они шиковали.
Тут вмешался Хитченс:
– Могу показать вам пятнадцать или даже шестнадцать рапортов о вещах, которые украли из машин, припаркованных на обочинах в районе Рингхэмской пустоши. Радио, фотоаппараты – сами знаете. Кто-то же чистит здесь туристов.
– И вы думаете, это Кел и Страйд? Но зачем им эти вещи?
– Как это – зачем? Чтобы продать. Насколько я понимаю, это не такой уж редкий случай.
– Кому продать-то? – Купер начал волноваться. – Это же не ваши обычные местные молокососы, которые могут толкнуть ворованное в пабе. Если бы у этих двоих были вещи, которые они хотели бы продать, им пришлось бы поехать с ними на автобусе в Бэйкуэлл или Эдендейл. Или голосовать – опять-таки вместе с этими вещами – на обочине. Как вы себе это представляете? И потом, они оба не местные, так кого они могут здесь знать? Их бы сразу раскрыли. Кроме того, Страйд в любом случае никогда не покидает фургон, если не считать прогулок по пустоши.
– У нас есть основания, чтобы порыться в их фургоне? – спросила Фрай.
Тэлби обвел взглядом присутствующих.
– Нет, если никто из вас не предложит мне какую угодно причину подозревать их в преступлении. Все, что угодно, позволяющее выписать ордер.
– К сожалению, мы не можем даже сдвинуть их с места, пока не поступит соответствующее распоряжение от владельцев карьера, – сказал Хитченс.
– Нам пришлось бы вытаскивать этот фургон тросом.
– Более того. Фургон месяцами оставался без движения. Без лебедки не обойдемся.
– Гм. – Тэлби снова обвел взглядом полицейских. – Итак, есть предложения?
– Наркотики, – произнес Хитченс.
– Основание?
– Странное поведение – отсутствие координации, рассеянность. Предлагаю запустить в фургон собаку, и мы наверняка их отыщем.
– Я был в фургоне, – сказал Купер.
– Что? – уставился на него Хитченс. – Вы чем думали, когда лезли туда? Любой защитник будет счастлив по уши.
– Меня пригласили.
– Да что вы?! Они устроили вечеринку? Как жаль, что я ее пропустил. Должно быть, до меня приглашение не дошло.
– Я был там с мистером Фоксом.
При звуке незнакомого имени несколько полицейских переглянулись. Внимание собравшихся обратилось на смотрителя. Он покраснел, что на фоне его красной куртки выглядело ужасно.
– Что вы можете сказать, мистер Фокс? – обратился к нему Тэлби.
– Я знаю Кела и Страйда с того момента, как они появились в карьере, – произнес Оуэн. – Они разговаривали со мной.
– А что думаете по поводу наркотиков? Употребляют?
– Нет. Уверен, что нет.
– А вы, Купер, как считаете?
– Согласен. Никаких следов наркотиков я не заметил. Там не так много мест, в которых можно было бы их прятать. Пиво, да, пьют, сигареты курят. Но это не противозаконно.
Похоже, на Тэлби эти слова не произвели впечатления.
– Пол, проверьте, как выполняется приказ Пикстона. Будет смешно, если они смоются до того, как мы ими займемся.
Купер нерешительно поднял руку. Он чувствовал, что Тодд Уининк не сводит с него глаз. Купер старался не встречаться с Уининком взглядом.
– Да, Купер?
– У нас есть еще Уоррен Лич, – произнес он. – И он имеет отношение к Мегги Крю. Не стоит забывать об этом.
– Полагаю, пока достаточно ограничиться наблюдением за ним, – отмахнулся Тэлби. – Нечего распылять силы.
– А как мы установим наблюдение за фермой? – спросила Фрай. – Там негде расположить наших людей незаметно.
Тэлби задумался.
– Не важно. Может, оно и к лучшему, если люди будут на виду. Это окажет на него определенное психологическое воздействие. Фрай, Купер – вы же как никто знаете это место.
– Но наблюдение? Стоит ли? Там не на что смотреть, кроме коров.
– Вот и наблюдайте за передвижением каждой коровы, – сказал Тэлби.
– Кстати, на сцене скоро вновь появится Уэйн Сагден, – заметил Хитченс. – Считайте, что он уже идет по лестнице.
– В смысле?
– Помните ограбление в коттедже Уэстонов? Здесь не все так просто. Мы подняли это дело, и оказалось, что полицейские, описывавшие место преступления, вызвали человека, у которого были ключи от дома, – сами Уэстоны находились на Кипре. И это была не соседка. Ключи были у Дженни Уэстон.
Уэйн Сагден приближался к верхней точке кипения оскорбленной невинности. Первый же вопрос об ограблении завел его без труда. Кран открылся, и струйка становилась все горячее, пока не повалил пар.
– Чего этой шлюшке надо?! Наплела, что я украл драгоценности и еще кучу всякой всячины, обгадил ее ковер, а стены обмазал каким-то соусом. Мне это надо?
Инспектор Хитченс терпеливо объяснил:
– Уэйн, то, что вы перечислили, сделано человеком, побывавшим в доме ее родителей. Суд решил, что это были вы.
– Чепуха. Да я и близко не подходил к этому дому.
– Бросьте, Уэйн. Доказательств для вашего обвинения было достаточно.
– А мне плевать! Чушь все это.
– Мы не сможем помочь вам, если вы будете упрямиться, – вздохнул Хитченс.
– Эта сука упекла меня в тюрьму. Она оговорила меня и настроила против меня судей, иначе мне дали бы «условно». Обгадил ее ковер – ну-ну. Я такой ерундой не занимаюсь.
– Как хорошо вы помните Дженни Уэстон? Вы видели ее в суде?
Уэйн побледнел.
– Она же преставилась, верно? Я видел это по телику.
– Да, она умерла.
– Вы не посмеете пришить мне это! Черт побери, нет! – Сагден бросил на Хитченса нервный взгляд. – Нет, вы не сделаете этого! Вижу, что не сделаете. Даже в вашей конторе знают, что это чересчур.
Хитченс посмотрел на Бена Купера, приглашая его вступить в разговор, сменив тему.
– Уэйн, что вы почувствовали, когда Гэвин погиб во время загородной школьной экскурсии?
Теперь Сагден, казалось, и впрямь смутился.
– Вы о чем?
– Помните несчастный случай с вашим племянником?
– Конечно помню.
– Врачам пришлось отключить аппаратуру, поддерживавшую его жизнь. Что вы тогда почувствовали?
– Расстроился. Это же очевидно. Мы все тогда расстроились. Гэвин был хорошим парнем. Но…
– Вы кого-нибудь обвиняете в его смерти?
Сагден крепко сжал губы. Его глаза блеснули. Он смотрел на кассеты.
– Уэйн? Вполне нормально, если бы вы кого-нибудь обвинили в случившемся. Свалили бы на этого человека всю ответственность. Возможно, даже желали отомстить, – произнес Купер.
– Слушайте, не запутывайте вы меня, – ответил Сагден. – Мне известно, что руководителем той экскурсии, когда Гэвин разбил голову, был Уэстон.
– И вы по-прежнему утверждаете, что не грабили коттедж Уэстонов? – спросил Купер.
– И по-прежнему утверждаете, что ничего не знаете об их дочери? – добавил Хитченс.
– Да, – ответил Сагден. – Я это утверждаю. По-прежнему.
